ПОСЕРЕДИНЕ ЗЕМЛИ СИБИРСКОЙ

  И .КАРПЕНКО

Сибирь, Иркутск, иудеи... Два первых понятия естественным образом связаны. Но при чем здесь евреи? Собственно, об этом-то  и  речь. Следует признать тот факт, что Иркутск — это старинный еврейский город. А что еще можно сказать о городе, где евреи — может,  и  не по своей воле, — но более или менее благополучно обитают уже около трех столетий?

Да  и  зачем бы мы поехали в Иркутск, если бы там давным-давно не жили евреи?.. Как давно? Очень давно! Потому что увесистый том «Евреи в Иркутске» был издан еще в 1915 году. А в те времена  и  хорошей бумагой,  и  типографской краской,  и  тисненными переплетами дорожили  и  зря бы их расходовать не стали, не будь сей предмет — иркутские евреи — достоин увековечения...

Иркутск, которому скоро исполнится 350 лет, в течение нескольких веков является центром огромного региона: не только Иркутской губернии  и  Восточной Сибири, но  и  Дальнего Востока. Потому что все транспортные магистрали в свое время были «завязаны» на Иркутске — Транссиб!..

Он всегда был городом многонациональным, как  и  сама Сибирь: наряду с русскими — буряты, татары, поляки, тувинцы, китайцы, якуты, монголы, немцы...  И  конечно же, евреи.

Над быстролетной Ангарой,

вблизи Байкала — утреннего чуда,

твоих домов узорная причуда,

твоих дымов благословенный рой.

Тебе к лицу  и  лето,  и  зима,

 и  яблочность снегов,  и  яблонь свежесть,

 и  Ангары прозрачная мятежность,

К тебе добра История сама...

Так писал об Иркутске Марк Сергеев, сменивший на этот псевдоним «неблагозвучное» в советскую эпоху имя — Марк Давидович Гантваргер. О Марке Давидовиче говорили, что он всю свою жизнь «формировал культурную среду Иркутска». Он любил этот город, воспел его в своих стихах  и  очень гордился званием почетного гражданина Иркутска...

Бессменный глава иркутской писательской организации, автор 15 книг, заслуженный работник культуры России, награжденный многими орденами  и  медалями. Его имя носит областная детская библиотека.

О Марке Сергееве, Белле Левантовской, Сергее Иоффе, Борисе Ротенфельде  и  других писателях-иркутянах мне рассказывает Людмила Бендер — дочь поэтессы  и  писательницы Беллы Левантовской, сама автор замечательных стихов  и  активистка иркутской еврейской религиозной общины.

Мы знакомимся с председателем иркутской общины. Владимир Данилович Хазанов — бывший военный.

Сарра Березовская — родом из Одессы, училась в Ленинграде, 30 лет проработала на Иркутском машиностроительном заводе им. Куйбышева. Выпускали драги для добычи золота. Сейчас, говорит Сарра Ефимовна, на заводе осталось два цеха. Была членом партии, но ходила в синагогу: Там у нас стояла печь,  и  мы ходили на выпечку мацы. А в последние годы эту печь убрали,  и  мацу привозят из Израиля...

Борис Михайлович Горных с гордостью говорит: «Я — чистый сибиряк!» Его дедушка по папе был сослан в 1864 году из Польши. Как свидетельствует Борис Михайлович, «за мятеж». Звали его Зелиг Горных. Сослан он был в Омскую область, деревню Юдино, да так  и  остался в Сибири. По профессии был портным. Отец Бориса Михайловича, Михл-Аарон бен Зелиг, родился неподалеку от Юдино, в деревне Зятьковка. Женился на Сарре — дочери кантониста Моисея, 25 лет отслужившего на николаевской службе, а затем приехавшего в Зятьковку, чтобы заняться хозяйством.

Отец (Михл-Аарон. —  И .К.) был религиозным, ходил в синагогу, которая находилась в селе, в семи верстах от нашей Зятьковки. Там жил резка, он же  и  раввин. До революции пленный еврей из Австрии учил меня еврейскому языку. Он жил у нас дома.

Михл Горных прожил 100 лет, умер в Новосибирске. Сам Борис Михайлович тоже возраста не юношеского: в этом году ему — 97.

А Григорий Борухович Трубников — старейшина общины, 1909 года рождения. Он из рода коэнов, как  и  раввин Аарон Вагнер, — так что Иркутску повезло! Корни его родителей — папы Боруха-Шолома бен Довида  и  мамы Таубы-Леи, урожденной Коган, — с Украины, от сосланных в Сибирь в 1870-х годах.

Да, здоровье у местных евреев — сибирское,  и  долгожители среди них встречаются нередко. До 120-ти, сибиряки!

Авторы фундаментального исследования «Евреи в Иркутске» Войтинский  и  Горнштейн утверждали, что первые евреи появились в Сибири еще в XVII веке. Они могли быть в составе казацких отрядов  и  «вольных ватаг», в числе свободных торговых людей, искавших удачу в «новых землях», а с середины XVIII века — в качестве ссыльных (в это время появляются колонии в Зиме, Тельме, Кимельтее, Кутулике, Куйтуне). Эти-то ссыльные иудеи попали затем в Иркутск.

Оказывается, первая мысль об организации еврейских земледельческих колоний принадлежит Г.Р. Державину. «...В 1836 году число их ... достигло 1367 человек. Потомки этих земледельцев, а также военных-кантонистов составили «значительное количество среди евреев Иркутска. Именно из них вышли родоначальники многих известных иркутских семей».

В книге называется имя родоначальника всей иркутской общины — это некто Ферштер, прибывший в Иркутск с семьей  и  «покормежным паспортом» в 1818 году. Израиль Ферштер с семьей принял участие в создании первой общинной ячейки в городе. В этом смысле правильно считать его «первым евреем» в Иркутске. Вслед за «первым евреем» в городе появились Герш Симхович Ерманович, Янкель Эппельройт, Пинхас Элькин, Урья Мошкович, Лев Файвушев  и  др. Они составили первую «ячейку».

Правда, в «пионерстве» Ферштера многие сомневаются. Это  и  В.К.Андриевич в своей «Истории Сибири...»,  и  наш визави — главный специалист по «еврейскому вопросу» в Иркутске, подтвердивший свою искушенность ученой степенью, доцент Иркутского государственного университета Владимир Рабинович.

Из кого же в те времена — в середине XIX  и  начале XX века — формировалась одна из самых крупных еврейских общин в Сибири? Конечно же, из николаевских солдат, имевших особые права по сравнению с остальными сословиями, из евреев с высшим образованием, купцов, а также механиков, винокуров, пивоваров, ремесленников. Нельзя не упомянуть ссыльных  и  каторжных.

В 1909 году в 100-тысячном Иркутске евреев было 6169 человек (порядка 6% населения города). Но это — официальная статистика.

Владимир Юльевич объясняет:

— В 1905 году евреи составляли около 10 процентов официального населения города. При этом здесь находилось огромное количество нелегальных жителей — ведь это край ссылки  и  каторги. В Сибири была введена так называемая персональная черта оседлости: если тебя прикрепляют к какому-то месту, то эта вот околица — твоя персональная черта оседлости,  и  ты не имеешь права без разрешения выйти за нее. А получить разрешение нужно у урядника, который живет за 500 верст, в уездном центре...  И  ты не можешь к нему приехать, потому что у тебя — персональная черта оседлости.

Понятно, что распространялась эта «черта» не только на евреев — на других ссыльных тоже, но на евреев особенно. «Нормой существования» в регионе становилось нелегальное проживание. Следовательно, реальная численность населения Иркутска  и  губернии, а значит,  и  количество евреев были намного выше.

Удивительной особенностью иркутской диаспоры было то, что элита иркутской еврейской общины была частью иркутского общества. Генерал-губернатор принимал у себя на балах еврейских купцов. В Петербурге, например, совсем другое — там потомственное дворянство, — а здесь произошло сращивание элит,  и  как зеркальное отражение — сращивание низов люмпенов общины с люмпенами православными. Административный ресурс в этом смысле сыграл стабилизирующую роль. Есть сращивание интересов, есть что терять —  и  тем  и  другим.

В черте оседлости евреям запрещено было жить в деревнях. В Сибири же действовала политика «растворения» евреев среди старожилов — им нельзя было жить в Иркутске  и  в крупных городах,  и  они прикреплялись к деревням.

Как указывают исследователи, с середины XVIII века  и  до начала революции 1917 года ссылка все-таки оставалась «основным источником роста сибирского еврейского общества».

Владимир Рабинович говорит:

— Двадцать процентов ссыльных участников польских восстаний — это евреи. Тот же Домбровский — Яков-Шаул Домбровер, один из основателей иркутской общины. Это первый по-настоящему богатый иркутский еврей  и  первый, кто вошел в городскую элиту.

Домбровский был образованным человеком, хорошо знал обряды, толковал Тору  и  разбирался в Талмуде.

В Иркутске действовали  и  предприниматели всероссийского масштаба — например, барон Гинцбург, фактический хозяин «Лензолота». Хотя жил он в Петербурге, но в Иркутске была его контора, а несколько почетных мест в иркутской синагоге Гинцбург выкупил «в вечное пользование».

После польских восстаний 1880-х годов началась новая волна политических ссылок, которые продолжились в начале ХХ века. Потом — 1915 год, сюда пошли толпы восточноевропейских евреев.

Выкрестов в Иркутске, поясняет Владимир Юльевич, было немного:

— По документам, выкресты составляли 5–6 процентов. Потому что те блага, которые получал выкрест, не компенсировались разрывом связей с общиной.  И  нередко перед смертью выкрест заявлял о своем возвращении в иудаизм — то есть призывал не священника, а раввина  и  говорил о своем завещании — быть похороненным на еврейском кладбище...

«Чем дальше на Восток, тем крупнее пельмень» — истина, основанная, видимо, на сравнении итальянских равиоли с узбекскими мантами или бурятскими позами. Но, оказывается, можно проследить еще одну любопытную закономерность: чем дальше на восток Сибири, тем больше купцов-евреев!

Где зашевелились евреи, там мелочная торговля процветает: еврей делается образцом  и  примером для неподвижного сибиряка-горожанина, которому есть чему у него поучиться. Для Сибири еврей пригоден  и  полезен (С.В.Максимов, «Сибирь  и  каторга»).

Согласно переписи 1897 года, в Сибири проживало 34477 иудеев,  и  самой значительной являлась община Иркутской губернии — 8239 человек. К началу ХХ века численность сибирской еврейской общины превышала 40 тысяч человек.

Однако, как известно, значение имеет не только количество, но  и  качество. А «качество» иркутских евреев было отменным!

Если первоначально иркутяне занимались преимущественно мелкой торговлей  и  ремеслами, то на рубеже XIX  и  XX веков самая крупная община Восточной Сибири стала торгово-предпринимательской, значительно выросло число служащих, интеллигенции, высококлассных специалистов  и  лиц творческих профессий. Что  и  говорить, в 1913 году евреи составляли до 40% дипломированных иркутских медиков!

Владимир Рабинович утверждает, что иркутские евреи играли активную роль в экономике региона, контролируя четвертую часть всего торгового оборота. Они составляли около 70% купечества, владели пятой частью городской недвижимости, выплачивали в городскую казну до 25% всех налоговых поступлений.

Легально иркутская община оформилась к середине XIX века. В 1886 году евреи стали хозяевами свежепостроенной каменной синагоги, долгое время бывшей единственной во всей Восточной Сибири.

При общине действовали Общество призрения престарелых евреев (с 1905 года), Благотворительное общество для помощи еврейскому ссыльному элементу (с 1907-го), Благотворительное общество для пособия бедным евреям (с 1909-го), Иркутское еврейское общество помощи жертвам войны (с 1916 года).