|
Прошедшим летом в Израиле отмечался юбилей — 120-летие города Ришон ле-Цион (Первый в Сионе). Среди его основателей были севастопольцы — братья Йосеф, Исраэль, Борис Файнберги.
ВОЛНА ВРАЖДЕБНОСТИ
...Обратимся к истокам: первые поселенцы прибывают в Палестину из России. Случилось это вскоре после убийства 1 марта 1881 года императора Александра II. Во многих российских газетах появились статьи с ожесточенными нападками на евреев — их обвиняли в причастности к покушению на царя. « В 1881 году волна варварства поднялась навстречу еврейскому обществу России», — писал историк С.Дубнов. За 1881–1882 годы погромы прошли в Киеве, Одессе, Варшаве, Елисаветграде, Конотопе... — в более 150 городах и поселениях.
Еврейские общины России охватила паника, растерянность, чувство полной беспомощности среди враждебного окружения. «Что делать? — вопрошала еврейская газета... Целыми массами выселяться из России? Бросить небо, под которым родились, землю, где похоронены не менее нас пострадавшие предки?..» Евреи заговорили об эмиграции. Но куда уходить — в Америку, в Эрец-Исраэль? На берега Миссисипи или на берега Иордана?
Молодежь с тревогой размышляла о своем будущем, зазвучали призывы к возвращению на землю предков.
Когда 17-летний московский гимназист Хаим Хисин вместе с пятью друзьями отплывал из Одессы, он записал в дневнике: «Черное море, пароход «Россия»... На всех парах «Россия» уносит меня из России... Ты оттолкнула меня, дорогая родина! На мои ласки ты ответила холодной беспощадной суровостью. Жестокий удел выпал нам на долю: вечно сеять и никогда не пожинать, вместо заслуженной благодарности получать одну брань и насмешки... Но полно предаваться горькому раздумью; довольно уже жить в людях, пора обзавестись своим собственным домом».
Они толком себе не представляли, куда едут — Палестина в конце XIX века была бедной, малонаселенной провинцией Османской империи. Первое впечатление 26-летнего бухгалтера из Кременчуга Залмана Левонтина: «Место пустынное — ни дома, ни сторожки, ни шалаша, чтобы укрыться. Ни одного дерева вокруг, только колючки и чертополох. Тявкали лисы. Я выстрелил из ружья, чтобы отпугнуть их. Скинул плащ, расстелил на земле и сел, поджидая товарищей...» Одним из них был 27-летний Йосеф Файнберг.
ОТКУДА ФАЙНБЕРГИ
Однажды прочитав эту фамилию, я нашел ее в Краткой еврейской энциклопедии. Там значились Файнберги Йосеф и Исраэль — родные братья. Первый родился в Симферополе (1855), второй в Севастополе (1865).
Я отправил письмо в Израиль в музей города Ришон ле-Цион с просьбой сообщить о документах, освещающих жизнь братьев Файнбергов.
Ответ пришел от директора музея Ицика Бреннера с информацией о том, что 5 августа 2002 г. состоится торжественный сбор потомков первых поселенцев Ришон ле-Циона и приглашение присутствовать на этой встрече.
Благодаря счастливому стечению обстоятельств я оказался в нужном месте в нужное время! Меня ждало несколько интересных открытий.
...Музей Ришон ле-Циона находится в центре города — через дорогу от синагоги, построенной в 1885 году. В уютном дворе 5 августа 2002 года сюда собралось более 80 потомков первопроходцев — Левонтина, Белкинда, Файнбергов, Хисина, Ханкина — от внуков до праправнуков. На стендах таблицы с родословными, фотографии из семейных альбомов, документы.
Гостей встречает Тамар Эшел — внучка Исраэля Файнберга. В ее биографии отразились многие славные страницы истории Еврейского государства. Тамар Эшел прошла жизненный путь, сражаясь в рядах еврейской самообороны, вступила добровольцем в британскую армию в годы Второй мировой войны. Она окончила университет в Лондоне по проблемам ислама и Ближнего Востока. Тамар Эшел представляла Израиль в Организации Объединенных Наций.
Пока шел фуршет, доброжелательная хозяйка приветствовала каждого гостя, говорила ободряющие слова.
Внимание собравшихся привлекла и севастопольская газета «Рассвет» (№ 8 за 2002 год) со статьей «Файнберги — фамилия севастопольская». Приятное удивление вызвало то, что в родном городе вспомнили своих земляков, 120 лет назад покинувших отчий дом.
На вечере воспоминаний наследники славных фамилий, которые уже заняли почетное место в истории Израиля, обращались к примеру своих предков, решившихся открыть дорогу первым поселенцам. Они боролись, они умирали молодыми, они преодолевали отчаяние, физические и духовные муки.
В Израиле написаны сотни книг о каждой алие (возвращение евреев на историческую родину), в Тель-Авиве в музее диаспоры собраны сведения и о первопроходцах, и об их потомках. Но всего не учтешь. Тамар Эшел и ее сподвижники приложили огромные усилия, привлекли различные институты и организации, чтобы из родословных «не выпал» ни один человек.
«ВЫШЛО ПЛАМЯ ИЗ СЕРДЦА...»
Йосеф Файнберг изучал химию в университетах Германии и Швейцарии, работал на сахарном заводе в Киеве.
Когда в России начались погромы, в нем с особой силой пробудились сочувствие и любовь к своему народу, к земле предков. Йосеф оставил работу и уехал в Палестину в 1882 г. С новыми друзьями он создал Фонд первопроходцев (с целью приобретения земли), и они основали поселение Ришон ле-Цион.
Вскоре в поисках финансовых средств было решено направить посланника в Европу. Выбор пал на Йосефа Файнберга, он — высокообразованный человек, знал несколько языков, был вежливым, приятным и красивым — европейцем в полном смысле этого слова. Так отзывался о нем современник.
В 1883 году с помощью раввина Цадока Кана он встретился в Париже с бароном Эдмондом Ротшильдом. Йосеф сказал барону: «Вся суть нашей идеологии — возрождение Израиля на земле наших предков. Здесь намерены трудиться для народа и для страны».
Барон очень внимательно выслушал Йосефа Файнберга и сказал библейскими словами: «Вышло пламя из сердца глашатая Высшей Милостью и вошло в сердце ангела будущего».
Вызвать щедрость Ротшильда — это великое дело Йосефа Файнберга, который побудил барона проникнуться идеей возрождения народа Израиля.
Первый «взнос» барона составил внушительную сумму — 25 тысяч франков. Первым делом поселенцы приобрели оборудование для рытья колодца. Только на глубине 45 метров забил источник. Это был один из самых радостных дней для жителей Ришон ле-Циона. Колодец существует и по сей день. Он стал эмблемой города и носит имя Йосефа Файнберга.
После удачной поездки Йосеф построил дом в Ришон ле-Ционе для семьи. Вместе с женой Бертой он создавал хозяйства для разведения кур и коров, производства молока и молочных продуктов. И его прозвали «Йоселе-молочник».
Йосеф Файнберг занимал высокий пост в совете поселения. Через несколько лет, отстаивая свое мнение при посещении Ротшильдом Ришон ле-Циона, Файнберг сказал барону: «Все ваши миллионы, барон, не в силах вынудить меня уйти отсюда». «Если так, — ответил барон, — вы считаетесь умершим в моих глазах».
И тогда Файнберг написал барону письмо: «Я подумал о себе как о мертвеце и о входе во врата небесные. Но я — живой и услышал голос ангела: «Нет права у барона определять о живых и мертвых... Это вершит другой».
И в этом поступке проявился характер Йосефа Файнберга. Он перебрался в Лод, купил маслодавильню, пробовал работать возницей, позже он открыл аптеку в Яффо, которая просуществовала 10 лет, и первые мыловаренные цеха.
В Яффо Йосеф Файнберг возглавлял совет сторонников светского образования.
Ровно через 20 лет после прибытия в Палестину — в 1902 г. Йосеф Файнберг умер в Иерихоне. Он был похоронен на Масличной горе в Иерусалиме.
ЛЮЛО — ЭТО ЖЕМЧУЖИНА
Исраэль (Люлик) Файнберг в 1882 году он прибыл в Ришон ле-Цион вслед за старшим братом Йосефом.
Семнадцатилетний Исраэль проявил себя сильным, надежным человеком, отважным и смелым наездником. Он сблизился с феллахами и бедуинами, изучал их языки и обычаи. За ловкость и стремительность его назвали «Люло» — жемчужина. Имя Люлик закрепилось за ним навсегда. Когда участились случаи грабежей и нападений разбойников на дорогах, Люлик организовал вооруженную защиту мошава и личным мужеством вдохновлял своих товарищей.
Вспоминал доктор Хавив Либман: «...Встал Люлик, запряг двух лошадей в повозку хозяина, владеющего высокими лестницами. Он усадил в повозку десять вооруженных парней из числа жителей поселения, поверх них были уложены лестницы, которые Люлик укрыл циновками. Сам он занял место возницы и направил повозку по пескам.
Когда на них напали разбойники, они заставили остановить повозку и спуститься к ним. Люлик нехотя вынул изо рта курительную трубку, всунул пальцы в рот... и раздался сильный и продолжительный свист.
И вдруг резко слетела циновка, из повозки выпрыгнули десять молодых отчаянных парней, вооруженных кнутами, они начали сгонять разбойников в одно место, схватили всех нападающих, связали их веревками. И привели в поселение, празднуя победу...»
С тех пор нападения на евреев Ришон ле-Циона арабских соседей и грабежи прекратились.
Когда крестьяне выступили против администрации поселения, Люлика Файнберга объявили главарем бунтовщиков. И управляющий привел в поселение полицейских из Яффо, во главе которых шествовал офицер, державший в руке обнаженную саблю. Люлик ринулся к нему, выхватил саблю и сломал ее.
Впоследствии он переехал в Хадеру, приобрел ферму, к нему приехала вся семья. Здесь он организовал один из первых отрядов еврейской самообороны.
Исраэль (Люлик) Файнберг умер в Хадере в 1911 г.
Из письма Тамар Эшел: «По словам моих родителей, Люлик часто вспоминал Севастополь, Черное море. В поселениях, где он жил, Люлик требовал прокладывать широкие дороги, как в родном городе, чтобы могли свободно разъехаться два экипажа».
И ТРЕТИЙ БРАТ
...На открытой площадке потомки первопроходцев выступали с воспоминаниями. Они достойно продолжали дела своих дедов и отцов: активно участвовали в защите и укреплении Еврейского государства.
Через несколько дней я отправился вместе с севастопольцем Юрием Вайсенблюмом в музей Ришон ле-Циона. Вся его планировка предусматривает путешествие по историческим этапам строительства города — Первого в Сионе, в судьбе которого отразилась история Государства Израиль. Здесь по крупицам собраны и предметы быта, и уникальные документы, и фотографии, книги, одежда, оружие, повозки, утюги, — все, к чему прикасались жители Ришон ле-Циона: землепашцы, воины, строители, государственные деятели, раввины. Вдохновенный и обстоятельный рассказ экскурсовода Ирины Городецкой открыл нам славные и трагические страницы еврейской истории.
Но в истории Файнбергов осталось немало «белых пятен», которые требуют дальнейших исследований. Для нас — севастопольцев они представляют особый интерес. Дело в том, что у известных Йосефа и Исраэля (Люлика) был еще брат Борис. Его внучка Лиана Цур присутствовала на встрече в музее. Она поведала о судьбе своего деда. Вместе с братьями Борис Файнберг несколько лет жил в Палестине. Но затем вернулся в Россию, занялся поставкой боеприпасов для российской армии. Для успеха в карьере крестился. Дважды был женат. Умер в Москве накануне Первой мировой войны. Сыновья Бориса Файнберга оказались по разные стороны баррикад: Константин — у белых, Павел — у красных. Оба погибли. Лиана Цур так и не знает, почему ее дед Борис Файнберг не записан в официальную хронику первых поселенцев.
Уникальным архивом Ришон ле-Циона управляет Тирса Хавив-Грин — правнучка одного из первых поселенцев города. Она — специалист высокой квалификации, преданный служитель исторической науки, составитель многих родословных основателей Ришон ле-Циона. Благодаря Тирсе у нас есть возможность познакомиться с потомками севастопольской семьи Файнбергов на Земле Обетованной.
А в Севастополе по отчету еврейского благотворительного общества за 1907 год записано тринадцать представителей фамилии Файнбергов, внесших пожертвования.
Директор музея Ришон ле-Циона Ицик Бреннер проявил интерес к дальнейшим творческим контактам с музеем Севастопольской еврейской общины, подарил для экспозиции юбилейную медаль.
Ришон ле-Цион — Севастополь
|
