РОМАН ВАЙНШТОК ИЗ РОДА МАККАВЕЕВ

ГАВРИИЛ ЗАПОЛЯНСКИЙ

Роман Вайншток (1932–1988) создал целую школу живописцев на юге Украины. Он был, несомненно, из рода Маккавеев! Да и чертами лица он был семитом ярко выраженной южной ветви — с уклоном даже в какую-то ассирийскую напряженность, вспыльчивость и гордыню.

Чем гордился? Немалым! В советское, зрело-перезрелое, цветущее, идейно-столбняковое время умудрился остаться свободным... Это невероятно. Он был свободен от требований, которые висели над всеми членами Союза художников областного центра — Николаева. Он был настолько свободен, что хотел организовать выставку... еврейского портрета — в закрытом городе! Он был настолько свободен, что в своей изостудии — из которой вышла целая школа художников не менее десятка национальностей! — на занятиях мог отмачивать шутки по поводу одного «вечно живого учения» и нахлобучивать на главу этого учения (разумеется, учебно-гипсовую) одесское «кепи» к общей потехе учеников! Он был настолько свободен, что отказался от выставки под эгидой Союза художников. Он был свободен от отдела пропаганды обкома, который подсылал к нему своих ласковых увещевателей...

Но после неожиданной передачи по республиканскому ТВ о его замечательной изостудии на него обрушился удар. В молодежной газете о нем написали жестко: не туда ведет студию, не те сюжеты, и почему так предпочитает хмурый колорит, библейские времена, восточный эпос?! Классический советский инфаркт был обеспечен и — осуществился. Он — красавец, жизнелюб, острослов — был наказан за крамольный интерес к свободе! Молодые студийцы время от времени признавались, что приставлены по заданию. Он отшучивался все печальнее...

Он был художником ярко выраженного классического, Возрожденческого склада. Случалось, писал просто реалистические портреты старых евреев, натюрморты, пейзажи окрестностей Николаева. Тут важно отметить, что он был художником неспешного, эпического жеста, монументальных форм и структур. В этом он исходил из традиций восточного искусства, жесткого, властного, доводящего и фактуру, и цвет, и линию — до знака и символа. Пепельно-серый, серебристый колорит, перебиваемый местами коричневатостью железистых глин, блеклостью листвы из-под снегов — в этом была непреходящая и, увы, так легко узнаваемая чисто колористически палитра многих еврейских художников, продолжавших говорить на языке своей правды...

Когда его жена, сибирячка Зина Макушина (из потомков знаменитого сибирского мецената Макушина) добилась двух больших посмертных выставок в Николаеве и Херсоне, даже его недоброжелатели приумолкли, а мою небольшую статью с тремя репродукциями напечатали в областной партийной газете. Это было в 1989 году.

...И вот, прошло каких-то десять лет, и Роман Вайншток уже с портретом был включен в энциклопедию достойных людей города. Работы были приняты в художественный музей. Будем оптимистами.