|
Детство свое Яков Трок вспоминает с удовольствием: ласковое море, шум прибоя, солнце, корабли на рейде — все это — любимый Севастополь, где родился. Среднюю школу он окончил на «отлично» и поступил в Ленинградский электротехнический институт. Но Якову не суждено было стать студентом (его мечта о высшем образовании осуществится гораздо позднее), той осенью 1939 года его призвали в ряды Красной армии и в конце декабря перебросили на финский фронт. В марте 1940-го казалось, что все испытания закончились, но впереди была война с фашистами.
В первые дни войны, в июле 41-го, Якова Трока в составе артполка направляют в действующую армию. В августе взвод, в котором служил Яков, попадает в окружение в районе городка Морхлевска Житомирской области. Бойцы с одним орудием пытались прорваться к своим. Много дней без еды, с ранеными на руках. «Почему мы отступаем? Почему нет наших самолетов и танков, что случилось с самой сильной в мире армией?» — не было, наверное, человека — командира или солдата, который в то время не задавал себе таких вопросов. Не находил ответа на них и простой солдат Яков Трок.
После бесплодных попыток вырваться из окружения командир взвода принимает решение: орудие вывести из строя, личное оружие закопать, а личный состав распустить. Только так еще можно было остаться в живых и поодиночке выйти из окружения. В одиночестве, в незнакомой местности Яков оказался на оккупированной фашистами территории. Шел, чутко прислушиваясь к звукам, тщательно обходя населенные пункты.
После пятидневного хождения по лесу он попал в село Суемцы Барановского района. Чтобы спасти жизнь, назвался Николаем Сильченко. Напросившись работать батраком к местному жителю, Яков понимал, что это не надолго, ведь в селе хозяйничали полицаи.
Примерно через месяц староста села собрал всех приставших к селу красноармейцев из разных частей и сдал их немцам. Так Яков попал в наспех огороженный лагерь для военнопленных под открытым небом в Новоград–Волынском. Минуты казались вечностью. Были вещи, гораздо страшнее, чем голод — это отчаяние и безнадежность, когда в истощенном теле не оставалось ничего, кроме страха. Очень быстро и жестоко гитлеровцы расправлялись с евреями. Среди пленных были и доносчики, один из них долго присматривался к Якову и вроде бы в шутку выспрашивал, не еврей ли он.
Дважды фашисты пытались угнать Якова в Германию и дважды ему удавалось бежать. Он понимал, что бежать нужно, пока еще есть силы. Первый раз его поймали, избили. Вторая попытка оказалась успешной — погони он не заметил, пока хватило сил, бежал, потом шел, интуитивно выбирая малозаселенные места, и только надежда на спасение давала ему силы двигаться все дальше и дальше. Пять дней он скрывался в лесу, голодал. Ему постоянно снилась печеная картошка, белая, рассыпчатая, Яков выуживал ее из золы, мял в ладонях, макал в соль и ел с черным хлебом.
После долгих размышлений и колебаний он решил постучаться в дом на окраине села Ильчуг. И два бесконечных года ему пришлось скрываться здесь. До сих пор Яков Миронович хранит память о жителях села, помогавших ему прятаться и кормивших его. Однажды от одного из бывших красноармейцев, также скрывавшемся в этом селе, он узнал, что в районе местечка Городище появились партизаны. Якову удалось связаться с ними, и он был зачислен в отряд партизанского соединения «За освобождение Советской Молдавии». В партизанском отряде он сражался с немцами до января 1944 года, принимал участие во многих диверсионных операциях. В январе вместе с сотней других партизан он попал в действующую армию, с которой встретился партизанский отряд. Был пулеметчиком, затем — ранение. Лечился Яков в полевом госпитале. Потом – курсы радистов и опять фронт. Воевал под Берлином, освобождал Прагу.
Был награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
После демобилизации Яков Трок поступил в Московское высшее техническое училище им. Баумана. Так осуществилась его мечта о высшем образовании.
В июле Якову Мироновичу исполнится 86 лет, но до сих пор он прекрасно помнит своих боевых товарищей, часто рассказывает о них своим детям и внукам. Он — очень скромный человек, и всегда с благодарностью принимает помощь и поддержку Мариупольского «Хеседа Микол Анашама».
|
