«СТРАННЫЙ ВЫБОР»,

МИХАИЛ ФРЕНКЕЛЬ

Кто хочет, тот добьется — эта, высказанная еще в библейском тексте, емкая мысль, в полной мере относится   к  Николя Саркози. Он ведь еще в детстве мечтал стать президентом Франции. И таки стал...

Это событие живо комментировалось во всем мире, в том числе и в Украине. Правда, статьи в украинской прессе по большей части касались возможных социальных последствий прихода  к  власти Саркози, а также были полны гаданий о том, каков будет курс нового французского президента в отношении Украины. Здесь,  к  слову, порой доходило до абсурда. Стоило, например, Юлии Тимошенко сказать пару похвальных слов в адрес Саркози, как в газетах контролируемых «коалицией», появились материалы, выражавшие сомнения в том, что его президентство будет успешным. Невольно подумалось, а если бы Юля похвалила Путина, так что вы, ребята, начали бы Владимира Владимировича поругивать? Или поостереглись бы, чтобы не получить от хозяев по одному месту?

Впрочем, эти заметки не о Путине, а о Саркози. Так что вернемся  к  его победе на выборах. И как раз  к  тем ее важнейшим причинам, о которых достаточно писалось в мировой прессе и почти ничего в украинской. И вот для этого разговора нам нужно знать родословную и биографию нового «отца французов». Все знающие информационные агентства дают нам об этом следующие сведения:

Николя Поль Стефан Саркози де Надь-Боча родился 28 января 1955 года в Париже.

Его отец, венгерский еврей Поль Надь-Боча Шаркези родился в Будапеште. Семья отца владела землями и замком Алаттьян, примерно в 100 км от Будапешта. Родители Поля были крещеными евреями. Когда в 1944 году Советская армия освободила Венгрию, семья Шаркези, пережившая фашистскую оккупацию, решила не искушать судьбу второй раз и бежала в Баден-Баден. В 1945-м Шаркези вернулись в Венгрию, но все их имущество было «национализировано» и разграблено. Отец Поля вскоре умер, а мать, опасаясь, что ее сына сошлют в Сибирь, уговорила Поля уехать в Австрию. Советской комендатуре она заявила, что ее сын утонул в озере Балатон.

Тем временем Поль Шаркези вернулся в Баден-Баден, стал Полем Саркози и записался во Французский иностранный легион. Заключив пятилетний контракт, проходил службу в Алжире. Не желая воевать в Индокитае, в 1948-м демобилизовался. Получил французское гражданство и обосновался в Марселе, но вскоре переехал в Париж.

В столице Поль Саркози познакомился со студенткой юридического факультета Андре Маллах, дочерью известного врача. Ее отец, Бенедикт Маллах, был еврейским иммигрантом из греческих Салоник.

В 1949 году Поль и Андре поженились. У них родились трое детей: Гийом, Николя и Франсуа. В 1959-м, через два года после рождения третьего ребенка, родители развелись, и Андре, ставшая адвокатом, воспитывала детей одна. Раннее детство Николя прошло в 17-м округе Парижа, его дед Бенедикт Маллах считался весьма известным и уважаемым врачом. Позже семья переехала в парижский пригород Нейи-сюр-Сен. Как вспоминает сам Николя Саркози, огромное влияние на него оказал отец его матери, католик и убежденный сторонник политики Шарля де Голля.

Николя рос слабым мальчиком, он постоянно подвергался насмешкам со стороны сверстников из-за своего еврейского происхождения и относительной бедности (в Нейи-сюр-Сен жили преимущественно очень богатые семьи). Позже он неоднократно заявлял, что именно унижения детства и отсутствие отца сделали его таким, каким он стал сейчас. Его амбиции и стремление  к  власти выглядят как компенсация за второразрядный статус в юности. Существует легенда, согласно которой отец однажды якобы сказал ему, что он никогда не сможет стать президентом Франции, потому что подобные чудеса случаются только в Соединенных Штатах, и целью жизни Николя стало опровержение этих слов.

Николя Саркози окончил частную католическую школу. В 1973-м получил диплом бакалавра. В 1978-м Саркози окончил Университет «Париж X» в городе Нантер. С 1979 по 1981 год учился в парижском Институте политических исследований. Защитил диплом уровня DEA (Диплом углубленного обучения) по политологии. Пойдя по стопам своей матери, он стал адвокатом, специалистом во французском коммерческом праве, а точнее, — в праве в области недвижимости.

В 27-летнем возрасте Николя женился на корсиканке Мари-Доминик Кюльоли. У них родилось двое сыновей — Пьер и Жан. Через год после свадьбы, в 1983-м, Саркози был избран мэром Нейи-сюр-Сен. Вскоре у него завязался роман с женой хозяина местного телеканала Сесилией Циганер-Альбениц. Этот роман стал одним из самых громких скандалов в истории Нейи-сюр-Сен и завершился разводом Николя с первой женой. Лишь в 1996 году Николя и Сесилия поженились, у них родился сын, и Сесилия стала политическим помощником Николя.

Николя Саркози начал заниматься политической деятельностью в 19-летнем возрасте. Будучи студентом, он вступил в голлистскую партию «Союз демократов в поддержку республики» (UDR), позднее переименованную в «Объединение в поддержку республики» (RPR). В 22 года Николя уже был членом муниципального совета Нейи-сюр-Сен.

На президентских выборах 2002 года Саркози поддержал Ширака. Когда тот одержал во втором туре непростую победу над ультраправым кандидатом Жаном-Мари Ле Пеном, Саркози получил пост министра внутренних дел. Проводил жесткие меры по борьбе с преступностью. В апреле 2004 года в новом составе правительства он был назначен государственным министром и министром экономики, финансов и промышленности. На этом посту совмещал общую ориентацию на свободный рынок с протекционистскими мерами в отношении национальных производителей.

28 ноября 2004 года Саркози был подавляющим большинством голосов избран председателем Союза за народное движение (UMP), партии-преемницы RPR.

В начале июня 2005-го Саркози занял пост государственного министра и министра внутренних дел.

Главным событием 2005 года во Франции стали развернувшиеся в октябре-ноябре волнения иммигрантов. Поводом для них послужила гибель двух арабских подростков в пригороде Парижа, в которой обвинили полицию. Молодые арабы и негры в населенных пунктах по всей стране громили здания и поджигали автомобили. В ходе беспорядков Саркози занял жесткую позицию в отношении бунтовщиков. Ранее его уже обвиняли в излишне резких высказываниях в отношении представителей этнических меньшинств, а за агрессивную риторику осенью 2005 года противники назвали его «пожарным-пироманом».

 К  лету 2006 года де Вильпен выбыл из борьбы за президентство. Двумя главными соперниками в президентской гонке 2007 года стали Николя Саркози и кандидат от социалистов Сеголен Руаяль. В мае нынешнего года Николя Саркози одержал победу на президентских выборах и стал 23-м президентом Франции. Победа Саркози была встречена сторонниками социалистов в штыки, на улицах французских городов вновь вспыхнули беспорядки.

А вот здесь — стоп. Давайте скажем правду. Дело, отнюдь, не только в социализме или капитализме. И даже не в том, что во Франции, привыкшей еще с времен де Голля очень сдержанно относиться  к  США, далеко не всем по душе проамериканские настроения Саркози. В чем же кроется главная причина того, что подавляющее большинство французов пришло на этот раз на избирательные участки, чтобы вверить свою судьбу на ближайшие годы тому, кто, по их мнению, сможет вдохнуть новое дыхание в жизнь страны и обеспечить покой и безопасность ее гражданам?

Давайте заглянем в историю. В ХIХ веке Франция, как и другие ведущие мировые державы того времени, обзавелась колониями в Африке и Азии. Долгие годы метрополия со вкусом использовала богатые ресурсы своих колоний на свое благо, часто не гнушаясь откровенной эксплуатацией аборигенов. Однако в конце шестидесятых годов уже ХХ столетия колониальная система в мире практически распалась. А победа во Второй мировой войне над тоталитарными силами нацизма и фашизма привела  к  власти в Европе демократические режимы. Именно в эти годы представители политических элит и гуманистически настроенной общественности заговорили о чувстве вины перед жителями бывших колоний за содеянное в былые времена. Результаты этих настроений не заставили себя ждать.

В 1994 году, будучи в Париже на международной конференции, я побывал в редакции знаменитой эмигрантской газеты «Русская мысль». Ответственным секретарем редакции тогда был Александр Гинзбург, известный диссидент, один из тех совсем немногочисленных смельчаков, кто в 1968 году вышел в Москве на Красную площадь протестовать против ввода советских войск в Чехословакию. Несмотря на царившую в редакции такую знакомую каждому газетчику суету накануне выпуска очередного номера, Гинзбург нашел время для обстоятельного разговора, во время которого рассказал мне немало интересных вещей. Именно от него я узнал, что во Франции существуют законы, согласно которым получить французское гражданство жителю какой-либо европейской страны весьма затруднительно, а вот жителю бывшей колонии совсем легко, так искупается вина за былые грехи метрополии. И хотя в то время, то, что сейчас называют конфликтом цивилизаций, еще не ощущалось так остро, как сейчас, несогласные с такими законами уже были. Их настроения не в последнюю очередь выражал Жан-Мари Ле Пен — политик ультранационалистического толка. Тем не менее, на мои слова о том, что Ле Пена в СССР всегда называли фашистом, Гинзбург ответил, что скорее настоящие нацисты могут быть в России, а Ле Пен, конечно, радикал, но в рамках закона.

Жизнь показала правильность наблюдений старого диссидента. В российских городах сегодня бесчинствуют расисты-скинхеды, убивая иностранных студентов и мигрантов. А Ле Пен, как и прежде, выступая под радикальными лозунгами, тем не менее, действует в правовом поле. Само собой, ничего хорошего в националистической риторике Ле Пена нет, однако реальная опасность спокойствию и жизни французов ныне исходит совсем с другой стороны.

Одна из наиболее известных украинских телезвезд недавно рассказала мне о том, как несколько лет назад не на окраине, а прямо в центре вечернего Парижа на ее телегруппу, что называется на ровном месте, напала группа смуглокожих юнцов и только то, что рядом оказался полицейский наряд, спасло украинских тележурналистов (трех женщин и одного мужчину) от грабежа и избиения. И, мягко говоря, подобные примеры во Франции уже давно не единичны.

Благие намерения, как об этом говорится еще в Священном Писании, далеко не всегда приносят добрые плоды. Особенно, если они непродуманны. Значительная часть прибывших во Францию обитателей бывших колоний не захотела прикладывать серьезный труд, чтобы достойно интегрироваться в общество, предпочитая жить на дотации и социальные пособия. И в этом статусе уже выросло новое поколение.  К  тому же очень многие из этих людей приехали из мусульманских стран. И именно среди них современные адепты радикального ислама ищут и находят сторонников и тех, кого можно вовлечь в активный «джихад против неверных». Вот так французы и стали заложниками непродуманной политики многих своих предыдущих правительств. Но только в последние годы они стали об этом громко заявлять. Значительное число избирателей, проголосовавших в первом туре нынешних президентских выборов за Ле Пена, говорит вовсе не о национал-радикализации французов, а об их опасениях, что вскоре их женам и дочерям придется носить паранджу. Вот почему, как мы уже отмечали, такой высокой оказалась и их активность на выборах.

И, что примечательно, большая их часть проголосовала за человека с явными еврейскими корнями. Да, Саркози, конечно, христианин-католик, но на три четверти этнический еврей. А ведь Франция — страна, которую бацилла юдофобии не обошла стороной. Она явственно проявилась и во время знаменитого «дела Дрейфуса», и в годы Второй мировой войны, когда часть французов охотно выдавала гитлеровцам своих соотечественников-евреев. Однако история показывает, что порой приходят времена, когда от борьбы с надуманным, а потому легко побеждаемым врагом, просто жизненно необходимо перейти  к  противостоянию реальной угрозе. Сегодня это осознали очень многие французы. А Николя Саркози, это как раз тот политик, который, будучи министром внутренних дел, смог подавить погромы и беспорядки, возникшие под влиянием исламистов в парижских предместьях и ряде других городов страны. Он действовал без жестокости, характерной для подавления волнений в тоталитарных странах, но весьма целенаправленно и жестко. И нет сомнений, что для большинства французов это стало решающим фактором.

В Николя Саркози, каким бы ни было его этническое происхождение, они увидели человека способного не только оздоровить экономику страны, но главное — обуздать ту стихию, что грозит будущему французской нации.

И это самый главный итог нынешних президентских выборов во Франции.