|
Трагедию, разыгравшуюся в Баренцевом море 12 августа 2000 года, с горечью переживали в Севастополе. В городе многие семьи связаны родственными узами с подводниками-североморцами. Эту печаль разделяли в еврейской общине вместе с Вивеккой Рувимовной Кириченко, чей внук Денис оказался среди погибших. Она в прошлом году ушла из жизни, но сохранился ее рассказ о горячо любимом внуке.
... В Севастополе на Корабельной стороне у памятника подводникам Великой Отечественной войны установлена мемориальная доска, на которой начертаны имена севастопольцев и крымчан, погибших на атомной подводной лодке «Курск».
Не оказалось там имени старшего лейтенанта Дениса Кириченко, детство которого прошло в Севастополе.
Из воспоминаний Вивекки Рувимовны Кириченко:
- Денис - третье поколение моряков в нашей семье. Он не представлял себе жизнь без флота, без подводной лодки. Он родился, вырос в Севастополе, здесь, на берегу Стрелецкой бухты.
Моряком был его дед - Петр Матвеевич Кириченко. Он служил в Севастополе на линкоре «Парижская Коммуна». Я училась в Симферополе в планово-экономическом техникуме, приехала на практику в Балаклаву. И трамваем мы с подружками приезжали в Севастополь. На Приморском бульваре по воскресеньям играл оркестр. Как-то нас окружила веселая ватага моряков. И среди них выделялся Петр Кириченко - широкоплечий, с задорным блеском в глазах. Так и познакомились. Он был на десять лет старше меня. В нем чувствовалась сила и надежность. Когда я окончила техникум, мы поженились.
Петр уже служил сверхсрочную. Вскоре ему присвоили звание младшего лейтенанта, направили в морские погранвойска. Мы стали жить в Балаклаве. Перед самой войной Петра Кириченко перевели в Феодосию. Там мы и встретили 22 июня 1941 года.
Никто не думал, что война будет долгой. Немцы уже вошли в Крым, а мы верили, что еще неделя-другая и их отбросят назад.
Но однажды прибежал Петр, и сказал, что ему дали грузовик - забрать стариков-родителей из Симферополя. И нас всех вместе вывезли через Керчь, через пролив, на Кубань, а оттуда мы ехали товарняком еще месяца два до Алма-Аты. Город был переполнен эвакуированными. И нас, как семью пограничника, направили на заставу, на китайскую границу, в поселок Сарканд.
Там все военные годы находились мои родители. До войны они жили в Симферополе в Крымчакском переулке, в собственном доме, который построил дедушка Моисей Солодуха.
Я его помню, он был очень набожный, ходил в синагогу, надевал талес и тфилин. Синагога и по сей день сохранилась в Симферополе. У него подрастали девочки - четыре красавицы.
В Симферополь с Украины приезжал молодой купец Рувим Зусмановский. Он прослышал о «цветнике» в доме Солодухи. В синагоге всегда можно было найти шадхена, который занимался сватовством. Одну из дочерей Солодухи купец увез в Павлоград. Там большая семья Зусмановских пользовалась почетом, они обеспечивали пшеницей всю округу.
После революции мои родители, Рувим Самойлович Зусмановский и Елена Моисеевна, перебрались в Симферополь, где прошли мои школьные годы. Я еще сохранила в памяти еврейский язык - идиш, но говорить не могу. Замуж вышла в 18 лет и с тех пор у меня русское окружение.
...О Петре я долго ничего не знала. Пришло извещение: пропал без вести. Мне стали выплачивать пенсию на детей.
Первое письмо от Петра пришло в конце 1943 года. Потом он рассказывал, что пограничники прикрывали отход наших войск, им было приказано остаться у партизан.
После войны Петр Кириченко продолжал службу в погранвойсках в Восточной Пруссии, в Эстонии, Латвии, на Черном море. Но куда бы судьба ни забрасывала, всегда возвращались в Севастополь. Здесь я работала экономистом на швейной фабрике им. Зои Космодемьянской.
Мы растили троих детей. Один рано умер. Стасик окончил в Севастополе школу, на Корабельной стороне. И ни о чем другом не мечтал - только в подводники. Поступил в Севастопольское инженерное училище. И с 1970 года служил на Северном флоте на атомных лодках. Только недавно вышел на пенсию...
...Денис вырос у меня. Все соседи его знают. Мальчик был живой, общительный. Пошел в школу в Североморске, но всегда приезжал в Стрелецкую на каникулы. Они с дедом ходили в Херсонес плавать. Денис часами слушал рассказы Петра Матвеевича о линкоре «Парижская Коммуна», о службе на морской границе. Внук очень любил Севастополь, и вообще ничего, кроме флота и подводных лодок, не занимало его воображение. Он прочитал, наверное, все, что было написано о подводниках. Денис занимался спортом, особенно дзюдо. И вырос крепким, красивым, жизнерадостным.
Внук поступил в Высшее военно-морское инженерное училище в Петербурге. А на каникулах приезжал в Севастополь. Училище окончил с отличием в 1997 году, получил назначение на «Курск». Он делился с отцом радостью: «Ты понимаешь, это ведь лучший атомоход России!». Это я уже сейчас от сына узнала.
Денис был очень внимательный, никогда не забывал позвонить в день рождения, в праздник: «Бабушка, у меня все в порядке. Досрочно звание получил. Уже старший лейтенант».
И вот это горе. Сначала еще надеялась на что-то. Потом приятельница позвонила: « В списках есть фамилия Кириченко». А Станислав живет сейчас в Ульяновске с женой, он в первую же ночь вылетел в Видяево. Он сам подводник, понимал, что могло произойти. И не стал дожидаться там каких-то результатов. Сразу вернулся домой, позвонил мне: «Денис был в четвертом отсеке. Не достанут. Такое у нас горе, мама».
Дочка позвонила из Петербурга, знакомые, соседи - все, кто знал Дениса. Пришли ко мне представители еврейской общины. Я сейчас подопечная благотворительного центра «Хесед Шахар», в Севастополе совсем одна, девятый десяток пошел. «Хесед Шахар» меня опекает. Мне очень дорого это участие. Особенно благодарна патронажной сестре Нонне Лапидус. Она во всем мне помогает, предупреждает мои просьбы, сама предлагает свои услуги.
Спасибо всем добрым людям за поддержку в такие тяжелые дни моей жизни.
...И отец Дениса - капитан 2-го ранга Станислав Кириченко - родился в Севастополе, окончил здесь школу и знаменитое училище инженеров-подводников...
Когда он приезжает в Севастополь, собираются его уже немолодые друзья по училищу подводников. По традиции, идут к памятнику на Корабельной стороне. Так будет и в этом году. Но имени своего сына Станислав Петрович Кириченко не увидит. Горько это. Разве город, в котором Денис вырос и который очень любил, может так отказаться от него?
Мне очень хочется, чтобы имя Дениса Кириченко сохранилось в городе, где у него остались его друзья и сослуживцы отца. Это сейчас мое основное желание. И в сердце живет надежда: люди меня поймут.
|
