ЦАХАЛ КАК ЗЕРКАЛО ИЗРАИЛЯ

ЕВГЕНИЯ КРАВЧИК

Факты, приведенные в отчете государственного контролера, произвели в Израиле эффект разорвавшейся бомбы. Недостаточный уровень подготовки высшего офицерского состава, отсутствие общего языка среди высшего армейского командования, разрыв между планированием и финансированием — эти и другие явления вскрыты в отчете, представленном Михой Линденштраусом председателю Кнессета.

Если в такой стране, как Швейцария или Голландия, просчеты в подготовке высших офицеров мало кого волнуют и уж никоим образом не являются для нации проблемой первостепенной важности, то в Израиле ситуация прямо противоположна: боеспособность ЦАХАЛа — гарантия нашего выживания.

В ходе второй ливанской войны погибли 156 человек, из них 117 — военнослужащие. Резервисты, принимавшие участие в боевых действиях, свидетельствуют: гибель и ранение многих их боевых товарищей — результат несогласованных действий подразделений разных родов войск. Чем же в таком случае занимались разведка и высшее армейское командование?!

Большинство высших армейских офицеров попросту плохо подготовлены, констатирует госконтролер. Мало того, что офицеры в чине полковника и выше далеко не всегда направляются на учебу. Даже те, кто был на нее направлен, обучены недостаточно. В результате «между высшими офицерами нет общего и предельно четкого профессионального языка, наличие которого является решающим фактором в деле управления крупными армейскими структурами», — указано в отчете. Так, по состоянию на 2005 год, 82% генерал-майоров, 68% бригадных генералов и 76% полковников не имеют дипломов Колледжа национальной безопасности. Впрочем, большинство инструкторов данного учебного заведения не имеют академического образования и опыта преподавания дисциплин, связанных с обороной.

Программы не предусматривают всеобщее обязательное обучение высшего офицерского состава тем или иным основополагающим военным дисциплинам. «Неясно, в чьем ведении находится данное учебное заведение, каковы его цели и задачи и кто имеет право в нем преподавать», — читаем в отчете.

Еще одно учебное заведение, призванное повышать квалификацию высшего офицерского состава — Институт исследований военного дела. В идеале данное учреждение должно быть мозговым центром, разрабатывающим стратегию и тактику ведения войн в современных условиях. Однако за последние 12 лет институт не издал ни одной книги или брошюры по данному вопросу. Не издан даже словарь военной терминологии, хотя его подготовка была запланирована. В таких условиях возникает опасность расхождения в трактовке тех или иных приказов. Высшее армейское командование не имеет общего предельно конкретного профессионального языка, касающегося ведения военных действий.

Выявил государственный контролер и откровенные злоупотребления. Преподаватели отчитывались об отработанных ими часах дважды. В первый раз — как лекторы, во второй — как инструкторы. И дважды получали плату за одну и ту же работу.

Недоумение государственного контролера вызвал договор, заключенный в свое время с Хайфским университетом бывшим начальником Отдела колледжей генералом Амосом Ядлином (ныне начальник армейской разведки АМАН). Поначалу Ядлин собирался провести между израильскими вузами конкурс и выбрать лучший для направления военных на получение второй академической степени. Однако впоследствии Ядлин безо всякого конкурса продлил договор с Хайфским университетом, где офицеры уже почти два десятка лет получают образование. А ведь этот университет далеко не самый рейтинговый из отечественных.

Государственный контролер Миха Линденштраус призвал высшее командование ЦАХАЛа разработать долговременную стратегию подготовки и повышения квалификации офицерского состава и взять под контроль деятельность тех учебных заведений, которые этим занимаются. Только таким образом можно выработать и укрепить общий язык, остро необходимый высшему офицерскому составу ЦАХАЛа в ходе военных операций. Иными словами, чтобы наши танкисты не открывали на вражеской территории огонь по нашим же десантникам, высший офицерский состав должен научиться понимать друг друга с полуслова и грамотно взаимодействовать.

Одна из глав отчета посвящена деятельности Управления планирования генштаба. В ходе проверки выяснилось: в ЦАХАЛе нет единой, общей для всех родов войск методологии планирования. В переводе на общедоступный вывод госконтролера звучит так: левая рука не знает, что делает правая. В результате выделяемые ЦАХАЛу бюджетные ассигнования далеко не всегда обоснованны и отвечают реальным нуждам армии.

Так, в 2004 году временно возникли расхождения в планировании численности наземных войск и ВВС. Иными словами, генштаб планировал одно, а высшее командование наземных войск и авиации — что-то другое. В результате численность обоих родов войск была распланирована еще до того, как из генштаба поступили соответствующие выкладки. Более того, командование наземных войск и ВВС пользуются при планировании разными методиками, однако Управление планирования генштаба не проверило, которая из них эффективнее, и не скоординировало их. Да и в самом Управлении планирования выявлены серьезные недочеты в ведении документации. В ряде случаев здесь не используют модели планирования, разработанные командованием тех или иных родов войск. Результат? ЦАХАЛ затрудняется определить, какой бюджет ему требуется!

Управление планирования не проанализировало и не определило, сколько боеприпасов следует приобрести армии в ближайшее время и в обозримом будущем. Контроль над их запасами осуществлялся лишь частично.

Сразу после окончания ливанской войны генштаб пытался убедить общественность в том, что одна из причин недостаточной, мягко говоря, готовности армии к участию в крупномасштабной операции — урезание бюджета. Госконтролер, однако, вскрыл совершенно иное явление: отчеты по использованию бюджета, предоставляемые командованием ЦАХАЛа, далеко не всегда отражают истинное положение дел. Ведь если просчеты допускаются еще на стадии планирования численности тех или иных родов войск, невозможно точно рассчитать и общий бюджет.

А вот какова реакция пресс-службы ЦАХАЛа: долгосрочного бюджета у армии нет. В последние годы планирующие органы ЦАХАЛа были не в состоянии угнаться за скоропалительными решениями, принимавшимися правительством по вопросу сокращения армейского бюджета. Более того, эти решения (подразумевается, видимо, и решение о сокращении срока прохождения резервистской службы. — Е.К.) привели к кардинальным изменениям общего рабочего плана армии.

Когда родители провожают сыновей и дочерей на армейскую службу, им и в голову не может прийти, что военнослужащие могут находиться в строениях, сооруженных с применением такого канцерогенного материала, как волокнистый асбест. Еще в 1998 году было принято решение демонтировать на армейских базах асбестовые щиты и строения, однако сделано это не было. В 2002 году генштаб сформировал специальную комиссию, которой было поручено проконтролировать ход работ. В 2003 году дело было передано в следственный отдел военной полиции, однако виновные не наказаны до сих пор, так как следствие не завершено.

По данным ЦАХАЛа, за период с 2002 по 2005 год было демонтировано 76% обнаруженных на базах асбестовых стен и потолков. Строительный центр ЦАХАЛа утверждает, что на снятие опасных для здоровья щитов не выделены средства. До сих пор не приняты никакие дисциплинарные меры к должностным лицам, несущим ответственность за столь преступное бездействие. На 2006 год выделено всего 16% от суммы, которая требуется для ликвидации асбестовых щитов на армейских базах.

Государственный контролер выразил возмущение тем, что реализация проекта неоправданно затянулась. Так, проверка, проведенная на командном пункте проекта «Танк» министерства обороны, указала на высокое содержание в стенах строения хрупкой асбестовой нити. Министерству обороны, однако, потребовалось 10 месяцев на то, чтобы перевести сотрудников объекта в другое строение. Причина — внутриведомственные разборки по поводу перехода в другое помещение. «Однако и после этого министерство ничего не сделало для обнаружения в строениях, стены и потолки которых содержат асбест, хрупких (канцерогенных) волокон», — читаем в отчете.

С другой стороны, подчеркивает Миха Линденштраус, строения из асбеста имеются на балансе многих других министерств и местных советов, и те не принимают вовсе никаких мер по защите здоровья работающих там людей. Так что в этом отношении ЦАХАЛ подает пример: он хоть что-то делает.

Какая  ж  армия без любви, а точнее, без секса?! Государственный контролер обеспокоен тем, что рассмотрение поданных солдатками жалоб по поводу сексуальных домогательств неоправданно затягивается. Так, следствие по 64-м из 100 дел, которое вела военная полиция по вопросу домогательств в 2004 году, продолжалось свыше 45 дней (таков срок, предусмотренный действующей в армии инструкцией). В некоторых случаях следственный отдел военной полиции занимался этими делами по 150– 200 дней. Не выполняются ужесточенные требования, введенные начальником генштаба по вопросу сексуальных домогательств, указывает госконтролер. Впрочем, даже к тем офицерам, которые признаны виновными, в армии относятся снисходительно. В 18 из 28 случаев офицеры, на которых были поданы обоснованные жалобы, не предстали даже перед комиссией, занимающейся решением вопроса о продлении их службы в ЦАХАЛе. Командование объяснило это тем, что в ближайшем будущем эти офицеры собираются увольняться из армии.

Не проводится в воинских подразделениях и разъяснительно-профилактическая работа. Впрочем, количество девушек в армии уменьшается: все большее их число, заделавшись религиозными, уклоняется от службы в ЦАХАЛе. Общеизвестны муссировавшиеся в СМИ случаи, когда манекенщицы, певички и прочие «селебритиз» накануне призыва указывали в документах, что они страстно блюдут еврейскую традицию, из-за чего служить в армии не могут. Если в 2001 году на этой почве было освобождено от армии 27,4% прекрасных (в большинстве своем светских) дам, то в 2004 году их процент достиг уже 29,9. И он продолжает повышаться.

Часть девушек достает заветный «птор» (освобождение) уже ПОСЛЕ того, как их не зачислили в войска, в которых они хотели бы служить. Необходимо активнее выявлять тех, кто передает на призывной пункт лживые сведения, подчеркивает государственный контролер.

Пресс-служба ЦАХАЛа, со своей стороны, распространила заявление, из которого явствует: расстановка сил в армии изменилась, 88% военных специальностей доступны сегодня девушкам. В 2006 году всего 14,6% девушек-солдаток выполняют секретарскую работу. Впрочем, на фоне системных сбоев, выявленных государственным контролером в жизненно важных сферах, последняя цифра кажется сущей мелочью.

Считается, что состояние армии отражает общую ситуацию в государстве. Это убедительно подтвердил отчет государственного контролера: система разладилась и виновно в этом не только высшее командование ЦАХАЛа, но, прежде всего, — политическое руководство страны.