«ЯЗЫКОВЫЕ ВОЙНЫ»: ИВРИТ ИЛИ ИДИШ?

А. КРЮКОВ

Еще сто лет назад идея использования иврита в качестве разговорного языка воспринималась очень трудно, а зачастую и откровенно враждебно.

Некоторые идеологи ультраортодоксов, считая иврит священным языком, утверждали, что, став разговорным и бытовым, этот язык будет «осквернен». Однако во всем корпусе талмудической литературы не содержится даже намеков на идеи подобного рода. Напротив, мудрецы осуждали использование евреями языков, вытеснявших иврит из разговорной речи. Так, кодификатор Мишны рабби Йехуда а-Наси (около 170-220 годов н.э.) боролся с употреблением арамейского языка, заявляя: «Зачем же в земле Израиля говорить по-сирийски?» (Талмуд, Бава Кама, 82 б - 83 а). Там же приводится риторическое высказывание рабби Йоси: «В Вавилоне (евреям) зачем говорить по-арамейски?». Мудрецы Талмуда всегда считали иврит языком, предназначенным для разговорной речи. «Арамейский хорош для плача, греческий - для песни, римский - для битвы, а иврит хорош для разговора», - полагал рабби Йонатан из Бейт-Гуврина, суждение которого приводит Иерусалимский Талмуд.

Некоторые из приверженцев Хаскалы (движения XVIII-XIX вв. за еврейское возрождение) опасались, что повседневное использование испортит красоту библейского иврита - «языка пророков», засорит его варваризмами.

Основатель политического сионизма Т. Герцль в своем программном труде «Еврейское государство», изданном в 1896 году, утверждал: «...древнееврейским языком мы не можем пользоваться. Разве есть кто-нибудь, кто, пользуясь им, мог бы купить себе хотя бы железнодорожный билет? Ведь нет!». Он предлагал такой путь решения языковой проблемы в будущем еврейском государстве: «Всякий сохранит тот язык, которому он научился в своем отечестве. ...Сделается главным языком тот, который мало-помалу окажется самым полезным и общеупотребительным». Всемирная сионистская организация в течение ряда лет также игнорировала роль иврита как национального языка евреев.

Еврейские политические партии вроде социалистического Бунда и левых «Поалей Цион» («Рабочие Сиона»), считавшие национальным языком идиш, опасались соперничества между двумя языками в рядах своих сторонников. Биограф Бен-Гуриона М. Бар-Зохар пишет: «Однажды на собрании (это было в 1910 году) поднялся Давид Грин (Бен-Гурион) и начал произносить речь на иврите. Делегаты стали раздраженно кричать с мест, выражая свой протест... Под конец в зале осталось всего трое делегатов, которые и дослушали речь Грина».

Писавший на иврите известный публицист и сионистский деятель Йехошуа Сыркин опубликовал в 1917 году в России в ивритском журнале «Сфатену» («Наш язык») статью «Уродства языка». В ней автор, в частности, писал: «Некоторые полагают, что мы должны говорить только на иврите даже на публичных собраниях и все предметы в школе проходить на этом языке. Пришло ли для этого время? Достаточно ли мы владеем ивритом, чтобы говорить, понимать и выражать на нашем священном языке все понятия новейшего времени? Отнюдь нет, друзья и братья».

Почти всем еврейским литераторам, журналистам и общественным деятелям, писавшим в то время на иврите, включая «дедушку еврейской литературы» Менделе-Мойхер Сфорима, - Ахад ха-Аму, Й.Х. Бреннеру, Х.Н. Бялику, М.Л. Лилиенблюму, С. Черниховскому, Д. Фришману - на начальном этапе была чужда идея возрождения этого языка в качестве разговорного.

Фришман, например, перевел с французского на иврит роман «Граф Монте-Кристо» А. Дюма, а с немецкого известный труд А. Бернштейна «Естествознание», в котором популярно излагались основные представления о природе и технике. При этом Фришман не склонился к сионизму и не перешел на разговорный иврит, предпочитая говорить по-немецки.

На начальном этапе возрождения языка даже среди преподавателей еврейских школ в Палестине раздавались пессимистические голоса «маловеров», как называл их Э. Бен-Йехуда.

«Мы не сможем преподавать в школе общеобразовательные дисциплины на иврите, поскольку у нас отсутствуют многие понятия и термины по химии, наукам о природе и так далее». Приведенные слова принадлежат видному публицисту, писателю и поэту Й.Л. Гордону (1830-1892), который в конце жизни приехал в Палестину и вскоре возглавил ивритскую школу в Петах-Тикве, а затем даже издал несколько учебников иврита.

Известный немецкий исследователь семитских языков Теодор Нольдеке (1836-1930) скептически писал: «Мечта некоторых сионистов о том, что иврит снова станет в Палестине живым распространенным языком, еще менее реальна, чем их видение возрожденной еврейской империи в Святой Земле».

Однако процесс возрождения иврита был уже необратим. За период с 1882 по 1900 год еврейская община выросла с 24 тысяч до 50 тысяч человек, и всем этим разноязыким евреям был необходим общий язык - «лингва франка».

Тем не менее в 1902 году, спустя двадцать лет после начала деятельности Бен-Йехуды, в Иерусалиме было только десять семей, в которых говорили на иврите, и около двадцати детей, для которых этот язык был родным. В первые годы XX века был популярен анекдот, в котором Хемда Бен-Йехуда (жена Э. Бен-Йехуды) обещает испечь пирог в честь пятой еврейской семьи в Иерусалиме, члены которой дадут обещание хотя бы дома говорить только на иврите.

Упрочению позиций иврита способствовало решение VIII Сионистского конгресса (Гаага, 1907) объявить иврит официальным языком сионистского движения. Первый ивритский детский сад появился в Палестине в 1909 году.

К подвижнической деятельности Бен-Йехуды присоединялись переезжавшие в Палестину преподаватели, журналисты и писатели из Восточной Европы. Писатель и общественный деятель Симха Бен-Цион вскоре после приезда в Яффо начал издавать журнал на иврите «Ха-Омер». Приехавший в Палестину в 1907 году Ш.Й. Агнон работал секретарем в редакции этого журнала. В 1909 году к ним присоединился тогда уже авторитетный в литературе на иврите писатель Йосеф Хаим Бреннер.

В доме Бен-Циона регулярно бывал Давид Елин - видный филолог и педагог, автор многих неологизмов. В 1914 году он возглавил учительскую семинарию в Иерусалиме с преподаванием на иврите. Как вспоминал позднее сын Бен-Циона художник и литератор Нахум Гутман (1898-1980), еще будучи жителями Одессы, то есть в первые годы ХХ века, многие еврейские интеллигенты «были одержимы поиском новых слов для обозначения доселе не существовавших на иврите понятий...».

Центры по возрождению иврита возникали и в Европе. Так, задолго до переезда в Палестину Гордон основал в Вильно общество «Ясный язык» (Бялик отзывался о Гордоне как об одном из величайших кудесников иврита). Там же с 1860 года выходила газета «А-Кармэль». В Одессе издавалась газета «А-Мелиц» на архаичном иврите, а также функционировала «модернизированная иешива» с преподаванием ряда предметов на иврите, в которой некоторое время работал Бялик.

Интересное свидетельство о расширении словарного запаса иврита было обнаружено в архивах Комитета языка иврит. Речь идет об открытке, полученной Комитетом еще в 1913 году из городка Несвиж Минской губернии. Автор открытки, некто Шломо Йосеф Левин, направлял коллегам в Иерусалим целый список созданных им новых слов для возрождавшегося иврита. В списке гебраиста-любителя было немало интересных неологизмов, построенных на библейских корнях по классическим правилам ивритской грамматики.

Таким образом, процесс возрождения разговорного иврита шел параллельно в Палестине и в еврейских центрах Восточной Европы, прежде всего - в Вильно, Варшаве и Одессе. Именно из Одессы Бялик направлял Бен-Циону в Палестину ящики с новыми учебниками и книгами на иврите, вышедшими в одесском издательстве «Мория». Бен-Цион переправлял их книготорговцам в Яффо, Иерусалиме и Хайфе.