ГЛАЗАМИ УКРАИНСКОГО ЭТНОГРАФА

БОРИС ХАНДРОС

Днями меня познакомили с молодой женщиной. Разговорились. Образование высшее. Работает менеджером в одной из фирм. Много читает. Со школьных лет интересуется историей. Обратила внимание на обложку моей книги «Местечко, которого нет».

- Местечко?! А что это такое?

В Украине выросло несколько поколений, которые не знают, что такое местечко.

«Местечко» - от польского «мястечко», т.е. место. Появление первых местечек в Подолии связано с приходом поляков на Правобережье Украины (XV век). Местечки - населенные пункты, где по соседству с местным населением компактно проживали евреи.

Еще в прошлом веке, до Второй мировой войны, в Восточной Европе, в Украине, Прибалтике, Польше, Румынии, Беларуси насчитывалось до пяти тысяч местечек. В годы войны, Катастрофы они, за небольшим исключением, все были разрушены, сожжены, расстреляны, втоптаны в кровавый песок. Да и те немногие пережившие Катастрофу местечки были вторично «расстреляны» авторами многотомной «Истории городов и сел Украины», изданной в 1970-е годы, где о местечках вообще не упоминается.

А ведь были сотни местечек в Украине. Без них просто невозможно себе представить ландшафт, экономику, быт, культуру дореволюционной, предвоенной Украины. Читателю предлагаемых заметок представляется возможность взглянуть на «местечко» глазами украинского этнографа.

* * *

... Летом 1926 года в моих Озаринцах побывал с экспедицией известный украинский этнограф, искусствовед, археолог Даниил Михайлович Щербаковский (1877-1927), бессменный на протяжении многих лет заведующий отделом народного искусства Всеукраинского исторического музея им. Т.Шевченко, вице-президент Всеукраинского археологического комитета.

«Цель моей экскурсии 1926 г., - говорится в посмертной публикации Д.Щербаковского «Пам'ятки мистецтва на Правобережжi», - исследование местечкового строительства (детальные обмеры, чертежи, зарисовки, фотосъемки), а также исследование памятников еврейского искусства, которое, как известно, тесно и неразрывно связано с местечком...».

Среди тех, кто сопровождал во время хождений по местечку киевского гостя, были мой отец, его ученики и Г.

Само пребывание маститого ученого в Озаринцах оставило глубокий след в жизни села-местечка...

... Местечковая архитектура... Фотографии из фонда Щербаковского многое всколыхнули в памяти.

Все эти дома я помню. Они пережили голод, коллективизацию, войну. Дом Боруха Лившица на низком фундаменте, выложенном из неотесанных каменных плит. Этот материал широко используется в нашем селе-местечке.

Дом с белыми колоннами из кирпича и дом с резными деревянными колоннами. Дома, примыкающие к центральной площади местечка («Вторая кровавая суббота»). Здесь архитектура другая. Первый этаж - подсобные помещения, лавки. На втором этаже - жилая часть дома. Комната-гостиная, маленькая спаленка, горенка для стариков. Все дома крыты черепицей, некоторые - жестью.

Третий ряд - дома над яром. Дома ремесленников, бедняков - маленькие, приземистые «шагаловские домики».

Редкая возможность посмотреть на родное местечко глазами специалиста, крупного ученого-этнографа.

Местечко-село - две половинки яблока. Но половинки разные. «Местечко, - замечает Д.Щербаковский, - резко отличается от села не столько величиной своих строений, сколько формой и конструкцией, не говоря уже об отличиях самого плана жилищ. Это отличие - проявление разных требований экономической жизни местечка и села. Местечко ориентировано на торговлю, село с его хатами и дворовыми домами - на сельское хозяйство. Надо отметить, что в то время как хата украинского крестьянина сохраняет глубокие традиции и пережитки праславянской эпохи, все разнообразные типы домов - городских, местечковых, наоборот, ярко отражают на себе влияние собственно западноевропейской культуры...»

И дальше: «...главные типы местечковых строений на Правобережье - ратуша, торговые ряды, отдельные лавки, заезды, жилые дома, промышленные строения, потом обычно культовые - костелы, синагоги, церкви, часовни, наконец, иногда крепости, что должны были защищать все местечко. В центре местечка, как и в Западной Европе (Польша - Б.Х.), - четырехугольная большая площадь со строением торговых рядов, ратуш, а вокруг площади - тесное каре из домов...

... Особенно характерны для украинского местечка «заезды» - своего рода отели и гостиницы для приезжих, рассчитанные не только на людей, но и на возы с лошадьми. Это большие продолговатые строения с широкими проездами через весь дом. Проезд имеет двое ворот, одни из них с калиткой. А вдоль этого проезда симметрично распланированы комнаты - 8-12 номеров для приезжих. В крайней комнате-кухне проживает хозяин с семьей. Дальше вдоль стен идут стойла для лошадей, а в центре ставятся возы, экипажи приезжих. И все это помещается под одной крышей. В таком заезде, безопасном и защищенном, размещалось несколько десятков подвод с лошадьми. Особенно много таких заездов в местечках, где часто проходят большие ярмарки, или на перекрестках больших торговых трактов».

«В характере строительства Правобережного местечка, - пишет Д.Щербаковский, - видно влияние немецкого города. В частности, украинское местечко имитирует немецкие образцы, приспосабливая их к своим потребностям и, обычно, уменьшая в размерах».

...В «Пам'ятках мистецтва на Правобережжі» Д.Щербаковского нахожу разгадку одной тайны. В воспоминаниях моих земляков, оказавшихся в синагоге в «первую кровавую субботу», повторяется одна и та же деталь. Разбросанные на полу мешки из-под зерна (с 1931 года синагога стала колхозным складом), паутина. Лучи солнца, проникающие сквозь бойницы, и... росписи на стенах, потолках синагоги. В октябре 1992 года снимаем фильмы в Озаринцах - «История одного млына». Съемки в синагоге. Потолок, крыши уже нет. Фрагменты каких-то росписей на стенах, однако, еще сохранились. Ведь известно, что в синагогах живописные росписи встречаются крайне редко. Макеты такой синагоги я видел в Музее диаспоры (Тель-Авив). А тут - Озаринцы.

И вот Д.Щербаковский. Раздел «Еврейское искусство»: «Божница» (синагога) озаринецкая... имеет скрытую в два этажа галерею. Своими плоскими колоннами напоминает галереи, которые мы видели в местной ратуше. Интересна роспись: в центре восьмигранной бани, вокруг крюка, на котором висит люстра, изображены четыре зайца, бегающие друг за другом (очевидно, символизируя бег времени? - Б.Х.); на гранях бани двенадцать знаков Зодиака; лев с единорогом, журавль со змеем, медведь, левиафан и другая символика; в углах стелы - музыкальные инструменты. Умет красивой резьбы с грифонами и птицами; интересна также резьба на бимах и ореннкойдеше. Боязнь изображать человеческие лица порой вынуждает художника рисовать туловища без голов, а вместо девушки - две руки с ведрами».

Росписи, как утверждает Д.Щербаковский, сделаны художниками второй половины ХIХ века.

Значительный интерес проявил Д.Щербаковский к культовым изделиям: «Работы из серебра встречаются редко - футляры для торы, кубки с интересными клеймами. Жители Озаринцев знают мастеров из города Хмельники и Городка (Гольдшмидт, Шиллинберг)».

И снова Щербаковский. «Большой интерес представляют собой еврейские надгробия. В местечках Подолья, Волыни заметны единообразие и традиционность надгробий; Славута, Шепетовка, Изяслав, Корницы, Ямполь, Белогородка, Озаринцы, Могилев дают обычно одинаковые формы: устойчивые каменные плиты (нередко деревянные) высотой 1-1,5 метра. Редко встречаются надгробия в форме домиков или саркофагов без боковых линейных стенок (Озаринцы). Рядом с этим единообразием форм замечается необычно огромное разнообразие орнаментики, начиная с благословляющих рук, семисвечников и кончая более сложными композициями из ординарных и парных львов, оленей, грифонов, птиц. Трактовка этих сюжетов бывает часто выразительной, сильной, полна экспрессии».

Львы с хвостами, увенчанными цветком, птицы с цветком в клюве, грифоны, олени в геральдических позах своей подвижностью, изготовкой напоминают Д.Щербаковскому «романскую плоскую резьбу».

«Эти библейские львы, олени, птицы, разговаривают языком художественных форм романского стиля».

Из рукописных заготовок Д.Щербаковского:

«Не все надгробия одинаковой художественной ценности. Есть вялые, беспомощные композиции, ремесленнические работы, особенно среди новых надгробий. Но большинство старых композиций, сохранивших в себе лучшие традиции великого стиля, свидетельствуют о понимании декоративных приемов, о понимании силы и красоты линий, красоты игры светотени, интересных декоративных приемов в трактовке головы, шеи, перьев и т.д.».

Я бываю в Озаринцах ежегодно. И каждый раз прихожу на старое кладбище. Не перестаю любоваться древними надгробиями. Чем древнее, тем они прекраснее. Великолепны олени, львы и рыбы - все с повернутой головой. Неизвестные мастера передают мягкую пластику движения оленя, гордую посадку головы, стремительность, грациозность. Олень как бы целует свое копыто. В образе оленя, по мнению ученого, персонифицируется народ Израиля.

Тут надо сказать еще об одной особенности нашего кладбища. Как все еврейские бессойлем - кладбища, оно вынесено за пределы местечка. К нему подступают вплотную сельские дома, огороды.

Протекали столетия, покрывались мхом камни, порой трескались, наполовину, а то и совсем уходили в землю. Но вы не увидите здесь ни одного разбитого, оскверненного недоброй рукой надгробия.

Кладбище давно несуществующего местечка - незамутненное ни временем, ни войнами - зеркало достойных межнациональных отношений.

* * *

Приезд выдающегося украинского этнографа, работа его экспедиции оставили глубокий след в жизни нашего села-местечка, всей Могилевщины. По инициативе педагога А.Кривицкого этнографические кружки, общества были созданы во многих школах округа. Один из таких кружков возглавил мой отец.