ПОЧЕМУ ОНИ НЕНАВИДЯТ ЕВРЕЕВ?

АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН

Это эссе написано Альбертом Эйнштейном в 1938 г. Еще не началась Вторая мировая война, Холокост еще не достиг своего апогея, еще не было Государства Израиль. Сегодня вопрос, которым задается Эйнштейн, что такое евреи и почему существует антисемитизм — это вопрос не просто морали, это вопрос политической практики.

Я хотел бы начать со старинной притчи, которая позволит сразу и ярко высветить источники политического антисемитизма. Вот эта притча с небольшими сокращениями.

Как-то мальчик-пастух встретил вольного скакуна-коня и сказал ему: «Ты самое замечательное животное на Земле! Ты заслуживаешь беззаботную и счастливую жизнь! Но твое счастье было бы ничем не омрачено, если бы не твой соперник олень. Он всегда превосходит тебя в скорости бега, и это позволяет ему добираться   к  водопою раньше тебя. Он и его племя выпивают всю воду, и тебе и твоему жеребенку приходится страдать от жажды. Останься со мной! Мой ум и мудрое руководство помогут тебе и твоим близким покончить с этой позорной и печальной участью».

Ослепленный завистью и ненавистью, конь согласился и отдал пастуху свою уздечку. Так конь потерял свободу и попал  к  пастуху в рабство. Конь в этой книге, — это, конечно, народ, а мальчик-пастух — это класс или клика, которая жаждет абсолютной власти над людьми. А олень — это евреи.

Я слышу ваши возражения: «Это сказки. Никакое живое существо не может настолько спятить, как конь в этой притче». Но не спешите. Конь страдал от жажды, и его тщеславие было ущемлено, когда резвый олень опережал его. Для тех, кто не знал такой боли и раздражения, трудно понять, как зависть и слепота привели коня  к  такому необдуманному и поспешному поступку. Конь пал жертвой искушения потому, что его прежние страдания подготовили его  к  такому промаху. Легко давать умные советы другим, но трудно самому поступать правильно и мудро. Я убежден, что каждый из нас бывал в положении коня в этой притче и находился в опасности поддаться искушению.

Ситуация, описанная в этой притче, случается время от времени в жизни как отдельных людей, так и целых наций. Вкратце можно назвать это антипатией и ненавистью  к  другому человеку или группе людей, неспособных защититься от этого. Но почему роль оленя в этой притче так часто выпадает евреям? Почему евреи так часто вызывают ненависть масс? Прежде всего потому, что евреи есть среди почти всех наций и потому, что они представляют слишком тонкую прослойку, чтобы быть способными защитить себя.

Несколько примеров из недавнего прошлого подтверждают это объяснение. В конце XIX века население России страдало от тирании правительства. Глупейшие ошибки в международной политике привели  к  еще большей напряженности, пока она не достигла критической точки. В этой ситуации правители России попытались предотвратить беспорядки путем возбуждения у масс ненависти  к  евреям.  К  такой же тактике русское правительство прибегло после того, как оно потопило в крови опасную революцию 1905 года. И она же, по-видимому, позволила режиму удержаться у власти почти до конца мировой войны.

Когда Германия проиграла мировую войну (Первую мировую — ред.), развязанную ее правящим классом, немедленно были предприняты попытки обвинить евреев, во-первых, в провоцировании войны и, во-вторых, в поражении. С течением времени эти попытки увенчались успехом. Ненависть, вызванная по отношению  к  евреям, не только защитила привилегированные классы, но и позволила небольшой беспринципной и наглой группе людей привести немецкий народ в состояние полного рабства.

Преступления, в которых евреи обвинялись на протяжении всей истории, — преступления, которые использовались как повод для оправдания жестокостей и зверств по отношению  к  ним, — непрерывно менялись в зависимости от обстоятельств. Евреи обвинялись в отравлении колодцев. Про них говорили, что они убивали младенцев в ритуальных целях. Их ложно обвиняли в систематических попытках экономического господства и эксплуатации человечества. Псевдонаучные труды изображали их как низшую и опасную расу. Их считали подстрекателями войн и революций в личных эгоистических целях. Их представляли одновременно и опасными новаторами, и как врагов истинного прогресса. Их обвиняли в фальсификации культуры наций путем проникновения в национальную жизнь под видом ассимиляции и одновременно — в упрямой самоизоляции и нежелании приспособиться  к  какому-либо обществу.

Обвинения против евреев были невообразимы. Их подстрекатели знали, что они абсолютно ложны. Но они неизменно действовали на массы. Во времена беспорядков и волнений массы склонны  к  ненависти и жестокости. Во времена мира эти черты человеческой природы проявляются тоже, но только в скрытых формах.

До этого я говорил только о насилии по отношению  к  евреям и об их угнетении, а не об антисемитизме как о психологическом и социальном явлении, существовавшем даже во времена и в обстоятельствах, когда не было никаких особых действий против евреев. В этом смысле можно говорить о латентном антисемитизме. В чем его база? Я думаю, что в некотором смысле его можно рассматривать как нормальное проявление в жизни людей.

Члены любой группы внутри нации теснее связаны друг с другом, чем с остальной популяцией. Следовательно, в нации всегда существуют трения в той мере, в которой такие группы продолжают быть различимыми. Я верю, что однородность населения нежелательна, даже если бы она была достижима. Общие убеждения и цели, схожие интересы в любом обществе порождают группы, которые в определенном смысле действуют как единицы. И всегда между такими группами будут трения — того же сорта антипатия и соперничество, которые существуют между индивидуумами.

Нужда в таких группах, возможно, наиболее очевидна в области политики при формировании политических партий. Без партий политические интересы граждан в любом государстве обречены. Не было бы никакого форума для свободного обмена мнениями. Индивидуумы были бы изолированы и неспособны провозглашать свои убеждения. Более того, политические убеждения зреют и растут только через посредство взаимного стимулирования и критики со стороны индивидуумов со сходной позицией и имеющих сходные цели, и политика ничем не отличается от любой другой области нашего культурного существования. Поэтому признается, например, что во времена накала религиозных страстей возникают различные секты, чье соперничество стимулирует религиозную жизнь в целом. С другой стороны, хорошо известно, что централизация, то есть устранение независимых групп, ведет  к  односторонности и застою в науке и искусстве, потому что такая централизация контролирует и даже подавляет любую борьбу мнений и тенденции исследований.

Что же такое евреи?

Формирование групп оказывает стимулирующее воздействие на все сферы человеческих устремлений, по-видимому, в основном вследствие борьбы между убеждениями и целями, представленными различными группами. Евреи также образуют группу со своим собственным характером, и антисемитизм есть ни что иное, как антагонизм групп неевреев  к  еврейской группе. Это нормальная социальная реакция. Но для политического давления и преследований, проистекающих из нее, возможно, никогда не было найдено специального термина.

Что характеризует еврейскую группу? Кем, в первую очередь, являются евреи? На этот вопрос нет простого ответа. Наиболее очевидным ответом был бы следующий: еврей — это человек, исповедующий еврейскую религию. Поверхностность такого определения легко продемонстрировать посредством следующей простой параллели. Зададимся вопросом: что такое змея? Ответ, подобный тому, что был дан на вопрос о еврее, был бы такой: змея — это животное, обитающее в змеиных норах. Этот ответ, конечно, не является неверным. Но, безусловно, он и не является исчерпывающим, ибо змеиная нора — это только один из материальных продуктов жизнедеятельности змеи. Точно так же еврейская религия — это только один из характерных продуктов евреев как общественной группы. Известно, что змея может покинуть свою нору, и она от этого не перестает быть змеей. Еврей, который отказывается от религиозной веры (в формальном значении этого слова), точно так же не перестает быть евреем.

Трудности такого рода возникают всегда, когда нужно разъяснить существенные особенности группы.

То, что объединяет евреев в течение тысяч лет и что объединяет их сегодня – это, прежде всего, демократические идеалы социальной справедливости в сочетании с идеалом взаимопомощи и терпимости ко всем людям. Даже наиболее древние религиозные свитки евреев пропитаны этими социальными идеалами, которые столь мощно воздействовали на христианство и ислам и столь благотворно повлияли на социальную структуру большей части человечества. Можно напомнить здесь введение еженедельного дня отдыха — подлинное благо для всего человечества. Такие личности, как Моисей, Спиноза и Карл Маркс, как бы они ни отличались друг от друга, жили и посвятили себя целиком идеям социальной справедливости, и именно эта традиция их предков вела их по этому тернистому пути. Уникальные достижения евреев в области филантропии проистекают из того же источника.

Второй характерной чертой еврейской традиции является высочайшее уважение ко всем формам интеллектуальной деятельности и духовных устремлений. Я уверен, что это огромное уважение  к  интеллектуальной деятельности одно ответственно за вклад евреев в прогресс знания в самом широком смысле этого слова. При их относительно небольшом числе и при столь значительных внешних препятствиях, постоянно устраиваемых на их пути со всех сторон, размер этого вклада заслуживает восхищения всех честных людей. Я уверен, что дело не в каком-то особом богатстве дарований, но что именно уважение, с которым евреи относятся  к  интеллектуальным достижениям, создает атмосферу исключительно благоприятную развитию любых талантов, если они появляются. В то же время сильный критический дух предотвращает слепое повиновение любым моральным авторитетам.

Я ограничусь здесь этими двумя традициями, которые представляются мне наиболее фундаментальными. Эти стандарты и идеалы находят свое выражение как в малом, так и в большом. Они передаются от родителей  к  детям, они украшают дискуссии среди друзей, они заполняют религиозные скрипты, и именно они придают общественной жизни группы ее характерный облик. Именно в этих отличительных чертах я вижу существо еврейской природы. То, что эти идеалы лишь не полностью реализованы в группе — в ее реальной повседневной жизни — только естественно. Просто, если нужно кратко охарактеризовать существенный характер группы, нельзя обойтись без определенной идеализации.

Когда притеснение является стимулом?

Выше я представил иудаизм как общество традиций. С другой стороны, как друзья, так и враги зачастую утверждают, что евреи — это раса, что их характерные поведенческие черты — это врожденные качества, передаваемые генетически от поколения  к  поколению. Это мнение поддерживается тем фактом, что евреи в течение тысячелетий заключали браки в основном в пределах их собственной группы. Такая традиция, возможно, на самом деле сохранила бы однородность расы, если она существовала изначально. Но она не может породить однородную расу, если изначально имела место расовая смесь. Евреи, однако, вне всякого сомнения, — смешанная раса, как и все группы людей нашей цивилизации. Добросовестные антропологи все согласны с этой точкой зрения. Противоположные утверждения все принадлежат  к  области политической пропаганды.

Возможно даже в большей степени, чем в силу традиции, евреи как группа выросли на притеснениях и антагонизме, которые они всегда встречала в мире. Именно здесь, несомненно, лежит одна из главных причин ее существования на протяжении тысячелетий.

Еврейская группа, которую мы кратко охарактеризовали выше, насчитывает около 16 миллионов людей. Это менее одного процента населения Земли. Ее значение как политического фактора пренебрежимо мало. Евреи рассеяны почти по всей Земле и не организованы в единое целое, что означает, что они не способны на какую-либо концентрацию действий.

Если формировать взгляд на евреев только на основании утверждений их врагов, то можно прийти  к  заключению, что они представляют мировую власть. На первый взгляд это кажется полным абсурдом. Но все же, по-моему, в этом есть определенный смысл. Евреи как группа, возможно, не имеют никакой власти, но суммарные достижения ее отдельных членов везде достаточно значительны и говорят сами за себя, даже, несмотря на то, что эти достижения были получены в условиях притеснений и всяческих препятствий. Силы, дремлющие в индивидууме, мобилизуются, и сам индивидуум побуждается  к  самопожертвованию духом, который живет в группе.

В области политики и социальной науки выросло оправданное недоверие  к  слишком далеко идущим обобщениям. Если такие обобщения слишком доминируют над мышлением, происходит, как правило, неверная интерпретация причин и следствий, неверная по отношению ко всему множеству событий. С другой стороны, отказ от обобщения значит отказ от понимания вообще. По этой причине я верю, что можно и нужно идти на риск обобщений, если осознавать опасность их несовершенства. Именно в этом духе я хочу представить мою скромную концепцию антисемитизма, рассматриваемого с общей точки зрения.

В политической жизни я вижу две противоположные тенденции, находящиеся в постоянной борьбе. Первая, оптимистическая, тенденция проистекает из веры, что освобождение и раскрепощение производительных сил индивидуумов и групп приводит  к  стабилизации общества. Она признает необходимость централизованной власти, поставленной над группами и индивидуумами, но оставляет за ней только организационные и регуляторные функции. Вторая, пессимистическая, тенденция исходит из того, что свободная игра индивидуумов и групп приводит  к  разрушению общества. Поэтому она стремится основывать общество исключительно на насилии и слепом повиновении. В действительности эта тенденция является пессимистической только в ограниченной степени. Ибо она оптимистична по отношению  к  тем, кто является или хочет быть носителями власти. Приверженцы этой второй тенденции — враги свободных групп и враги образования для воспитания независимого мышления. Они, следовательно, являются носителями политического антисемитизма.