В ГЕРМАНИЮ ИЛИ В НИКУДА

Э.ФИНКЕЛЬШТЕЙН

Если бы 15 лет назад кто-то произнес что-то о еврейской эмиграции в Германию, то эти слова, наверное, прозвучали бы как издевательство над здравым смыслом. Сегодня же эмиграция евреев из СССР–СНГ в ФРГ стала реальностью. По некоторым оценкам, более 70 тысяч евреев из одной шестой части Земли переселились в эту страну,   а  некоторые из них (точных данных на этот счет нет) даже стали гражданами ФРГ. При этом очередь на получение эмиграционных виз в немецких посольствах и консульствах в России, Украине и других бывших советских республиках не иссякает и, по оценкам к концу 2002 года, составила 20 тысяч человек.

Первое, что здесь удивляет, так это факт, что формально эмиграции русских (советских) евреев не существует; так ее называют разве что в быту. В официальных же и полуофициальных немецких документах еврейские эмигранты фигурируют в качестве «континентальных беженцев» (что смазывает картину и усложняет статистику), об их подлинном происхождении и причинах появления в Германии здесь предпочитают помалкивать.

Делается это отнюдь не случайно.

История еврейской эмиграции в Германию началась в девяностых годах прошлого века. В разгар политического хаоса и экономической разрухи на постсоветском пространстве, в период непосредственно после падения коммунизма и развала Советского Союза тысячи перепуганных людей всеми правдами и неправдами пытались перебраться на Запад, причем большая часть из них — в Западную Германию, которая в глазах советских людей представлялась образцом порядка и благополучия. Одни попадали сюда через ГДР, так как получить визу в эту страну было несложно. Другие приезжали через Венгрию, Польшу или Чехословакию. Третьи умудрялись получить визу непосредственно в ФРГ. Четвертые бежали из Советской армии или советских учреждений, расквартированных в бывшей уже ГДР.

Как бы там ни было, попав на территорию ФРГ, эти люди обращались с просьбой о политическом убежище. И вот здесь-то у них и возникали трудности. Если раньше политическое убежище вырвавшимся «из коммунистического рая» предоставлялось автоматически, то теперь людям приходилось индивидуально доказывать немецким чиновникам, что в случае возвращения на родину им угрожают политические преследования. Ну,  а  чем можно мотивировать угрозу преследований, коль скоро на постсоветском пространстве упразднены КПСС и КГБ, проведены демократические выборы, отменены ограничения на эмиграцию, провозглашена свобода слова и так далее? Казалось, просители политического убежища лишились сколько-нибудь убедительных аргументов. Аргументы им подбросила... Москва.

Сместив Горбачева и развалив Советский Союз, тогдашний президент РФ Борис Ельцин лихорадочно добивался легитимации своей власти. Он всячески стремился заручиться поддержкой общественного мнения, деловых кругов и правительств западных стран. С этой целью Ельцин усиленно сколачивал правый и ультраправый фланги российского политического спектра. Замысел состоял в том, чтобы предстать в глазах собственных граждан и перед лицом Запада в качестве единственной силы, способной противостоять угрозе реставрации коммунизма слева и национал-фашистским тенденциям — справа. Именно тогда на общественной арене появились разного рода фашиствующие и национал-патриотические организации,  а  их главари — Осташвили, Васильев, Макашов, Баркашов, Проханов, Лимонов и другие выступали зачастую с антисемитскими лозунгами. Впрочем, наиболее удачной разработкой администрации Ельцина в этом направлении оказалась операция под названием «Жириновский». Мелкий провокатор, работавший по линии борьбы с сионизмом, оказался самым успешным лидером правой оппозиции. На первых же демократических выборах в Думу наскоро сколоченная Жириновским Либерально-демократическая партия получила 12 миллионов голосов! Не знаю, смутил ли этот факт самого Ельцина и его команду, но на Западе он произвел ошеломляющее впечатление. Об угрозе фашизма в России и его непременных спутниках — еврейских погромах — всерьез заговорили в Париже, Бонне, Лондоне и других европейских столицах.

Опасениями западных политических элит, связанными с приходом к власти в России национал-фашистов, не преминули воспользоваться беженцы из стран СНГ. Все они в мгновение ока превратились в евреев или «лиц с примесью еврейской крови» (в Германии лучше чем где бы то ни было понимают этот термин!), которым в случае возвращения на родину грозит расправа от рук фашиствующих молодчиков. Немецкие чиновники тут же были сбиты с толку ловкачами из России, доказывающими, что запись в паспорте «русский» или «украинец» ровным счетом ничего не значит, на самом деле мы евреи! Чиновники, не желающие решать расовые проблемы, предпочли переложить эту обязанность на еврейские общины. Именно там должны были решать, кто из соискателей убежища действительно еврей,  а  кто нет. Но как могли в этом разобраться в еврейских общинах? Разве что просить метрики у соискателей немецкой визы? Однако написанное по-русски свидетельство о рождении ровным счетом ничего не проясняло. (Автору этих строк доводилось видеть метрики, где в графе «национальность» слово «русский» было зачеркнуто,  а  сверху свежими чернилами выведено «еврей».) Началась неразбериха с доказательствами, выяснениями, доносами, жалобами всех на всех.  А  между тем бывшие советские граждане зря тратили время на мелкое трюкачество: решать их судьбу взялись в верхних коридорах власти.

Тогдашний председатель Центрального совета евреев в Германии Ганс Галинский пользовался у немецкой верхушки репутацией принципиального и авторитетного деятеля. Хотя сама еврейская община Западной Германии была весьма немногочисленна (30 тыс. чел.), состояла главным образом из выходцев из Польши и Румынии и держалась исключительно благодаря финансовой поддержке правительства, ее председатель отнюдь не был марионеткой в руках Г.Коля. В какой-то мере немецкий канцлер прислушивался к мнению еврейского лидера. Во всяком случае, в тех вопросах, которые касались отношений с США, Израилем,  а  также по проблеме советских евреев. (Закулисная, но чрезвычайно важная роль канцлера Г.Коля в деле освобождения многих узников и отказников в СССР, в частности  А .Щаранского, объясняется не только личными симпатиями канцлера и осознанием им исторической вины немцев перед евреями, но и в немалой степени влиянием Ганса Галинского.)

Так что когда еврейский лидер явился в кабинет канцлера и стал убеждать его в необходимости открыть двери страны перед российскими евреями, он встретил полное понимание. Конечно, Коль руководствовался не только эмоциями и желанием помочь людям, оказавшимся перед угрозой погромов. Опьяненный чудом объединения немецких государств (до которого он вряд ли мечтал дожить), канцлер-объединитель уже видел свою страну в новой роли политического, экономического и культурного лидера объединенной Европы от Атлантики до Урала.

Не знаю, что думал Г.Галинский насчет русских эйнштейнов и мандельштамов, но одного он не скрывал: приезд в Германию тысяч советских евреев виделся ему как посланная небесами возможность укрепить дряхлеющие еврейские общины (в некоторых городах в синагогах невозможно было даже собрать миньян), как свежая кровь, способная оживить обреченное на вымирание немецкое еврейство.

Результатом длительных переговоров Гельмута Коля и Ганса Галинского стало постановление бундестага (ноябрь 1991 года), предоставившего статус континентальных беженцев тем лицам в странах СНГ, которые в состоянии доказать свое еврейское происхождение. Таким образом, поиск индивидуальных аргументов для бывших советских граждан — соискателей убежища в Германии отпал. Одновременно с постановлением бундестага была разработана процедура подачи документов и выяснения этнического происхождения тех или иных лиц специальными отделами при посольствах и консульствах ФРГ в странах СНГ. «Расовые» разборки вынесли за пределы страны подальше от прессы и глаз общественности. Необходимость в свидетельствах от еврейских общин отпала, «континентальные беженцы» из стран СНГ стали с комфортом приезжать в Германию с готовыми документами, с багажом немыслимых объемов и с уверенностью, что они выиграли самый счастливый билет в жизни.

Итак, решением бундестага (ноябрь 1991 года) граждане стран бывшего СССР еврейского происхождения получили в Германии статус «континентальных беженцев» исключительно на основании своего этнического происхождения. Но что это за статус и какие возможности он предоставляет?

Предоставив сносное и, главное, пожизненное материальное обеспечение новым эмигрантам, Германия сделалась Меккой для людей, неспособных выжить ни в своей собственной стране, ни в какой-либо другой стране эмиграции.

Надежды канцлера Коля на приезд новых эйнштейнов не сбылись, но, быть может, оправдались ожидания покойного еврейского лидера Ганса Галинского на восстановление славной еврейско-немецкой общины? Да, формально ряды еврейской общины Германии пополнились. Но это только формально, ибо часто люди, въехавшие в страну по «еврейской линии», автоматически причисляются к членам общины того или иного немецкого города или городка. Фактически же участия в жизни общины они либо вообще не принимают, либо это участие ограничивается посещением праздничных мероприятий, концертов или лекций, специально устраиваемых для «русских». Почему? Прежде всего, потому, что через короткое время выясняется: между членами общины и новоприбывшими, даже если они и в самом деле этнические евреи, существует глубокая пропасть. Важнейшая причина разобщения — язык. Второе поколение польских и румынских евреев говорит по-немецки. Бывшие советские евреи говорят исключительно по-русски, идиш знают единицы из единиц. Во-вторых, еврейские общины в Германии строятся по религиозному принципу, советские евреи — атеисты уже не в первом поколении. О религии они не знают ровным счетом ничего, религиозное мировоззрение и соответствующая культурная аура им органически чужды. В-третьих, гражданская и материальная сторона интеграции новичков никак не связана с общиной. Все хлопоты новичков по гражданским делам, по трудоустройству и так далее замкнуты на государственные учреждения. Община им ничем помочь не может. Так зачем же она им?

Наконец, существует и более тонкая причина отчуждения новичков от еврейской общины. Прожив в стране некоторое время, эмигранты начинают понимать: быть евреем здесь отнюдь не почетно, многие местные евреи скрывают свое происхождение. И тогда... Тогда бывшие советские начинают смекать, куда дует ветер, и предпочитают выдавать себя за русских или эмигрантов из России без определения своей этнической принадлежности. Как вынуждена была признать видная еврейская общественная деятельница, председатель Совета евреев Баварии г-жа Шарлотта Кноблох, взаимопонимание между старыми членами общины и новоприбывшими советскими евреями станет возможным лишь в следующем поколении. Но весь-то вопрос в том, будет ли следующее поколение эмигрантов из стран постсоветского пространства считать себя евреями?