Возвращаясь к напечатанному

Опубликованная в предыдущем номере «Хадашот» статья Нелли Гутиной «Есть ли в Киеве улица «Ж»?» содержит целый ряд интересных, но спорных мыслей и провоцирует дискуссию. Оставив в стороне Запад и его взаимоотношения с мусульманским миром и Израилем, хотелось бы обратить внимание на некоторые тезисы, высказанные автором относительно нашего региона.

Спору нет — и руководство, и население постсоветских стран в целом действительно гораздо более лояльно к еврейскому государству, нежели жители Западной Европы. О самой еврейской общине и говорить нечего: русскоязычные евреи (не только, кстати, на постсоветском пространстве, но и в Германии, и в США) настроены произраильски, причем солидарность с еврейским государством понимают как поддержку правых или даже праворадикальных по израильским меркам политических взглядов. Да и в самом Израиле урожай голосов «русских» избирателей стабильно собирают правые партии. «Русская» еврейская улица ориентирована значительно «правее», чем большая часть западной еврейской диаспоры.

Действительно, на постсоветском пространстве нет аналогов организаций, подобных JStreet, ориентированных на левую идеологию мирного процесса в духе Осло, палестино-израильский диалог, сворачивание поселенческой деятельности, two-state solution. В русскоязычной еврейской прессе этот дискурс описывается с возмущением как пораженческий, если не предательский и антисемитский. Среди заметных русскоязычных евреев-интеллектуалов нет никого, кого можно было бы сравнить с Ноамом Хомским.

«Правый» консенсус русскоязычных евреев чувствуется и в авторском пафосе Нелли Гутиной. Я, например, был бы осторожнее в сравнениях активистов JStreet с «евреями – членами КПСС, выступающими против «израильской агрессии», но большинство русскоязычных еврейских публицистов, общинных лидеров и политических деятелей без сомнения согласились бы с такой оценкой. Однако разное понимание того, что является поддержкой государства Израиль в еврейской диаспоре, — тема отдельного разговора. Пока хотел бы пригласить читателя поразмыслить о том, как складывается на текущем этапе официальная политика постсоветских стран в отношении ближневосточных проблем. Думается, что в первую очередь в этом контексте для читателей «Хадашот» представляет интерес позиция Украины и России.   

Нелли Гутина достаточно смело обобщает ситуацию, упоминая Россию и Украину (а также Азербайджан, Казахстан, Беларусь и Узбекистан) через запятую, не вдаваясь в детали. Возможно, это и оправданно, если смотреть на положение дел извне. Но нас, наблюдающих изнутри, интересуют именно детали. Кроме того, интересует не статика, а динамика. Сама по себе констатация того факта, что на постсоветском пространстве научные центры не бойкотируют израильских ученых, а президенты не выступают против израильского строительства в Восточном Иерусалиме, мало о чем говорит.  Гораздо важнее, на мой взгляд, в каком направлении развивается ситуация.       

Россия и Израиль: еще не явный враг, но уже явно не друг

Статья Гутиной начинается с риторического, как ей кажется, вопроса: «предоставлял ли Казанский университет международную трибуну Ахмадинеджаду?». Ответ подразумевается отрицательный, поскольку далее, чтобы читатель прочувствовал контраст, говорится, что «международную трибуну Ахмадинеджаду предоставил Колумбийский университет».

Полагаю, что именно это учебное заведение  в Казани было упомянуто случайно — просто как пример научного центра в российском регионе с мусульманским, в значительной степени, населением. Однако ирония заключается в том, что именно Казанский университет выпустил несколько месяцев назад — впервые на русском языке — под скромным названием «Избранное» сборник выступлений, писем и интервью президента Исламской республики Иран.

Издание открывается сверх всякой меры апологетическим предисловием (до тошноты напоминающим советские издания вождей), в котором, в частности, говорится, что тексты Ахмадинеджада — это «мощнейшее моральное послание человечеству в XXI веке». Если учитывать, что сборник не обошелся без выступлений иранского лидера, в которых он подвергает сомнению факт уничтожения нацистами евреев во время Второй мировой войны, моральное послание получается малопривлекательным. Однако Казанский университет оно, по всей видимости, устраивает.

Когда Ахмадинеджад выступал в Колумбийском университете, еврейские лидеры Америки выступали с протестами, произраильски настроенные студенты проводили пикеты и т.п. В Казани никто не возмутился тем, что университет публикует в сопровождении апологетического предисловия тексты, содержащие отрицание Холокоста. И вряд ли это следует списывать на слабость и малочисленность общины в Татарстане. Евреев в Казани довольно много, действует синагога, есть школа. Более того, именно лидер еврейской общины этой поволжской республики является сегодня президентом Федеральной еврейской национально-культурной автономии России — с точки зрения государства главного и единственного официального выразителя интересов евреев как этнической группы (организаций, представляющих религиозную «ипостась» еврейства, может быть сколько угодно, но официальная федеральная национально-культурная автономия, с точки зрения российского законодательства, у каждой этнической группы может быть только одна).  

Да, Казанский университет при этом не призывает к бойкоту израильских ученых. Месяц назад, вскоре после выхода книги Ахмадинеджада, по инициативе Центра Евразийских исследований там прошла конференция, посвященная палестино-израильскому конфликту, к участию в которой приглашалось посольство государства Израиль. При этом, наряду с университетом, еще одним организатором было посольство (sic!) Палестины в России; «чрезвычайный и полномочный посол» Палестины должен был открывать конференцию. Только из-за того, что организаторы заранее заявили об участии израильского посольства, в мероприятии не согласилось участвовать посольство Исламской республики Иран. Узнав о составе организаторов и выступающих, израильтяне в итоге от участия в конференции отказались. «В следующий раз можем и не позвать», меланхолично отреагировали организаторы. Конференция состоялась, выдающиеся востоковеды  современности, типа Максима Шевченко, прочли там свои, надо полагать, выдающиеся доклады. 

Эти примеры приводятся только потому, что Нелли Гутина упомянула всуе именно Казанский университет. Справедливости ради можно упомянуть и центр по изучению еврейской истории и культуры, действующий при вузе, и специальный номер журнала «Евразийские исследования», издания упоминавшегося выше Центра евразийских исследований, целиком посвященный Израилю, и школу по иудаике, проходившую в Татарстане при участии университета. Но дело не в конкретном учебном заведении, дело в меняющемся российском общественно-политическом контексте.  
Если на западе (и об этом пишет Гутина) давление неправительственных организаций может влиять на политику властей, то в России, в силу определенной специфики общественно-государственных отношений, это неправительственные организации вынуждены колебаться вместе с генеральной линией правящей партии и правительства.

Как отчасти справедливо было сказано в предисловии к сборнику речей иранского президента, актуальность этого издания обусловлена укреплением сотрудничества между Россией и Исламской республикой. Не поспоришь: объективная логика событий толкает Россию в объятия Ирана, Турции, Сирии, ХАМАСа. И бессмысленно апеллировать, как это часто пытаются делать израильские русскоязычные политики, к совместной борьбе против терроризма: десять лет назад это еще работало, сегодня уже нет (надо сказать, что я тоже категорически против проведения аналогий между т.н. «борьбой с террором» по-российски и по-израильски). Ни России, ни Турции наличие собственных проблем с терроризмом и этническим сепаратизмом не мешает поддерживать террористов и мятежников в Газе. В вопросах реальной политики по крайней мере в этой части света двойные стандарты — вещь необходимая. 

Сложно «обвинять» Россию в дружбе с исламскими радикалами и террористами. Каждое государство старается выстраивать свою внешнюю политику так, как считает максимально выгодным для себя. Это нормально, не нужно впадать в морализаторский пафос. Важно просто признать тот факт, что расценивать политику Кремля как дружественную Израилю — значит закрывать глаза на реальное положение вещей. Конечно, современная внешнеполитическая реальность устроена  сложно, и я согласен с Нелли Гутиной — бессмысленно говорить о «враждебных» и «дружественных» государствах в целом, реальная политика разных стран — это всегда сочетание разных сигналов и движений. Однако сложно вспомнить в последние годы вопрос, по которому Россия не заняла бы антиизраильскую позицию. Отсутствие шумного уличного левацко-исламского антисемитизма и академического интеллектуального «правозащитного» антисионизма в России не должно нас обманывать. Официальный Кремль по отношению к Израилю занимает довольно откровенно недоброжелательную позицию.

Невозможно представить себе встречу американского президента с руководством ХАМАСа в Белом доме; российский же президент и принимал делегацию этой террористической организации в Кремле, и встречался с его руководством в Дамаске. Российский МИД и президент, как и американский, тоже осуждают и строительство в Восточном Иерусалиме, и недавний инцидент у берегов Газы. Но это Россия, а не США продает оружие, оказывающееся почему-то в итоге в арсенале «Хизбаллы», в Сирию или в Иран. Это Россия выступала одним из основных организаторов конференции в Женеве (Дурбан-II), предоставившей максимально возможно высокую международную трибуну для выступлений Ахмадинеджада. 

Да, у нас невозможна JStreet; но в США, в свою очередь, невозможно «посольство палестинского государства». В России же оно есть.
И в Украине тоже.        

Украина: в поисках собственного пути

За последние год – полтора официальная украинская внешнеполитическая линия по отношению к Израилю заметно изменила вектор. В конце 2008 года МИД резко осудил антитеррористическую операцию Армии обороны Израиля в Газе. Весной 2009 года представители Украины не только приняли участие в конференции ООН по противодействию расизма в Женеве («Дурбан-II»), которую с самого начала бойкотировали наиболее последовательные союзники Израиля, но и никак не отреагировали на вопиющие антисемитские высказывания иранского президента с трибуны конференции, когда зал в знак протеста покинули представители практически всех западных стран.  
Однако потом ситуация начала меняться (что уже было предметом нашего более подробного анализа осенью). После назначения Петра Порошенко министром иностранных дел Украина довольно четко определилась со своей позицией, отказавшись поддержать в ходе ряда важных голосований в ООН выводы комиссии Ричарда Голдстоуна по расследованию нарушения прав человека в ходе операции «Литой свинец». Надо ли говорить, что Россия решительно поддержала антиизраильские выводы комиссии Голдстоуна?  

Украино-израильские отношения интенсифицировались. В результате продуктивных контактов между руководителями внешнеполитических ведомств двух стран Украина и Израиль пришли, наконец, к соглашению об отмене виз. Конечно, отмена визового режима — шаг скорее чисто экономический, чем политический  (туристы — это деньги, привлеченные в страну), но он обладает символической значимостью.

Сложно сказать, что именно в последние полгода президентства Виктора Ющенко обусловило произраильскую позицию Украины. Возможно, некоторый личный сантимент, который бывший президент, как свидетельствуют многие, действительно искренне испытывал по отношению к  Израилю. А возможно, свою роль сыграло желание «оранжевой» власти найти свою, независимую от Кремля позицию в острых вопросах внешней политики.

В связи с этим важный вопрос, волнующий многих наблюдателей сегодня, — не будет ли при новой власти изменен произраильский курс украинского внешнеполитического ведомства? Не окажется ли ближневосточное направление той символической жертвой, которую новый президент принесет, чтобы сделать Кремлю приятное и иметь возможность торговаться в действительно важных для страны с точки зрения новой власти (т.е., связанных с экономикой) внешнеполитических вопросах? Тем более, что у Украины есть и более весомая, чем желание поддакнуть Кремлю в непринципиальном вопросе, причина для охлаждения отношений с Израилем. Турция и Иран — важные экономические партнеры Украины. Вряд ли этот фактор можно вынести за скобки, размышляя о возможном развитии украино-израильских отношений.

Пока речь идет скорее об опасениях — никаких изменений курса в последние месяцы незаметно. Процесс отмены виз, начатый при Порошенко, завершился уже при новом министре иностранных дел. Недавно, при голосовании в Совете по правам человека в ООН по поводу инцидента у берегов Газы в ночь на 31 мая, Украина снова, вместе со считанными странами, отказалась поддержать антиизраильское заявление.

Однако самому Израилю со своей стороны, как мне кажется, необходимо продолжить активно развивающийся в последний год процесс диверсификации внешнеполитических контактов на постсоветском пространстве. Эта политика, проявляющаяся в активности министра иностранных дел Авигдора Либермана и президента Шимона Переса, выражается в стремительной интенсификации отношений со всеми странами бывшего СССР, уже начала давать свои плоды (что следует из реакции разных стран после инцидента у берегов Газы). В Израиле начинают понимать, что важно иметь плотные и плодотворные контакты не только с Москвой, но и с государствами Центральной Азии, Южного Кавказа, Украиной, Молдовой. Хочется надеяться, что Израиль приложит усилия для дальнейших укреплений складывающихся доброжелательных отношений с Украиной, а не будет вспоминать о нашей стране только после очередного скандала по поводу реального или  мнимого украинского антисемитизма.

Но наиболее важным на настоящем этапе мне представляется вопрос о том, будет ли Украина стараться закрепить позитивные отношения с Израилем, развивая тенденцию последнего года, или бездумно пойдет в фарватере российского внешнеполитического ведомства. Последнее  было бы крайне нежелательно как для Украины, так и для Израиля. В этой ситуации не только для еврейской общины нашей страны, но и для всех политических и общественных сил, разделяющих современные западные гуманистические ценности, представляется крайне важным делать все возможное для укрепления украино-израильских связей.

От нас, как ни странно, сейчас действительно многое зависит.

Вячеслав Лихачев