БИРОБИДЖАН, ИЛИ ЕВРЕЙСКАЯ АВТОНОМНАЯ ОБЛАСТЬ?

БОРИС КОТЛЕРМАН

Выведенный в заголовке вопрос несомненно озадачит нынешних жителей дальневосточного района Российской Федерации, официально называющегося с 7 мая 1934 года Еврейской автономной областью. И в самом деле: всем известно, что Биробиджан — это город, «столица» ЕАО, получивший свое название от двух рек, протекающих по территории области — Бира и Биджан. В то же время за границами бывшего СССР официальное название — Еврейская автономная область — в общественном сознании не укрепилось, и лишь разъяснение о том, что речь идет о «Биробиджане», ставит все на свои места. С чем связана такая терминологическая путаница?

Выведенный в заголовке вопрос несомненно озадачит нынешних жителей дальневосточного района Российской Федерации, официально называющегося с 7 мая 1934 года Еврейской автономной областью. И в самом деле: всем известно, что Биробиджан — это город, «столица» ЕАО, получивший свое название от двух рек, протекающих по территории области — Бира и Биджан. В то же время за границами бывшего СССР официальное название — Еврейская автономная область — в общественном сознании не укрепилось, и лишь разъяснение о том, что речь идет о «Биробиджане», ставит все на свои места. С чем связана такая терминологическая путаница?

В январе 1928 года еврейская переселенческая организация КОМЗЕТ (Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при Совете национальностей) обратилась в ЦИК СССР с просьбой передать в ее распоряжение для сплошного заселения евреями некую территорию на Дальнем Востоке под условным названием «Бирско-Биджанский район» (на деле — Михайло-Семеновский и Екатерино-Никольский административные районы и часть Хингано-Архаринского района). ЦИК СССР не поскупился: его постановление от 28 марта 1928 года закрепило за КОМЗЕТом свободные земли в Приамурской полосе ДВК, включающие Бирско-Биджанский район и доходящие почти до самого Хабаровска. При этом сразу была оговорена «возможность образования на территории указанного района еврейской национально-административно-территориальной единицы». Автоматически весь выделенный район упоминался как Бирско-Биджанский. При переводе на идиш, подчиняясь правилам грамматики, это название трансформировалось в «Бире-Биджанер район», коротко «Бире-Биджан» (Биребиджан) или, на русский манер, «Биро-Биджан» (Биробиджан; соединительная гласная «о» не свойственна идишу). Во второй половине 30-х годов обе формы постепенно слились в одну — русскую — в результате реформ в советском идише.

В считанные недели не существовавший до этого ни на одной карте «Биро-Биджан» стал достоянием еврейской и нееврейской общественности. Так, уже 1 марта 1928-го, еще до решения ЦИК СССР, в новом киевском литературно-политическом журнале «Пролетарише фон» появилось вдохновенное стихотворение Давида Гофштейна «Бире-Биджан», в котором поэт воспевает некую страну на «Дальнем Севере у великого моря», еще не вполне представляя себе ее географическое положение.

20 августа 1930 года было принято решение ЦИК РСФСР о преобразовании «Биро-Биджана», занявшего территорию четырех различных административных районов, в отдельную самостоятельную административно-территориальную единицу в составе ДВК. В апреле 1931 года этому району площадью около 35 тыс. кв. км. был передан в административное подчинение примыкающий на востоке огромный Амуро-Тунгусский район, в результате чего площадь «Биро-Биджана» выросла до 72 тыс. кв. км. 30 сентября 1931 ЦИК РСФСР принял еще одно постановление касательно «Биро-Биджана», в котором было намечено образование еврейской автономной административно-территориальной единицы в границах Биробиджанского района к концу 1933 года. О том, какая это будет единица, речь пока не шла, поскольку темпы еврейского переселения совсем не радовали.

Анализ всех этих административно-территориальных пертурбаций и их целей заслуживает отдельной статьи. В данном случае нас интересует другой аспект. В еврейской литературе и публицистике территория «Биро-Биджана» вне зависимости от ее официального статуса с самого начала называлась «ланд» — страна, причем уже тогда это означало «еврейская страна». Жители этой «страны» назывались биробиджанцами; первый совхоз, основанный в мае 1930-го на базе корейского села Благословенное, был назван Биробиджанским зерносовхозом; 1 января 1931 года в селе Екатерино-Никольское начались занятия в Биробиджанском техникуме механизации сельского хозяйства; общерайонные (позже областные) газеты на русском и на идише, основанные в октябре 1930 года, также получили соответствующие названия — «Биробиджанская звезда» и «Биробиджанер штерн». Города Биробиджана на тот момент еще не существовало: лишь в ноябре 1931-го, по той же логике, центр района станцию Тихонькая переименовали в рабочий поселок Биробиджан. Первое беллетристическое произведение на идише на биробиджанскую тематику, вышедшее в 1929 году, — путевые заметки Меира Альбертона «Биро-Биджан», — посвящено первым еврейским переселенцам; строительству «еврейской страны Биробиджан» была посвящена первая вышедшая в самом Биробиджане в 1932 году книга на идише — сборник стихов 19-летнего поэта Эммануила Казакевича «Биребиджанбой» (Биробиджанстрой); рассказ Мойше Гольдштейна «Биребиджанер афн Амур» (Биробиджанцы на Амуре) посвящен строителям коммуны Икор и т.д. и т.п.

Преобразование района в Еврейскую автономную область постановлением ЦИК СССР от 7 мая 1934 года (окончательная территория составила около 36 тыс. кв. км.: Амуро-Тунгусский район был возвращен Хабаровскому краю по просьбе Биробиджанского руководства, а на западе к области присоединили поселок Облучье и окрестности) придало более солидный официальный статус «еврейской стране Биро-Биджан», но практически не изменило ее сути, став лишь очередной внешней характеристикой. На вопрос «Что такое Биро-Биджан?» отныне следовало отвечать: «Еврейская автономная область». Официозный сборник, изданный к 50-летию области, — «Земля, на которой я счастлив» — разъясняет решение ЦИК СССР от 28 марта 1928 года, утверждая следующее: «Идея создания Еврейской автономной области лежит в самой сути национальной политики Коммунистической партии и Советского правительства». Это утверждение, сделанное много лет спустя после образования области, как и многие другие, является по сути дела манипуляцией, основанной на подмене понятий. В том же духе составлено уже в 1992 году и местное учебное пособие «Еврейская автономная область»: «Мысль о создании автономной области для евреев возникла давно. Еще Ленин в 1919 году указывал на целесообразность устройства еврейской автономной единицы...» Так о чем идет речь — об автономной области как таковой или о какой-то иной «автономной административно-территориальной единице»? Автономии ведь бывают разные. Создается впечатление, что «автономная область» — это максимальный статус, на который евреи с самого начала могли рассчитывать в СССР, в отличие, например, от немцев, для которых была создана автономная республика на Волге.

На самом деле 28 марта 1928 года ЦИК СССР не ставил своей конечной задачей именно «создание Еврейской автономной области», как не ставил он этого и при провозглашении ЕАО в 1934 году. Речь шла лишь об очередном шаге по закреплению за евреями данной территории. В кулуарах же Центрального бюро евсекций при ЦК ВКП(б) с самого начала поговаривали об автономной республике. А через три недели после провозглашения ЕАО, 28 мая 1934 года, «всесоюзный староста» Михаил Калинин заявил на встрече с еврейскими рабочими Москвы и представителями еврейской прессы, что преобразование области в республику — это вопрос времени: нужно лишь подождать, пока в «Биро-Биджане» будут сконцентрированы 100 тыс. евреев. Калинин подчеркнул, что правительство видит в Биро-Биджане национальное еврейское государство, являющееся основой для еврейской нации.

Таким виделся «Биро-Биджан» современникам — как «еврейское национальное государство» по своей сути, тогда как «район», «область» и даже так и не созданная «республика» — лишь его внешние и, при всей их важности, формальные характеристики (определение Татарии как Советской Автономной Социалистической Республики не меняет ее сути как татарского национального государственного образования). То есть, в принципе, неважно, как определяется это государственное образование, важно лишь, насколько оно в самом деле автономно и национально. Евреи, поселившиеся в «Биро-Биджане», должны были во всех отношениях стать счастливыми хозяевами этой земли. Надежду именно на это выражает широко распространенная до сегодняшнего дня в «Биро-Биджане» цитата из Э.Казакевича: «Земля, на которой я счастлив», где «земля» — это «Биро-Биджан», а «я» — собирательный образ именно еврея, причем слово «земля» объединяет как минимум два семантических поля — во-первых, кампанию по «землеустройству трудящихся евреев», а во вторых, — извечную тему особой «еврейской Земли». Сочетание «биробиджанский еврей» должно было превратиться в особое понятие, вызывающее чувство национальной гордости и причастности не только у местного населения, но и у всей еврейской «диаспоры». Ярким примером этому могут служить слова наркома путей сообщений Лазаря Кагановича, неожиданно потребовавшего на встрече с артистами Московского ГОСЕТа в конце 1936 года кардинальным образом изменить репертуар: «Я бы хотел видеть, что ваша игра вызывает чувство гордости за сегодня и за вчера. Где Маккавеи, где Бар-Кохба... где биробиджанский еврей?»

Со второй половины 1934 года название «Еврейская автономная область» вошло в широкий обиход, особенно в административном делопроизводстве, при этом массовое использование топонима «Биро-Биджан» не прекратилось. Эта «двойная география» существовала вполне официально и никого не смущала вплоть до начала войны с нацистской Германией, когда еврейское переселение практически прекратилось. На борту выпущенных во время войны на средства биробиджанских колхозников самолетов уже было выведено «Еврейский колхозник», что говорит о формировании нового топонима: не все колхозники были евреями, но все они жили в еврейской области. С возобновлением переселения в 1946 году и возрождением планов по провозглашению Еврейской Автономной Социалистической Республики Биро-Биджан снова зафигурировал совершенно открыто как символ «еврейской страны». Так, новый литературно-публицистический альманах областного союза писателей получил название «Биробиджан». Художественную литературу — как советскую, так и зарубежную — вопросы административного статуса мало интересовали. Отголоски этого дошли и до совсем недавних времен: в 1984 году в Москве вышел посвященный ЕАО литературный сборник на идише под редакцией редактора «Советиш Геймланд» Арона Вергелиса «Биробиджан — а кант а вайтер ун ноентер» («Биробиджан — далекий и близкий край»), где Биробиджан упоминается как «край», а не как город.

Официальный статус «Биро-Биджана» никогда не был понят не только западной общественностью, не искушенной в нюансах советского административно-территориального деления, но даже и такими искренними друзьями Советского Союза, как лидеры американской еврейской организации ИКОР, принявшей в свое время активное участие в «землеустройстве трудящихся евреев». Понимая это, советская сторона старалась говорить с зарубежными друзьями на языке понятных им символов. Так, в 1946 году в западной прессе появилось сообщение советского информационного агентства о том, что «с увеличением еврейского населения Биробиджан превратится в еврейскую республику». До сегодняшнего дня даже в академических кругах на Западе царит полная неразбериха по отношению к Биробиджану: выпущенный в ноябре 2001 года Лейденским университетом каталог наивно предлагает исследователям фильмокопии книг и документов на тему «еврейской автономной республики в СССР», которая, как известно, так никогда и не была провозглашена.