«Еврейский Обозреватель»
ГЛАВНАЯ
6/97
Март 2005
5765 Адар 2

АНАТОЛЬ КАРМИНСКИЙ: «Я СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК»

МИХАИЛ ФРЕНКЕЛЬ

На главную страницу Распечатать

Бывают, бывают в жизни совпадения. Как-то Анатоль Карминский познакомился с известной актрисой Алисой Фрейндлих. И оказалось, что они родились в один день - 8 декабря 1934 года.

А вот то, что Анатоль Маркович стал строителем, как и его отец, он совпадением не считает, а полагает, что нашел свое призвание в жизни.

Сегодня Анатоль Карминский - начальник «Киевгосэкспертизы», заслуженный строитель Украины, действительный член Академии архитектуры, кавалер ордена «За заслуги» 2-  й  и 3- й  степени.

- Я из семьи потомственных киевлян - начал свой рассказ мой собеседник.

- Но как же нас мало осталось.

- Надеюсь все же, что ряды наши будут расти. Я же вот никуда не уехал и не собираюсь. Мой отец был инженером путей сообщения и строителем. Я пошел по его стопам. Он закончил КПИ, факультет инженеров путей сообщения. Потом этот факультет перевели в Днепропетровск, где он стал институтом инженеров железнодорожного транспорта. Вот в этот вуз и я поступил в 1953 году. Но до этого в жизни было много других событий. Отец работал инженером, мама - экономистом. Когда грянула война, отец был начальником ОКСА Госплана УССР, и с этой должности он пошел на фронт. В железнодорожных войсках он прошел от Сталинграда до Берлина.

- Под руководством «железного наркома» Кагановича?

- Нет, железнодорожные войска были в подчинении наркомата обороны. Итак, отец закончил войну в Берлине и расписался, как многие, на стенах рейхстага.

- А вы где в это время были?

- Нас с мамой эвакуировали в Павлодар, это в Казахстане. И я хорошо помню, как туда сослали чеченцев, которые держались от всех особняком.

- А вас ими не пугали?

- Нет, нормальные же люди. Вкусили мы там все прелести эвакуационной жизни, питались в основном макухой. Но выжили.

А в мае сорок четвертого мы с мамой возвратились в Киев. Довезли нас до Дарницы и сказали: уходите побыстрее в город. Дело было в том, что дарницкую грузовую станцию немцы бомбили практически каждую ночь. И мы пошли через Ленинградскую площадь, через деревянный наведенный мост, на месте которого сейчас расположен мост Патона. Еще год война шла и, естественно, были налеты на Киев. Мне тогда шел 10- й  год.

- Некоторые говорили, что в эвакуации стал проявляться антисемитизм, которого не было в довоенное время.

- Я вам отвечу, возможно, опережая другие вопросы на эту тему. Вы говорите не с совсем «нормальным» евреем. Я счастливый человек, я прожил 70 лет, сам достиг всего и практически не ощутил на себе проявлений антисемитизма. Был, правда, один эпизод. В 1952 году в разгар борьбы с «космополитизмом» меня не приняли в Киевский инженерно-строительный институт: на вступительных экзаменах поставили две двойки. На следующий год я поехал в Днепропетровск и набрал 28 баллов из 30 при проходном 24. (Конечно, трудности периода существовали и дальше. Сложно было устроиться на работу в Киеве. Но это, повторю, общий климат тогда такой был.)

Затем много лет работал в строительстве. И на производстве, и в экспертизе.

- Вы стали строителем потому, что этого хотел отец?

- Нет, я осознанно избрал себе дело. И прошел в профессии достаточно сложный путь.

- А что, собственно, интересно в работе инженера-строителя? Я знаю людей, которые полагают ее монотонной и скучной.

- Это не так. Строитель - удивительно интересная профессия. Строитель по духу - созидатель.

- В дежурных советских репортажах, которые заставляли писать моих коллег, часто встречались слова «испытываю гордость за то, что возвел здание, в котором живут люди».

- Вы знаете, не все было плохо в те времена. Строительство - это многоотраслевая философия созидания окружающей среды. Это и архитектура, и реставрация, ремонтно-строительные работы, экономика, организация процесса, строительная индустрия. Словом, многоотраслевое дело. Строители, по сути, создают объекты и среду обитания. Создают жизнь.

Поэтому хотите вы или не хотите, но самые грамотные специалисты - это строители. У нас проект нужно не просто сделать, необходимо вникнуть в его суть, пройти вместе с будущими жильцами по коридорам здания и помещениям, по технологическим линиям. Поэтому специалисты-строители - все знают и умеют.

- Для меня всегда было удивлением - люди нарисовали что-то на бумаге, а потом кто-то прочитал это и все это возвел, создал. Я всю жизнь не перестаю восторгаться этим обстоятельством.

- Да, строительство - вещь удивительная и многообразная с необозримым океаном проблем и задач, которые надо решить, и это уже само по себе интересно. Одно дело, когда ты своими руками строишь, другое - когда проектируешь, третье - когда управляешь процессами строительства. Я много строил, а вот последние 15 лет руковожу киевской государственной строительной экспертизой.

- А что входит в круг ее забот?

- Если одним словом - это государственная организация, проверяющая качество проектно-сметной документации.

- На предмет, не написано ли там лишнее, чтобы что-то «свистнуть»? А также будет ли этот объект нормально построен?

- Опять-таки здесь многоотраслевой характер. Проектно-сметная документация должна соответствовать государственным строительным нормам, стандартам, нормативам, законодательной базе. Если она не соответствует им в какой-то части, мы делаем замечание. И говорим: исправь или докажи, что ты прав. Если ты не можешь доказать - значит, мы правы, а если это не соответствует нормам - не надо доказывать никому, исправь то, что тебе говорят. Словом, экспертиза - это весьма серьезное дело.

- Это и очень конфликтная работа. Ведь люди свое хотят доказать.

- Бесспорно. И люди пытаются доказывать, что они все правильно сделали. Но нам трудно доказать нашу неправоту по одной простой причине - мы почти всегда правы. У нас работает 120 человек, очень серьезная организация, например, самый серьезный сметный «отряд» не только в Киеве, но и в Украине. Мы делаем контрольные обмеры выполненных и оплаченных работ, мы проверяем правильность расчетов с подрядчиками, устойчивость сооружений, их безопасную эксплуатацию. Мы проверяем и на соответствие жизненным стандартам, экологическим принципам вместе с санитарными врачами, экологами. Это почти необозримая работа. Ведь существует около 70 тысяч норм и нормативов. Норма - это само по себе ограничение, определенный лимит, а норматив - это качественное ее отражение.

- А сложно ли Вам было работать в недавних условиях, когда мы знаем, Вам могли позвонить, скажем, из Кабмина или горисполкома и «нажать»? У Вас были такие случаи?

- Еще раз скажу - я счастливый человек. С городским руководством знаком десятилетиями. Особенно с людьми, прошедшими серьезный путь в строительстве. Они знают, чем я занимаюсь и что приказывать мне - «не сделай этого, не заметь того» просто невозможно, потому что этого быть не может никогда. Естественно, я подчинен киевской городской администрации, нахожусь в ее юрисдикции. Поэтому, конечно, определенные команды идут, но они относятся не к моей производственной и творческой деятельности, а имеют сугубо организационный аспект - сделай не сегодня, а «вчера», сделай не через месяц, а за неделю. Бывало иногда очень интересно, когда руководство звонило и говорило: сделай экспертизу за два дня, а я делал за день, чем, например, приводил в искреннее недоумение некоторые силовые органы, которые тоже регулярно пользуются нашими советами, разъяснениями и консультациями.

- Анатоль Маркович, а скажите, какие в Киеве есть интересные, значительные объекты, к которым вы приложили свои усилия?

- Когда я работал в «Киевгорстрое», я был «вперед смотрящим» - через меня проходили все объекты перспективного строительства. Я их распределял по трестам, главный инженер у нас тогда был Александр Омельченко, поднявший инженерную работу на очень высокий уровень.

А если говорить о конкретных объектах, то я был вместе с ныне покойным Николаем Васильевичем Лаврухиным руководителем штаба реконструкции гормолзавода № 2. Потом он по своей занятости отошел от этого дела, и я остался на хозяйстве. Я там свое 50-летие отпраздновал. Такая же история случилась с мясокомбинатом. С большим удовольствием я организовывал окончание строительства метродепо на Оболони. Интересная была работа. Но особенно мне приятно вспомнить, что я был участником воссоздания Свято-Успенского собора Киево-Печерской лавры... Еще есть целый ряд строек, в которых я принимал непосредственное участие.

- А экспертизу Вы, наверное, осуществляли просто по несчетному числу объектов?

- Конечно. Кроме того, потребность в экспертизе просто необходима, если, не дай Бог, случаются какие-то чрезвычайные ситуации. Я член городского штаба по чрезвычайным ситуациям и работаю там активно. Я не говорю регулярно, этого лучше не надо...

- Многие киевляне заинтересовались проектом сноса так называемых «хрущоб». Правда, есть мнение, что все это делается, чтобы очистить площадь для строительства домов для «богатеньких».

- Не надо поддаваться «очарованию» толпы. Сейчас жилье строится на любой вкус и цвет. Есть дорогое жилье и супердорогое, есть дешевое и супердешевое, есть социальное и бесплатное жилье. Если вы завели речь о старых домах, у меня есть своя точка зрения - я бы эти здания сносил, хотя по государственным меркам каменные дома, запроектированные и построенные по нормам, должны «жить» 150 лет. Стоят же сейчас дома 100 и более лет, и эти должны - и панельные, и кирпичные из монолитной кладки, и кирпично-блочные, и керампанельные, все они должны жить 150 лет. Но я себе не представляю, как можно сохранять в ХХІ веке такие дома, их реанимировать, перестраивать, пристраивать лестничные клетки, лифты. А высота потолка в 2,5 метра...

- Но куда мы денем приватизированные квартиры? Хозяин может сказать - извините, я не хочу переезжать.

- Надо вступать с ними в переговоры. Сегодня в Киеве это социальная проблема, и я, честно говоря, не знаю, как ее решить. Например, есть стандартный пятиэтажный дом - 4 секции, на каждом этаже 4 квартиры, 20 секций - 80 в доме, как вы думаете, сколько в 80-квартирном доме зарегистрировано семей?

- И не догадываюсь...

- Считайте с коэффициентом от 2 до 3. Как только проносится слух о сносе дома, семьи начинают плодиться. В Москве нашли противодействие этому. Там засекают определенный момент и говорят: все, сколько ни регистрируйте новых жильцов, квартир получите столько-то и не больше.

Механизмы можно найти, но сложно отыскать таких инвесторов, которые могут заняться реконструкцией старых кварталов, превращая их в новые, современные. Но дело это очень перспективное...

- Давайте вернемся к «еврейскому вопросу». Я так понимаю, Вы из семьи, которую можно назвать советской. Но, возможно, в ней все же почитались какие-то еврейские традиции?

- Почитались. Родители моего отца жили в Днепропетровске. Это были глубоко верующие люди. Дед ежедневно надевал свой талес, тфилин и молился.

Со стороны мамы я помню только бабушку. Она жила в Корсуне, там и осталась, когда немцы пришли. Я бывал у нее в детстве каждое лето. Там я, кстати, на всю жизнь научился украинскому языку. И у меня никаких проблем с ним не было и нет. Я этим горжусь.

- Значит, определенные понятия о еврейской традиции вы имели с юности?

- Несомненно.

- Анатоль Маркович, а какая у Вас самого семья?

- У меня второй брак. «Служебный». Моя жена - первый заместитель начальника главного управления экономики и инвестиций киевской администрации Лариса Владимировна Смолянинова. А от первого брака у меня двое детей. Дочка Люба живет в США, она родила мне двух очаровательных внуков, одному пять, второму два. Сыну Валентину 38 лет. Он является совладельцем, издателем и фотографом журнала «Пентхауз», обладая на просторах СНГ лицензией на этот журнал. Издание, конечно, специфическое, но разрешенное.

- А как вы попали в еврейское движение? Вы, я знаю, не какой-то активист, но не раз оказывали ему помощь. И что вы вообще можете сказать о ситуации в еврейском движении Украины?

- Если честно, сегодня я этого движения не ощущаю. А пришел я в еврейское движение, когда в Киев приехал ребе Яков Блайх и все мы вдруг ощутили себя евреями, он нам напомнил об этом. Я не говорю, что мы стали очень верующими. Но мы постепенно привыкли к тому, что у нас есть свой дом - синагога. Мы вспомнили о своих традициях. Нам напомнили, что жива культура нашего древнейшего народа, и мы не просто стали это ощущать, мы стали жить с этим. В те годы меня избрали в президиум Киевской городской еврейской общины, где я благополучно пребываю до настоящего времени. Правда, повторю, активность еврейского движения, на мой взгляд, заметно снизилась.

- Почему?

- Вспомним поговорку, - два украинца - три гетмана, два еврея - три начальника. Это точно. Слишком много евреев рвется к лидерству, руководству. Почти каждый общественно активный еврей обязательно хочет занять какой-то пост. Поэтому у нас кружков, ассоциаций, общин, конгрессов не просто много, а неприлично много. Посмотришь на телевизионный экран - видишь большое чисто рвущихся возглавить и представлять свой «кружок».

Я же очень горжусь тем, что принимал участие в становлении «Хеседа Авот» - благотворительной организации, помогающей старикам. Я там даже был главным контролером-ревизором. И каждый год ревизовал хозяйственно-финансовую деятельность этой очень серьезной организации, которая действительно не на словах, а на деле помогает людям, немощным старикам. Кроме того, я очень горжусь, что принимал участие в работе по проектированию и строительству дома для одиноких и немощных евреев на улице Феодоры Пушиной. Так что определенный вклад в еврейское движение я сделал.

- Вы человек, который всю жизнь созидал. Вы так интересно говорили о своей работе строителя. А что бы вы посоветовали еврейской общине, чтобы она созидала лучше? Я вот тоже считаю, что по многим причинам еврейская жизнь стала вялой. В ней крутятся одни и те же функционеры и мало притока интеллигенции и молодежи.

- Да вы посмотрите, кто в основном на съездах - функционеры. И только раз в году приходят «простые» люди в театры и дворцы на праздник. К этому празднику приурочиваются иногда и выборы руководящих органов, общин. Так вот, я призываю всех функционеров посмотреть в глаза общине, составляющим ее - евреям. Пусть они внимательно вглядятся в глаза людей, большинство из которых не хотят никуда уезжать из Украины. Помогите, уважаемые господа функционеры, ощутить этим евреям чувство родины и своей общности. Какая разница «простому» еврею, в какую синагогу ходить, какого раввина слушать, на какой площадке встречать еврейский праздник? Никакой. Людей надо по-настоящему объединить - прививать им любовь к своим традициям и культуре. Вот тогда у нас будет действительно сильная и единая в своих главных целях община...

Вел беседу Михаил Френкель
Вверх страницы

«Еврейский Обозреватель» - obozrevatel@jewukr.org
© 2001-2005 Еврейская Конфедерация Украины - www.jewukr.org