ПОНЯТЬ ДРУГОГО

— Один из блоков выставки посвящен другой эпохе и другому поколению — солидарности политзаключенных в ГУЛАГе.

— И это знаковый блок. Именно здесь мы можем говорить о возможности формирования гражданского общества. Показывать, что в самых невыносимых условиях, в тюрьме и в зоне, при постоянном давлении режима, люди могут стать силой и противостоять системе. Но, только в одном случае! Если они сумеют понять друг друга! Сумеют противостоять попыткам натравить их один на другого. Именно в советской зоне, объединившись, из бесправных ЗК люди превратились в мощную силу, которая смогла привлечь внимание к своим (нашим!) проблемам и обывателей в СССР, и международной общественности.

Главная идея — взаимодействие и взаимопомощь заставляет мир измениться к лучшему. В советских лагерях сложился ведь настоящий интернационал — латыши, эстонцы, армяне, евреи, крымские татары. Только один пример солидарности. К заключенному Шепшеловичу приехала мать — пожилая женщина с больным сердцем — на единственное разрешенное в году свидание. Свидание запрещают! Украинская и еврейская молодежь в знак протеста объявили голодовку. А в зоне сложилось неписанное правило — если евреи и украинцы договорились, — значит, дело стоящее — надо присоединяться. И вот уже голодает вся зона. И власти сдаются! Шепшеловичу разрешают свидание. Кстати, голодовка в зоне, где и так вечно голодают, а работа очень тяжелая, требует огромной силы воли и силы духа...

И еще один знаковый сюжет. В лагере мучают замечательного украинского поэта — Василя Стуса. Он слишком несгибаем, слишком силен духом, поэтому уничтожить его можно двумя способами — морально — запретить писать и физически, заморив бесконечными отсидками в карцере. Стус, конечно, все равно сочиняет стихи. До самой смерти в очередном карцере. Поэт не может этого не делать. А передать из зоны что-либо на волю практически не-возможно! ЗАПРЕЩЕНО. Арье Вудка попал в зону 19-летним мальчишкой. За самиздат. Он и еще несколько заключенных пытаются наладить передачу написанного в зоне на волю. Кое-что удается. Но, увы, не всегда. А у Арье феноменальная память. Это позволило сохранить многие шедевры, созданные в лагере. Освободившись, он уже в Израиле записал стихи В.Стуса, Е.Сверстюка, А.Резникова. Передал их в Мюнхен — в результате вышел первый сборник — «Поезія з-за колючих дротів». Так еврейский мальчишка сумел сохранить украинскую поэзию.

А дальше — история генерала Григоренко. Или Мустафы Джемилева? Именно это нам важно! Генерала Григоренко и Мустафы Джемилева. Блестящий генерал имел все, что необходимо для «счастья» по советским меркам. И одну явно лишнюю для «системы» вещь — совесть. Именно обостренное чувство справедливости заставляет его заниматься безнадежным делом — защищать права человека в абсолютно неправовом государстве. Член московской Хельсинской группы, организатор украинской... Борец за права крымских татар. Это в те годы, когда большая часть населения вообще о таких вещах не знала. Или не хотела знать? Власть борется с Григоренко особенно изощренно! Психиатрическая лечебница, из которой выбраться практически невозможно. И Софья Калистратова — адвокат, тайно, от руки переписавшая медицинскую карту Петра Григоренко, молодой психиатр Семен Глузман, который осмелился сделать заключение о том, что генерал совершенно здоров. И Виктор Некрасов, который везет это заключение Андрею Сахарову. И Сахаров, дающий делу международную огласку... Освобождение Петра Григоренко — что это? Чудо? Или солидарность, слияние усилий нескольких людей, которые осмелились эти усилия проявить. И одна из последних просьб генерала — уже опального, из страны изгнанного, но с почетом принимаемого президентом Рейганом. О чем будет просить американского президента смертельно больной немолодой настрадавшийся человек? Конечно, о том, чтобы помогли освободить сидящего в тюрьме борца за права крымских татар Мустафу Джемилева. Когда открывали выставку «Истоки толерантности» в Киеве, Мустафа сказал: «Вы поймите, если бы не Петр Григоренко, не Софья Калистратова, не Семен Глузман, не Виктор Некрасов, не Андрей Сахаров, меня бы сегодня здесь просто не было... Я держал голодовку уже много дней. Выйти их тюрьмы у меня практически не было шансов...».

Для нас главное — именно эта цепочка людей. Которая перерезает толстые цепи, людей приковывающие. Но! Она может возникнуть тогда, когда люди научатся понимать друг друга. А чтобы понимать — надо уметь разговаривать. А еще — желательно знать язык другого...

— И здесь мы подходим к третьему блоку выставки, представляющему интеллектуальный аспект толерантности.

— Именно так. Как раз с языков этот блок и начинается. Микола Лукаш — человек, который подарил своим со-племенникам всю мировую классику. «Декамерон» Боккаччо, «Дон Кихот» Сервантеса, «Фауст» Гете. Поль Валери, Гарсия Лорка, Флобер. Проза и поэзия всех школ, направлений, стилей. Переводил с двадцати языков (знал намного больше). Литератор уникального дарования! И человек уникальный. И судьба...

До 4-х лет вообще не разговаривал. Это — к вопросу о критериях оценки развития ребенка. Нет, его не отправили в садик для слаборазвитых детей. В 1924 году таких в местечке Кролевец на Сумщине просто не было. Зато был цыганский табор, который расположился на краю местечка. И ребенок начал туда бегать. А потом ушел вместе с табором. А потом вернулся — обычным звонкоголосым мальчишкой, свободно разговаривающим на цыганском языке. Вот так ломаются еще несколько стереотипов. Никто никого не крал! Сам ушел, затем сам вернулся. И о педагогике — было в цыганской педагогике что-то, позволившее снять блоки, заставляющие ребенка молчать...

А потом была тяжелая жизнь и постоянные попытки спасать. Еврейскую девушку Розу — во время оккупации — от нацистов. Мадьярского солдата — от ложных обвинений в убийстве (для этого Лукаш выучил венгерский язык — чтобы помочь объясниться несчастному). А теперь можно спросить у слушателей: «Твой друг попал в беду, ты можешь ему помочь, но для этого нужно очень срочно выучить японский язык»... Много возникает мыслей! И о том, как это тяжело (даже ради друга, а тут — чужой незнакомый человек, может быть убийца, НО, может, и нет). И о том, что, выучив язык, можно спасти...

Микола Лукаш предлагает все новые эпизоды своей жизни. И возникают все новые вопросы. А значит, и новые мысли! А для нас главное — чтобы люди мыслили. Вот тут неоценима последняя фигура на нашей выставке — Сергей Сергеевич Аверинцев. Филолог, культуролог, член-корреспондент Российской академии наук, глава Российского библейского общества, академик Папской академии общественных наук, почетный профессор Киево-Могилянской академии. Можно еще долго перечислять титулы и должности. А можно просто напомнить о премии сенатора Джованни Аньелли «За диалог между культурными вселенными». Тут уже размах космический. Впрочем, каждый человек — это тоже вселенная. И каждый народ. И каждая культура. А Сергей Сергеевич это не просто понимал — нам объяснить пытался. Для него понятие «чужая культура» просто не существовало. Он чувствовал себя как дома в Византии и в средневековой Европе, его пространство — это Серебряный век и Древняя Греция. Показать человечеству друг друга и избавить человека от одиночества — вот такие вселенские цели решал (очень тихо и очень интеллигентно) этот удивительный человек. Одиночество мира, потерявшего Б-га , одиночество народа, враждебного к своему окружению, к соседям, одиночество отдельного человека — все это преодолимо! Причем с помощью СЛОВА. Аверинцев возвращает людям смысл забытых слов — а значит, возвращает Б-га . Он пытается раскрыть красоту культуры соседей и примирить их — путем ЗНАНИЯ о другом. Он понимает, что избавить человека от одиночества может только ЛЮБОВЬ. И напоминает, что же это такое... А то мы уже почти забыли... Потому, что совсем нет времени об этом вспоминать... Но, чтобы полюбить — надо узнать.

И это возвращает нас к дневнику Анны Франк. «Я не понимаю, почему нацисты за мной охотятся и хотят меня убить, — писала девочка. Они же меня не знают, ведь если бы они меня узнали, то обязательно полюбили бы. Ведь все, кто меня знает, меня любят — учителя, подруги, родители». Вот эта идея — узнать — понять — полюбить — стала основной для работы лагеря толерантности, который придумал когда-то Иосиф Зисельс и который Конгресс национальных общин Украины проводит на протяжении последних лет. В течение двух недель жители Украины разных национальностей узнают друг друга. Каждый день проживается в рамках другой культуры. Молдавской или греческой, татарской или армянской, русской или украинской и т.д. С утра — национальная музыка на зарядке, завтрак в национальном стиле, затем — творческие лаборатории, в которых можно подробнее узнать и понять культуру и религию другого народа. И все учат национальные песни и танцы. И все их вечером вместе исполняют.

А еще с утра каждый получает словарик из нескольких самых важных слов и фраз. Здравствуйте, спасибо, пожалуйста, заходите... Я Вас люблю... Те слова, которые важны для человека любой национальности, религии, возраста... Важны для того, чтобы индивидуальная, особенная мелодия каждого сливалась в гармоничную полифонию... А это — залог выживания человечества в современном мире.

— Многих удивляет, что гидами на такой серьезной выставке работают ровесники Анны Франк, то есть современные школьники.

— Подготовка детей-гидов (их уже около 500), как и семинары для учителей истории, — это составная часть проекта. Ребята учатся мастерству экскурсовода, актерскому мастерству, умению наладить контакт с аудиторией, ломают собственные стереотипы и стереотипы окружающих.

Первые экскурсии проходят во время открытия выставки в каждом городе. Надо видеть горящие глаза подростков, когда они прибегают с возгласом: «Меня слушали!». И в этом — еще один плюс проекта, ведь в наше время редко кто 40 минут будет слушать подростка. А у нас он чувствует уважение посетителей, видит интерес в их глазах. Почувствовать, что тебя уважают, понять, что ты можешь достигнуть этого путем интеллектуальных усилий — мне кажется, это очень важно для формирования личности в нашем мире. А мир, состоящий из личностей, — это интересный мир.

Беседовал Михаил Дор