КАТАСТРОФА И СОВРЕМЕННАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ

ЕВГЕНИЙ ЛЕВИН

Катастрофа европейского еврейства поражает нас не только масштабом трагедии, но и, в первую очередь, своей чудовищной уникальностью. В еврейской истории были и крестовые походы, и Хмельнитчина, однако при этом целью всегда было уничтожение еврейской веры,   а  не еврейской расы. Петлюровцы и деникинцы нередко убивали евреев именно по «расовому» признаку, лозунг «Бей жидов» пользовался огромной популярностью, но ни те, ни другие не сделали антисемитизм своей официальной идеологией или политикой. Турки учинили чудовищное избиение армян, в то же время их политика была порождением реальной военно-политической опасности... В общем, Гитлер и его приспешники оказались первыми, кто подготовил и осуществил идеологически обоснованное расовое избиение, к тому же лишенное видимых рациональных мотивов.

Возможно, самой правильной реакцией перед лицом трагедии такого масштаба было бы молча склонить голову, оставив «теоретический» анализ до лучших времен. Однако еврейские духовные авторитеты не могли позволить себе подобной роскоши — потрясенная и обескровленная паства настойчиво требовала от них ответов и объяснений. Так что пастырям поневоле пришлось отвечать и объяснять.

С библейских времен традиционная еврейская апологетика видела в национальных бедствиях наказание за те или иные грехи. Не избежала подобной трактовки и Катастрофа. Тем более что, с точки зрения правоверного еврейства, грехов у народа накопилось более чем достаточно: массовый отход от Торы, ассимиляция... Вот как писал популярный русскоязычный раввин Ицхак Зильбер: «В конце XVIII — начале XIX века, в эпоху расцвета немецкой гуманистической философии, благодарные евреи стали преклоняться перед «культурной» Германией. Именно в этой стране зародилось реформистское движение, которое было призвано «осовременить» иудаизм. Реформисты строили для себя синагоги по образцу немецких церквей, стали молиться под аккомпанемент органа, в службу было включено пение женского хора... Самые «прогрессивные» из реформистов перенесли день заповеданного отдыха с субботы на воскресенье; они выбросили из молитвы слова «...и приведи нас в Сион, город Твой, с песнями и в Иерусалим, место Храма Твоего, с вечной радостью», ибо взяли на вооружение новую этику, провозглашенную идеологами этого движения: «Нельзя лукавить, обращаясь к Всевышнему. Мы благодарны Ему за то, что имеем счастье жить в культурной, просвещенной Германии,  а  не в темной, отсталой Азии. Неужели мы станем просить о возвращении обратно?!» Именно в Германии начался процесс массовой ассимиляции евреев, именно там добровольное крещение стало обычным явлением, и именно оттуда распространилось на всю Западную Европу, Польшу и Россию национальное бедствие XIX–XX веков — отход евреев от Торы. Как и следовало ожидать, именно Германия явилась вскоре тем орудием мщения, которое избрал Всевышний, чтобы в очередной раз наказать свой распутный народ».

Могу сказать — в том числе, по собственному опыту, — что на неофитов подобные «объяснения» оказывают огромное влияние, в том числе укрепляя их в правильности собственного выбора. Однако при ближайшем рассмотрении слова рава Зильбера не столько разрешают проблему, сколько создают новую. Как известно, еврейство довоенной Америки было куда более «заражено» ассимиляцией и реформизмом, чем, скажем, традиционное еврейство Польши, Венгрии или Литвы. Однако в огне Катастрофы погибли именно восточноевропейские общины. Так что по Зильберу получается, что Бог решил наказать реформистов и ассимиляторов и отправил в Освенцим хасидов, студентов иешив и благочестивых домохозяев. В армейских анекдотах это называется «разберусь как следует и накажу кого попало». Не уверен, что покойный рав Зильбер хотел создать у читателей именно такой образ Бога Израиля.

Даже если рассматривать только Европу, то и тут концы с концами не сходятся. Из 3350 тысяч евреев Польши (в подавляющем большинстве — вполне традиционных) погибло более трех миллионов, это половина всех погибших в Катастрофе евреев. В то же время еврейство Германии — родины «ассимиляции» и «реформизма»! — пострадало существенно меньше: из 566 тысяч германских евреев погибло 200 тысяч, т.е. менее половины.  А  практически полностью ассимилировавшаяся датская община спаслась почти целиком: из 7400 датских евреев погибло лишь 77 человек, остальные были спасены датчанами.

Однако «наказание за грехи» — это все-таки вчерашний день еврейской религиозной мысли, унаследованный от тех времен, когда еврейский народ еще не знал партийной и идеологической борьбы. Современная эпоха всеобщей партийности не могла не породить иных, более современных версий, соответствующих различным идеологическим доктринам.

Одна из первых «партийных теорий» Катастрофы была создана радикальными ультраортодоксальными антисионистами во главе с Сатмарским ребе Йоэлем Тейтельбаумом (1887–1979). В качестве исходной точки своих рассуждений ребе Тейтельбаум взял следующий талмудический мидраш: [Что означают слова Песни Песней:] «Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, не будите и не тревожьте возлюбленную, доколе ей угодно» (8:4)?

Pав Зера [сказал]: это означает, что Израиль не должен возвращаться в Эрец Исраэль силой («подобно стене»)... <...>

Pав Ханинa говорил: «Почему трижды повторяется: «Заклинаю вас»? Первый раз — чтобы Израиль не возвращался силой; второй — чтобы не восставали против народов мира, и третий — чтобы народы мира не угнетали Израиль слишком сильно».

Ктубот 111- а . Согласно этому мидрашу, Всевышний, изгнав еврейский народ в галут, заключил своего рода соглашение («клятву») как с евреями, так и с неевреями. Евреи обязались не пытаться вернуться в свою страну силой,  а  неевреи, в свою очередь, — не угнетать евреев сверх меры (видимо, чтобы у них не возникало желания силой решить свои проблемы). До середины XIX века этот мидраш не оказывал серьезного влияния на еврейскую религиозную мысль. Однако с возникновением сионистского движения этот текст превратился в один из главных аргументов ортодоксальных антисионистов. По их утверждению, сионизм является ничем иным, как нарушением одной из трех упомянутых «клятв», т.е. тяжелейшим преступлением против Всевышнего: «Когда мы согрешили, Всевышний изгнал нас. Изгнание для нас — как клиника для больного, оно духовно исцеляет еврейский народ, искупает его грехи. Только Всевышний может знать, когда искупление завершится и наступит время избавления от изгнания. Сионистское движение возникло среди людей, отрицающих все вышеприведенное и борющихся с этим. Сионисты открыто провозгласили: «Пора уже перестать ожидать Машиаха с его ослом!» Все великие раввины выступили против сионизма, потому что сионизм противоречит нашей вере. Действия сионистов — восстание против Всевышнего. Можно привести такой пример: отец наказал сына за проступок, поставил его в угол. Если сын самовольно, раньше времени, выходит из угла, этим он показывает, что он не слушается отца, не принимает его наказания. Поэтому понятно, что Тора запрещает нам самовольно прекращать изгнание и создавать собственное государство до того, пока Святой, да будет Он благословен, Сам не избавит нас».

По словам Тейтельбаума, сионисты злостно и сознательно нарушили одну из трех клятв. Тем самым они спровоцировали Божественный гнев столь страшной силы, что результатом стала Катастрофа европейского еврейства. Как писал р. Тейтельбаум в своей книге «Йоэль Моше», «сионисты соблазнили евреев нарушить три клятвы и создать еврейское государство до прихода Мессии... Именно из-за сионистов было убито шесть миллионов евреев!»

Если для воинствующего антисиониста рава Тейтельбаума Катастрофа является наказанием за сионизм, то его главные оппоненты, религиозные сионисты, сочли гибель европейского еврейства «следствием» недостаточной поддержки сионистского проекта довоенным еврейством. Наиболее последовательно эту точку зрения излагал известный израильский раввин Шломо Авинер,  а  «на русской улице» — бывший отказник Пинхас Полонский.

Рассуждая о Катастрофе, рав Авинер писал: «Мудрецы последних поколений обращают наше особое внимание на тот факт, что еврейский народ был чрезвычайно связан с галутом (диаспорой) как физически, так и духовно. Как жестоко это ни звучит, необходима была операция «отсечения» народа от галута. Естественно, имеется в виду народ в целом,  а  не отдельные его представители.

Конечно, мы отнюдь не хотим сказать, что речь идет о наказании за привязанность к галуту. Было бы слишком самонадеянно рассматривать этот вопрос в плоскости «преступление — наказание». Мы лишь говорим о случившемся факте, о жестокой Божественной операции, которая вырвала нацию из нечистоты галута.

Да, народ, и даже его праведники, и даже многие из его мудрецов были привязаны к галуту. Была ситуация, похожая на ту, что описывается в Торе: раб не хочет выходить на свободу, любит рабство и любит своего господина (Шмот, 21: 5). Первое поколение нашего народа, вышедшее из Египта, также любило галут и не могло оторваться от него. «И презрели они землю вожделенную, и не поверили слову Его» (Теилим, 106: 24). И, как результат этого, Всевышний «поднял руку Свою о них (т.е. поклялся), что повергнет их в пустыне, и потомство их повергнет среди народов, и рассеет их по странам» (Теилим, 106: 26–27)».

Иными словами, Всевышний, по мнению рава Авинера, решил, что евреям пора возвращаться домой. Однако евреи были слишком привязаны к галуту и не спешили ехать в Палестину. И тогда Бог решил «придать им ускорение», использовав Гитлера в качестве погонялы...

С логической точки зрения обе теории выглядят, на наш взгляд, совершенно несостоятельно. Если Бог так разгневался на сионистов, то почему же тогда именно сионисты и их последователи, уехавшие до войны в Палестину, спаслись (кстати, среди спасенных «проклятыми сионистами» оказался и сам непримиримый антисионист Тейтельбаум, вывезенный из Венгрии Рудольфом Кастнером)? Если же Всевышний решил «вырвать нацию из нечистоты галута», то почему для этого потребовалось уничтожить именно восточноевропейское еврейство, благополучно оставив «невыдернутым» многомиллионное еврейство англо-саксонского мира и Латинской Америки (или, может быть, тамошний галут следует объявить «Землей Израиля»)? Однако партийная пропаганда, как известно, апеллирует в первую очередь не к разуму,  а  к чувствам. Ее задача — не выяснение истины, но доказательство собственной правоты и посрамление идеологических противников. Обе вышеприведенные теории вполне отвечают этой задаче.  А  если при этом возникает проблема с фактами или логикой, то все мы помним, что сказал об этом еще старик Гегель.

Борьба антисионистов и сионистов стала одним из центральных конфликтов современного иудаизма. Однако и менее значимые «игроки» тоже не брезговали поговорить о Катастрофе с целью уязвить своих оппонентов,  а  заодно «сделать рекламу» собственной духовной продукции. Примером подобного подхода может служить предисловие к книге Зоар, написанное известным каббалистом равом Иегудой Ашлагом (Баал Сулам, учитель известного русскоязычного каббалиста Михаэля Лайтмана):

«Из вышеобъясненного материала абсолютно ясно, что также и в Торе есть внешняя и внутренняя часть.  А  значит, и еврей, занимающийся Торой, имеет эти две ступени... Если, не дай Бог, наоборот: еврей принижает достоинство внутренней Торы и ее секретов, обсуждающих пути и ступени наших душ и так же постижение корней мицвот? Если он считает более важной внешнюю часть Торы, обсуждающую только события и действия?  А  даже если занимается иногда внутренней частью Торы, то уделяет ей очень мало времени, как будто, не дай Бог, она вообще не нужна. Этим он принижает внутреннюю часть мира — еврейский народ — и усиливает, поднимает внешнюю часть мира, неевреев. Тогда народы мира унижают и оскорбляют евреев, считая их лишними в мире. И мир не желает их, не дай Бог. И вдобавок, внешняя часть неевреев — их бандиты — побеждает их внутреннюю часть — хасидей умот аолам (праведники народов мира). И тогда эти преступники производят страшные разрушения и уничтожения, свидетелем которых было наше поколение.

Так вот, представлено твоим глазам, что избавление еврейского народа, его достоинство зависит от изучения Зоар и внутренней части Торы. И наоборот — все разрушения и унижения евреев происходят из-за того, что оставили внутреннюю часть Торы и принизили ее достоинство, что относятся к ней так, как будто нет в ней вообще необходимости, не дай Бог».

Переводя с «каббалистического» языка на простой, рав Ашлаг утверждал следующее: Катастрофа произошла из-за того, что евреи недостаточно изучали каббалу. Так что если мы не хотим, чтобы Катастрофа, не дай Бог, повторилась, то надо все бросить и, «задрав штаны», бежать изучать каббалу — естественно, у «правильных» учителей и по «правильным» книгам.

Подобных примеров можно привести немало. Однако вывод, полагаю, можно сделать уже сейчас: с точки зрения многих и многих еврейских мыслителей «причиной» Катастрофы были те или иные ошибки и просчеты их идеологических противников. Величайшая трагедия еврейского народа оказалась для них, в первую очередь, идеологической дубиной против других евреев.

Разумеется, есть и другие примеры. Можно вспомнить американского раввина Элиезера Берковича, автора книги «Вера после Катастрофы», который в принципе отказался от поиска «правых» и «виноватых». Или венгерского раввина Иссахара Шломо Тайхтеля, автора книги «Эм  а-баним  смеха», которого ужасы Катастрофы заставили проанализировать и пересмотреть, прежде всего, свои собственные взгляды (ярый антисионист до войны, он призвал верующих евреев к сотрудничеству с нерелигиозными в деле возрождения национального еврейского дома в Земле Израиля). Тем не менее нельзя не признать, что для очень многих еврейских мыслителей величайшая трагедия, постигшая еврейский народ со времен разрушения Храма, стала всего лишь поводом для сведения счетов с оппонентами.