СОСЧИТАТЬ ЕВРЕЕВ - ВОЗМОЖНО ЛИ, КАК И ЗАЧЕМ?

ЛЕОНИД АШКИНАЗИ

Известно, что ускорение свободного падения равно 9,8 м²/с. В некоторых школьных учебниках написано, что 10 м²/с — чтобы тупым школьникам было проще умножать 1 кг на эту величину. Побочный эффект — дети уверены, что мир устроен так, чтобы все, что им придется умножать, было круглым. Хорошо хоть, что еще никто не стал округлять заряд электрона или постоянную Больцмана. Хотя — поживем, увидим. А пока что один пишет, что евреев в России 200 тысяч, а другой — что два миллиона. Мы, конечно, понимаем, что евреи — тонкая материя, это вам не закон всемирного тяготения, но все же различие цифр в десять раз несколько настораживает.

Сосчитать евреев трудно по двум большим причинам (и, как говорили в Одессе, по четырем маленьким). Прежде всего, неопределенность понятия «еврей». По Галахе, по Закону о возвращении, по самоидентификации, по реальному поведению, по иноидентификации. Вот уже пять определений, которые, если их применить при подсчете, дадут разные результаты. Заметим, что самоидентификацию и реальное поведение иногда считают одним и тем же, но это не совсем так — самоидентификация есть лишь часть поведения. Более того, мы предложим, естественно, свое шестое определение (еврей без этого не еврей), и оно тоже будет связано именно с самоидентификацией. Вторая главная сложность подсчета евреев — это их нахождение. Живет в миллионном городе двадцать тысяч — как их найти?

Ужас ситуации в том, что любой способ выявления евреев как-то связан с определением понятия «еврей». При анализе переписи мы опираемся на самоидентификацию, в методе «снежного кома» — на иноидентификацию («Кого еще вы знаете, Абрам Самойлович?» — «Фирочку из соседнего подъезда»... «Да что он ко мне клеится, этот старый еврей? За кого он меня принимает!?»). При сборе данных о посещающих еврейские мероприятия мы опираемся на поведение. Запись в паспорте — часть. Иное в самоидентификации. И так далее... Поэтому любой вывод о евреях относится только к тем евреям, которые охвачены этим методом. И поэтому все данные о численности должны восприниматься только вместе с определением — кого именно в данном случае мы считаем евреем.

Численность примерно в 200 тысяч называют профессиональные демографы — как российские, так и израильские. Это число они получают двумя способами, дающими близкие результаты — анализом результатов переписи (число людей, назвавших себя евреями) и по данным о въезде-выезде. Демографические данные хороши тем, что они получены, а не взяты с потолка, причем получены определенным и известно каким способом. Поэтому их можно анализировать, с ними можно спорить, их можно отстаивать и т.  д . Утверждения типа: «Мы считаем, что в России миллион евреев» (или два миллиона, или десять) хороши тем, что — в отличие от демографических и социологических данных — ничего не стоят. Не нужно проводить исследования, которые стоят хорошо, если десятки тысяч долларов.

Друг друга те, кто называет цифры, отличающиеся на порядок, не критикуют. В среде ученых принято критиковать ученых, а не «назывателей цифр». Эти же «называтели» до критики профессиональных демографов не опускаются — они, во-первых, не понимают, как их критиковать, а во-вторых, вообще решают другие задачи.

Теперь обратимся к существу дела. Какие задачи могут ставиться перед «подсчетом евреев»? Первая — соблюсти научный стандарт. Вторая возможная задача — политическая. Назвав цифру в десять миллионов и поразив слушателей-читателей светлыми и безграничными перспективами, привлечь деньги на свою программу. Я далек от мысли, что «называтели цифр» хотят просто заработать немного денег себе лично — на карманные расходы им хватает, они болеют за дело. Дело это вполне благородное — помочь евреям. Да и кто будет спорить с тем, что старику нужен уход, молодому — компьютерный класс, а молодой нужен тот самый «молодой», который днюет и ночует в том самом классе? Дальнейшее очевидно — любая деятельность требует денег, причем благотворительность в финансовом смысле не окупается, так что деньги нужны все время. Поэтому когда увлеченный своим делом еврейский деятель сообщает, что в России миллион (или десять миллионов) евреев, надо улыбнуться с пониманием. Оно, конечно, смешно, но если в результате американские евреи отвалят лишний миллион, и я смогу какого-то еврейского старика накормить или ребенка вылечить?

Скажем честно — я не люблю вранья; но в такой ситуации, скорее всего, промолчу. Сделаю вид, что не расслышал... В конце концов, американец не дурак, обратится к профессионалам, они ему все разъяснят. А если решит, что не в цифрах дело или просто расчувствуется и даст — ну имеет же он право на чувство?

Я вижу перед еврейской социологией и демографией несколько иную задачу, нежели подсчет евреев. Задача эта не проста и не может быть решена к вечеру. Нас интересует выживание народа. Мы надеемся, что Всевышний не оставит нас, но — по еврейской традиции — мы должны помочь Ему. Наука должна научиться предсказывать наше поведение, причем в первую очередь — передачу традиции детям. Нашу эффективность в смысле сохранения народа. Еврей — это человек, дети которого евреи. И все. Этот смысл важнее и само-, и иноидентификации, ибо я могу есть некошерную курочку, но воспитать дочь, которая учит иврит и ездит в Израиль, а могу быть трижды лидером и четырежды президентом, но, увы... Что касается иноидентификации, то антисемиты видят всех насквозь и особенно хорошо чуют ассимиляторов и колеблющихся, любят их, как волк в лесу любит больного зайца. Еврейство по Галахе, как мне кажется, неплохо коррелирует с передачей традиции, но тут я могу ошибаться. Тем более, что вот эти-то данные могут быть получены легко.

В исследовании Jewish Identity, проведенном в 1997–1998 годах, задавались все, которые только может придумать социолог, вопросы. И анализом собранных данных может быть выявлено, что влияет на передачу «еврейскости» детям. Национальность родителей? Наличие в доме книг? Антисемитизм окружающих? Или ничего из этого? Или что-то другое? Более того — можно, хотя и с меньшей надежностью — выяснить, какой именно «еврей» получается, то есть какую именно еврейскую идентичность он передает детям — эмиграционную, репатриационную или «местную». Более того — можно, хотя и с еще меньшей надежностью — и уже с проведением дополнительных исследований, — выяснить, в какой мере этот еврей, передающий свою принадлежность к Народу своим детям, эффективен в демографическом смысле, то есть сколько внуков и внучек у него будет!

Именно это и есть определение еврея. Именно так и надо определять численность тех, чьи дети станут частью нас. Разумеется, это не означает, что надо отнять миску с супом у старика и отдать ее в иешиву, это не означает, что лечить надо только тех, кто станет наводящим в «Меркаве». Но нам надо ясно понимать, на что именно нужны деньги, чтобы ясно сказать спонсору — этот доллар на столовую и сиделку, этот — на выживание диаспоры, а этот — на авиабилеты молодым.

Теперь последнее и не слишком веселое замечание. Оглашение миллионных цифр и фанфары о возвращении евреев в Россию из Израиля (с приведением чисел, относящихся к десяти годам, как якобы относящихся к «паре лет») уже вызвали соответствующий отклик у антисемитов. Появились статьи о подготовке плацдарма для захвата России евреями и так далее. Наша, господа еврейские политики, беда в том, что когда один еврей с трибуны что-то произносит, то подхватывают это десять антисемитов, а отражается сие на сотне простых евреев. Так что давайте фильтровать базар, господа. Кстати, я готов рекомендовать поставщика фильтров.