«ПУЛЬСА ДЕ НУРА» И «МНОГИЯ ЛЕТА»

МИХАЭЛЬ ДОРФМАН

Когда врачи боролись за жизнь израильского премьер-министра Ариэля Шарона, корреспондент российского медиа-портала utro.ru подошел к иерусалимской Стене Плача посмотреть на молитву за здоровье израильского премьера. Неназванный источник решил вынести сор из избы и конфиденциально сообщил корреспонденту о проклятии пульса де нура, наложенном на Шарона.

На портале были привены слова самоуверенного анонима: «Такая судьба ожидает всякого, посягнувшего на целостность Земли Израиля». Другой аноним заявил, что «так карается всякая попытка нарушить   Б-жий  план». На русско-еврейских маргинальных форумах определенной направленности тоже царило ликование. Сдобренные псевдоблатной лексикой политические штампы, замешанные на дурно понятой каббалистической символике доморощенные проклятия, рассуждения о предателе, юденратах, было неприятно читать. Да и инфантильные прозвища, вроде Шарика, были какими-то глупыми, как будто слепленные по одному штампу в заштатном агитпропе. А уж лишенные юмора проклятия ясно выдавали бессилие авторов и огромную пропасть, отделяющую их от живой души еврейского народа. Впрочем, любые экстремисты и радикалы, возомнившие себя авангардом, неизменно оказываются страшно далекими от народа.

Хотя евреи прочно занимают лидирующее положение в жанре сатиры и юмора во всех странах, где они живут, в последних поколениях наш народ в значительной мере утрачивает знаменитое еврейское умение проклинать и ругаться. Уходит в прошлое целый фольклорный жанр — острая, сдобренная парадоксальным юмором еврейская брань. Феномен не уникален для евреев. Оскудевает когда-то богатейший запас русской брани. Ведь раньше не только «матюгались», но еще и «лешакались», с привлечением леших, водяных, кикимор и прочей лесной и домовой нежити. Лишь специалисты-этнографы помнят о ритуальном сельскохозяйственном и свадебном сквернословии, идущим от древних магических заклинаний. Уходят в прошлое легендарные русские сквернословы-матерщинники. Они исчезают не потому, что оскудел народ талантами, а потому, что теряется память и уже никто не понимает смысла понятия «трехэтажный мат», что почти интеллигентское сегодня «сукин сын» уходит корнями в языческие представления о браке Земли и Неба. Подменяя идею Громовержца злым демоном-псом, матерщинник оскорблял саму божественную идею, и лишь на самом поверхностном светском уровне намекал на сомнительное происхождение объекта брани и распутство его матери. Канадские лингвисты Дрейзин и Пристли пишут, что «мат — это теневой образ русского языка в целом. ... Мы видим в мате особую форму экспрессивного, нестандартного языка, который по самой сущности своей нейтрален по отношению к обозначаемым им значениям. Поэтому трехэтажный мат является не просто скопищем непристойностей, но системой рафинированных, сложных структур...»

Бледное представление о характере еврейской брани — клолэ дает старый анекдот-тост: «Чтоб у него было сто домов, и в каждом доме сто комнат, и в каждой комнате сто телефонов, по которым ему постоянно надо вызывать милицию, пожарных и скорую помощь». Или вот еще: «Але цейн золн дир ойсфален — чтоб у тебя выпали все зубы, нор ейнер зол дир блайбн оф цунвейтик — кроме одного, где бы тебя мучила зубная боль». Однако подлинная еврейская брань невозможна без диалога.

Берл: А бейзер гзар зол аф дир кумен! Чтоб злой промысел уже нашел тебя.

Шмерл: Кумен золсту цу дайн эйбикер ру! А чтоб ты уже нашел свой вечный покой!

Берл: Руэн золсту ништ афиле ин кейвер! А ты, чтоб не находил покоя даже в могиле!

Шмерл: Зол дир лигн ин кейвер дер эйвер, ин ди кишкес а лох мит а шейвер! Чтоб в могиле лежал твой член, как грыжа, делающая дырку в твоих кишках!

Отвлекаясь от содержания, скажем, что здесь чувствуется подлинная поэзия. В классической еврейской брани наблюдается редчайший феномен взаимопонимания. Ведь бранящиеся внимательно слушают друг друга, подхватывают ключевое слово от предыдущей реплики и вставляют его в свой ответ. Все это далеко от современной ругани в политике, СМИ или Интернете, когда стороны не слышат и не желают слушать друг друга, говорят через головы журналистов, непоколебимо верят в дешевые приемы политтехнологии и почитают народ электоратом, что вообще-то тоже народ, только одноразовый. Классическая еврейская брань чем-то похожа на породивших музыку хип-хоп и рэп insult-game чернокожих американцев. Только негритянские речитативные игры сквернословов являются чисто мужским занятием и несут значительно больше сексуального контекста, чем еврейские. Однако главная отличительная особенность в том, что еврейская брань в полной мере использует самобытный контекст еврейского языка, его богатейшее культурное наследие, укорененное в идиш. Недаром один из лучших современных переводчиков с идиш Майкл Векс (из книги которого «Рожденный для квэч» мы позаимствовали некоторые наши примеры) назвал Талмуд идишем в зародыше. Именно в Талмуде заложена лингвистическая матрица, на которую еврейский язык идиш постоянно нанизывал свои слова, модели и понятия. Талмудическая литература веками питала еврейских мыслителей, остроумцев, и, что греха таить, даже сквернословов и богохульников.

Не вдаваясь в бесконечные дискуссии о том, насколько был Сталин антисемитом, несомненно, что он последовательно проводил свою людоедскую логику, уничтожая наряду с раввинами и светских идишистов, и коммунистов-евсеков. Потому, что коммунист, анархист или модернист, бегло говорящий на красивом идиш, несмотря на все декларации, все же оставался подлинным евреем. Недаром наиболее престижные иешивы, такие, как иерусалимские «Мир» или «Слободка», требуют от своих студентов хорошего знания идиш. Для сефардских раввинов там тоже держится определенное количество мест, и цвет сефардского раввината составляют выходцы из этих иешив. Хотел еврей или нет, но раз он говорил на идиш, то все его сознание и вся его жизнь были пронизаны Талмудом и Торой значительно больше, чем у современного верующего, думающего по-русски, по-английски или на иврите. Например, Талмуд называет облегчение после туалета ташмиш бей а кисэ, одной из трех вещей, напоминающих человеку о рае. Облегчившись после уборной, набожные евреи произносят «благословен Создавший» — ашер йоцер. И название туалетной бумаги на идиш — ашер йоцер папир. Причем так называется туалетная бумага не на сленге: это вполне стандартное, словарное выражение. Невозможно себе представить, чтоб какой-то другой язык воспользовался подобными семантическими полями для названия туалетной бумаги. Разумеется, язык — явление подвижное, и со временем происходит замена словаря, переход на другой язык. Однако ментальные структуры, лежащие в основе языка, сохраняются только тогда, когда их бережно поддерживают и передают.

Много лет подряд каждый день Абрамович и Хаймович ездили на работу одним и тем же автобусным рейсом и никогда не разговаривали. Однажды Абрамович не выдержал. «Слушайте, Хаймович, мы с вами много лет знакомы, а даже словом не перемолвились, даже не спросили друг друга как дела?». «Ну? И как дела?» — спросил Хаймович. «Не спрашивайте»... идишистский человек просто не способен ответить, как рекомендуют американские консультанты по имиджу: «хорошо» или «отлично». Так может ответить лишь человек, знающий слова, но не душу еврейского языка. На вопрос: «Как жизнь?» вам запросто могут ответить: «Разве это жизнь?» Вероятно, не зря отцы-основатели государства Израиль безжалостно искореняли идиш, хотя почти для всех из них он был родным. Сионистам казалось невероятным, что можно создать современное государство с языком, где одной из самых распространенных фраз было золст ойкумен цу майн мазел — чтоб у вас было мое счастье. И все же в искоренявшем всякие следы идиш иврите понятийный строй отрицания отрицаний сохранился. Помню, как новую психбольницу в южном израильском городе Беэр-Шева гордо назвали «Центр душевного здоровья». В том смысле, как дурака называют хохем — мудрец, или проститутку — праведницей — цодекес, а про кладбище говорят порой дос гуте орт — хорошее место, а то и вовсе домом живых бесахаим. Традиция восходит к Талмуду, где трактаты Великий и Малый Траур относятся к... Симахес — веселью, праздникам. Да и в стандартном молитвеннике погребальная служба стоит под рубрикой иньйонэй симахес, что в свободном переводе — веселые дела.

Увы, вместе с нашим народным языком уходит и целый мир понятий, уникальных ответов на непростые вопросы, которые ставит перед людьми жизнь. Мы уже не понимаем, что большинство еврейских фамилий Орел или Орлов происходят не от царственной птицы, а от древнееврейского названия крайней плоти — орел и значат попросту «гой». То есть не генетический, генетика мало занимала амхо — говорящий на идиш народ, а такой, что ведет себя «как гой». В том смысле, как непослушным и ленивым детям говорили «веди себя, как еврей, будь а-менч — человеком». Ведь еврей — такой же человек, как все другие, а от других народов (что буквально и значит слово гой) отличается тем, что ведет себя как еврей, соблюдает мицвес. Впрочем, еще А.Чехов справедливо замечал, что нет такого слова, которое не могло бы послужить еврейской фамилией.

Не стоит уподобляться курице, копающейся в навозе, чтоб найти рациональное зерно. Поэтому не будем возвращаться к русскоязычным форумам, блогам, гостевым книгам, а то и печатным или электронным СМИ, претендующим на знание того, «как надо по-еврейски». Не их вина, а их беда — корявый язык, невежество и отсутствие еврейского юмора, который и есть а-пинтэлэ идиш, буквально искорка, а, по сути, душа еврейства. Понятие искорки тоже из Каббалы, где означает искры божественного огня, рассыпавшиеся после разрушения божественного миропорядка и одушевляющие все на свете. Наша беда, что народная вера в мистическое, таинственное и непонятное больше столетия подменялась сухим рационализмом. Не так давно пришлось читать на одном религиозном русско-еврейском сайте о том, что иудаизм заключается в строгом исполнении заветов, а все, что отдает мистикой, — по определению — нееврейское. В частности, там спорили о том, верят ли евреи в воскресение. Строгий модератор, объявляющий себя последователем хасидизма, называл идею воскресения христианской, забывая, что верующему еврею положено трижды в день произносить: «Борух ото адоной, мехаей амесим» (Благословен Г-сподь, воскрешающий мертвых).

Не их вина, а их беда, что под видом еврейского часто преподаются слегка перелицованные идейки христианские, атеистические, материалистические, а то и откровенно антисемитские. Довольно популярный русско-израильский автор, пишущий на религиозные темы, как-то поразил меня статьей, пытающейся втиснуть в рамки еврейства Иисуса Христа, обрушивая всю свою ярость на Павла, исказившего его еврейство. Защищая еврейский характер идеи воскрешения из мертвых, автор приводил в пример талмудического мудреца рабби Хия, который тоже ломится в открытую дверь, забывая, что говорится о воскресении в ежедневной молитве.

Еврейская народная традиция наоборот хранит память о Павле, как а фрумэ ид — набожном, ученом и мудром еврее, рано осознавшем весь вред нового учения Назаретянина для иудаизма, и отдавшем жизнь, чтоб отлучить и отделить евреев от опасной ереси, от иудо-христианских предателей, спасти еврейство от необходимости молиться вместе с еретиками. С этой точки зрения Павел — «хорошо для евреев». Зато Иисуса еврейская народная традиция презирает. В народе ходит поговорка: мамошес а гоише гот — субстанция (кровь) гойского бога, означающая что-то столь же далекое от правды, как утверждение, будто кровь Иисуса искупила грехи. Хотя «гой» на идиш — любой нееврей, но любому говорящему на идиш еврейскому человеку понятно, что речь не о Кришне или Нептуне. Есть много других примеров, где одним выражением опровергается самое главное в христианской доктрине. Скажем, христианская Пасха называется среди говорящих на идиш американских евреев Yeaster, вместо английского Easter (от yeast — дрожжи). Выражение непонятно, если не знать еврейскую поговорку: «Тесто поднялось (на дрожжах), как гойский бог на небо». Появившиеся в последние два десятилетия многочисленные защитники так называемой «иудейско-христианской цивилизации» и «иудейско-христианских ценностей», очевидно, путают иудаизм с исламом. Именно в исламе Иисус считается величайшим из предшествовавших Мухаммеду пророков. Евреи вообще избегают называть Иисуса по имени, называют его «тот человек», а также различными кличками.