ИЕРУСАЛИМ ЗАПАДА

МАКСИМ ВАСИЛЕНКО

За свою более чем семисотлетнюю историю Амстердам не единожды становился прибежищем для еврейских переселенцев, которые стекались сюда из Англии, Франции, Португалии и Польши, спасались от испанской инквизиции, итальянских фашистов и немецких национал-социалистов. И каждый раз город давал этим людям возможность начинать жизнь заново — обзаводиться хозяйством, открывать мастерские, растить детей, строить синагоги и молиться Б-гу.

Иерусалимом Запада столицу Нидерландов прозвали еще в XVII веке — уже к тому времени еврейская община Амстердама считалась самой многочисленной в Европе. Этот почетный титул город удерживал почти три века — вплоть до 1940-х годов, когда оккупация Голландии нацистскими войсками коренным образом изменила ситуацию. Всего за два года еврейский квартал Амстердама вымер — в буквальном смысле слова: из девяноста тысяч войну пережило не более шести тысяч человек. Германия «закручивала гайки» постепенно: сначала всех евреев пометили нашивками с желтой звездой Давида, потом ввели для них комендантский час, лишили свободы передвижения, затем в районе нынешней площади Ватерлоо устроили гетто, которое огородили колючей проволокой. И, наконец, зимой 1941 года начались массовые депортации: евреев тысячами отправляли в пересыльный лагерь Вестерборк, откуда было лишь два пути, и оба вели в концентрационный лагерь: либо в Берген-Бельзен, либо в Освенцим.

В последние десятилетия XVI века, когда после заключения Утрехтской унии в Соединенных провинциях Низких земель была фактически объявлена свобода вероисповедания, в страну хлынули религиозные беженцы всех мастей. Основную их часть составляли евреи-сефарды из Испании и Португалии, бежавшие от преследований католической церкви. Среди них много было марранов — евреев, которые под давлением инквизиции вынуждены были принять христианство. Марранов справедливо считали «католиками без веры, евреями без знаний»: они не делали обрезания, не могли читать Тору, но бережно сохраняли иудаизм как свою тайную религию. Сотнями они снимались с насиженных мест и отправлялись в Голландию в надежде вернуться к вере своих предков. В 1585 году Амстердам принял также огромное количество евреев из Антверпена, бежавших от испанцев, которые заняли этот город и сурово истребляли иноверцев. Полвека спустя сюда же стали стекаться евреи-ашкеназы, спасавшиеся от погромов в Германии и Польше. Амстердам стал центром духовной жизни марранской диаспоры. В школе «Талмуд Тора» изучали грамматику иврита, поэзию на иврите,   а  в старших классах иврит становился разговорным языком. Выпускники этой школы стали раввинами во многих сефардских общинах Голландии,  а  некоторые из них — писателями и поэтами, писавшими на иврите. Кстати, большая часть сефардской религиозной литературы на испанском и португальском языках была написана и впервые издана именно в Амстердаме. Однако свобода вероисповедания — не единственная причина столь массового переселения народов. Была и вторая: Амстердам к этому времени стал одним из крупнейших портов Западной Европы, и жить здесь было выгодно.

Население голландской столицы за двадцать-тридцать лет увеличилось почти в пять раз. Вновь прибывшим необходимо было жизненное пространство, и к востоку от площади Ньивмаркт насыпали новые искусственные острова. Земли здесь были очень дешевы, и их быстро заселили еврейские беженцы из Центральной и Западной Европы; так возник еврейский квартал Амстердама — Йоденбюрт. Здесь, за сторожевой башней Монтелбанс, находится дом раввина Ури Халеви, где в 1604 году проходили первые в городе чтения Торы и импровизированные богослужения марранов. Отсюда началось возвращение португальских и испанских евреев к легальному иудаизму. Со временем еврейским кварталом стали называть район вокруг Йоденбрестрат, современных Ватерлооплейн и Мейстер-Виссерплейн. Именно здесь были сооружены главные столичные синагоги — после того как в 1620 году наконец разрешили их строительство. Поначалу городской совет опасался, что сефарды — испанские шпионы, поэтому за ними тщательно следили,  а  молельные собрания часто принимали за шпионские явки. В еврейском квартале шла самая оживленная торговля и царила совершенно особая, очень колоритная атмосфера, от которой сегодня не осталось и следа, как, собственно, от самого еврейского квартала и множества памятников еврейской истории голландской столицы. Рядом с процветающими мастерскими по огранке алмазов гнили самые большие в городе свалки, бедные лавчонки соседствовали с домами богатейших пайщиков Ост-Индской компании,  а  уж живописных персонажей тут было больше, чем в любом другом районе Амстердама.

Ведь не случайно великий Рембрандт, живший по соседству, именно здесь находил натурщиков для своих библейских персонажей. Еврейским беженцам понадобилось примерно два столетия, чтобы обжиться на новом месте. Уже в XIX веке жизнь в Йоденбюрте стала вполне благополучной. Среди обитателей еврейского квартала — банкиров, биржевых маклеров, фармацевтов, торговцев, адвокатов — появилось много состоятельных людей,  а  сказочно разбогатевшие на «алмазной лихорадке» владельцы бриллиантовых фабрик начали строить виллы в соседнем богатом районе Плантаж. От Центрального вокзала до территории бывшего еврейского квартала можно добраться несколькими путями. Один из них пролегает по улице Даврак, начинающейся сразу у здания вокзала, мимо Биржи Берлаги — помпезного здания из красного кирпича с башней и часами, образца амстердамской архитектуры конца XIX — начала XX века. На площади Дам, между Королевским дворцом и Музеем мадам Тюссо, надо решить, как идти дальше. Свернуть ли от Монумента жертвам Второй мировой войны налево или продолжить движение прямо, к Монетной площади и цветочному рынку,  а  затем к площади Рембрандта. Дальше будет знаменитый Голубой мост, перейдя который, вы окажетесь на Ватерлооплейн — уже в границах еврейского квартала, там, где расположился самый известный блошиный рынок Амстердама. В конце XVI века здесь появился искусственный остров Флойенбург — несмотря на частые разливы Амстела, его быстро заселили еврейские беженцы. По свидетельству современников, жили тут скученно и в ужасных условиях: нечистоты текли по улицам рекой, дома, наспех построенные на зыбкой почве, кренились набок. В конце XIX века некоторые каналы из гигиенических соображений засыпали, и на их месте образовалась площадь, по своим пропорциям больше похожая на широкую улицу, куда переместились торговцы со всей округи. Торговали тем же, чем и сейчас, — старьем, сувенирами, восточными безделушками, сладостями, дешевой одеждой и обувью.

Другой вариант пути сюда — обогнув Монумент, двинуться по Дамстрат. Тут можно насладиться видом классических амстердамских домиков с их причудливыми крышами, которые были необходимы как ориентиры до возникновения нумераций домов.  А  вот и здание когда-то знаменитой Ост-Индской компании, где теперь расположен один из факультетов университета. Можно повернуть направо и выйти к так называемому «дому Пинто», одного из самых богатых евреев в амстердамской истории.

В Йоденбюрт несколько главных приманок для туристов — в первую очередь это дом-музей величайшего голландского художника Рембрандта ван Рейна. Он стоит прямо на главной улице еврейского квартала — Йоденбрестрат. Рембрандт купил это здание в 1639 году, после того как главный архитектор той эпохи, автор амстердамской мэрии Якоб ван Кампен, переделал фасад по новейшей итальянской моде и украсил его первым в столице фронтоном. Художник прожил здесь почти двадцать лет. За это время он написал множество прекрасных работ, прославился, обзавелся учениками, собрал уникальную коллекцию заморских редкостей и мебели, лишился жены и сына, растратил крупное состояние, потерял основных своих заказчиков, наделал безумных долгов и, в конце концов, пустил все свое имущество — и дом в том числе — с молотка.

За свою жизнь художник создал три десятка портретов, посвященных еврейству, — это пятая часть всего его портретного наследия. Герои его работ не были плодом фантазии: это портреты обычных жителей Йоденбюрта, его соседей, знакомых и просто встреченных на улице людей...

На рубеже XIX и XX веков религиозная жизнь амстердамской общины была очень насыщенной. Только ашкеназам принадлежали восемь синагог и двадцать пять молитвенных домов. Существовали еврейские библиотеки и типографии, больницы, аптеки, дома престарелых и приюты,  а  также школы и детские сады. Сегодня от них мало что осталось — только память и контур фундамента на одной из улиц... На этом месте стоял еврейский детский сад. Когда нацисты пришли сюда, чтобы забрать детей для отправки в концлагерь, трое воспитателей-голландцев не смогли расстаться со своими питомцами. Они сгорели вместе с ними в печах Маутхаузена. Наверное, на этом месте можно было бы поставить огромный кусок камня или даже групповую скульптуру, но тогда это был бы просто еще один памятник жертвам нацизма. Сейчас же, когда смотришь на очертания дома, где когда-то слышался детский смех, на глаза наворачиваются слезы.

Площадь Мейстер-Виссерплейн названа в честь крупного юриста и героя еврейского Сопротивления мейстера Виссера. Здесь находятся сразу две академии — Академия архитектуры, расположенная в комплексе зданий XVII–XVIII веков, и недавно сооруженная Нидерландская академия кино и телевидения. Но главная достопримечательность площади — это действующая Португальская синагога, которая располагается в центре квартала, обнесенного высокой каменной стеной. Огромное здание синагоги было возведено в 1671–1675 годах по проекту Элиаса Баумана и за прошедшие три века мало изменилось: освещается оно по-прежнему свечами, поскольку электричество так и не было проведено, и даже скамьям тут по триста пятьдесят лет. Архитектор любил повторять, что в своем проекте он следовал ветхозаветным описаниям храма царя Соломона; так это или нет, но ему удалось возвести одну из самых красивых синагог в мире.

Главный эффект этого места — полная потеря ориентации во времени: тут можно без всяких усилий почувствовать себя человеком XVII, XVIII или любого другого века на выбор. Юго-западная стена храма выходит на треугольную Йонас-Даниел-Мейерплейн. Здесь можно увидеть выразительную скульптуру под названием «Докер», установленную в память о февральской стачке 1941 года, когда в ответ на убийство голландского фашиста были отправлены в концлагерь четыреста пятьдесят два еврея. Против преследований евреев публично выступили представители как католической, так и протестантской церквей,  а  25–26 февраля работники почти всех предприятий Амстердама провели забастовки. Об истории этого выступления и множестве других событий из жизни амстердамской диаспоры можно узнать в расположенном через дорогу Музее еврейской истории — он занимает целый комплекс из четырех синагог, построенных общиной ашкеназов в конце XVII — начале XVIII века.

В годы Второй мировой войны голландцы создали Национальную организацию помощи скрывающимся. За время войны они сумели спасти около десяти тысяч человек, в том числе три с половиной тысячи еврейских детей. Среди скрывавшихся была и Анна Франк, четырнадцатилетняя дочь беженцев из Германии, чей дневник, опубликованный после войны, получил всемирную известность: наряду с дневником подростка из Гааги Моше Флинкера, написанным на иврите, он стал символом трагической судьбы нидерландского еврейства. В 1957 году фонд имени Анны Франк открыл мемориальный музей в том самом доме, где ее семья в течение двух лет скрывалась от немцев. Обычно в этот печальный и очень популярный музей стоят огромные очереди.