ИЗ ИСТОРИИ УМАНИ. ТРАДИЦИИ И КУЛЬТУРА

ВЛАДИМИР ШВАРЦМАН

Умань — город маленький. Разумеется, только с географической точки зрения — так, во всяком случае, думаем мы, уманчане.

К преимуществам Умани относятся ее удобное географическое расположение, близость к крупнейшим центрам и, в то же время, обособленность. Население города продолжает расти, поэтому в Умани постоянно строятся новые жилые массивы, развивается инфраструктура города.

Но как ни велико политическое, экономическое и историческое значение этого города, он очень мал — это географический факт. Поэтому понятно, что для тех, кто никогда здесь не бывал или был недолго, Умань ассоциируется, прежде всего, с ее историческими местами: дендрологическим парком «Софиевка», историко-культурным центром «Могила цадика Нахмана» и многочисленными синагогами. Значение этих мест в истории, политике, экономике, да и в повседневной жизни города и каждого его жителя огромно. О них говорят, пишут книги, снимают фильмы. Они того заслуживают.

И объединяет все эти исторические места один временной период: конец XVIII — середина XIX века. О нем и пойдет разговор.

Конец XVIII века был знаменательным для Умани. В 1796 году ее владелец граф Станислав Щенсный (Феликс) Потоцкий в своем имении под Уманью разбил огромный парк, получивший название «Софиевка», названного так в честь его жены Софии.

Этот уникальный памятник садово-парковой культуры стал украшением города, и слава о нем распространилась далеко за пределы края.

Т.Г.Шевченко, неоднократно бывавший в Умани, так писал в повести «Княгиня»: «Видал я на своем веку такие порядочные сады, как, например, Уманский и Петергофский». Останавливался в городе и   А .С.Пушкин. Военную службу в Умани проходил И.П.Котляревский.  А  вот Максима Горького в «Софиевку» не пустили по той причине, что он был «бедно одет».

В Умани жили, учились и посвятили своему городу произведения выдающиеся украинские писатели Н.Бажан, Ю.Смолич,  А .Корнейчук. Ю.Смолич в своих воспоминаниях писал: «Я родился в «Софиевке» — Умани. Лучшего места для появления на свет я не могу и придумать».

В Умани смогли увидеть свет многие произведения еврейской литературы на идиш. С городом связана биография классика детской литературы Лейба Моисеевича Квитко, поэта и прозаика Моисея Израилевича Хащеватского и литературоведа Петра Израилевича Альтмана. В городе родились поэты Эзра Фининберг и Раиса Троянкер. Уманчанином является и Григорий Исаакович Полянкер, книги которого переведены на многие языки. С Уманью связана и биография Давида Бергельсона, писавшего о жизни евреев России и создавшего ряд психологических романов.

Экономическому развитию Умани способствовало ее удобное географическое местоположение. Здесь пересекались торговые пути, которыми беспрерывно двигался поток телег с товарами.

Умань конца XVIII века была типичным еврейским местечком — маленьким, компактным. Большинство жителей были связаны с торговлей, держали лавки и магазины. Исторический центр Умани — ратуша и рыночная площадь возле нее. В большинстве домов, смотревших на нее окнами, размещались магазины или лавки, и здесь же — жилье самого хозяина. Улицы расходились от рыночной площади во всех направлениях, некоторые изгибались и сливались в одну.

Многие жители местечка, хотя имели лавки, зарабатывали разными ремеслами, причем значительная часть — шитьем. В те времена в каждом доме была швейная машина,  а  кое у кого и прялка: все шили сами, поэтому приходилось евреям ездить по селам и хуторам. Однако по пятницам они возвращались домой, отмывались и праздновали Субботу.

Была еще одна «еврейская» специальность — коробейник. Коробейников всегда ждали крестьяне, чтобы купить тот мелочной товар, который еврей мог принести на своих плечах.

Особенно оживлялась Умань по четвергам — в базарный день, когда сюда съезжались крестьяне из окрестностей: они привозили на продажу свою продукцию и делали необходимые покупки. Тогда жизнь в еврейских лавчонках кипела.

Евреи, да и не только они, сами пекли хлеб, на приусадебных участках выращивали фрукты и овощи, варили варенье, делали наливки из вишни и изюма, варили пиво,  а  если не пиво, то «мед». Некоторые держали скот — коров и коз, но у большинства была домашняя птица — индюки, утки, куры, гуси.

Но тонкая прослойка «элиты» все же присутствовала. Это были более зажиточные,  а  главное, более образованные горожане. Их называли «балабатим» (буквально «хозяева» от слова «балабос» — хозяин. Это выражение более всего определяет «солидность»). В эту группу входили лавочники, торговцы зерном, мукой, скобяными товарами, держатели дровяных складов. Многие из них в юности учились в иешивах Восточной и Центральной Европы. В Умани они основали «Общество изучения Талмуда».

Стоит заметить, что зажиточность приветствовалась, но безусловным пропуском в круг «балабатим» не служила. Отпрыск состоятельной семьи, которого родители не отправили учиться в иешиву, малограмотный и пренебрегающий талмудическими штудиями, пусть он даже был преуспевающим торговцем, не допускался в избранное общество, и редкий «балабос» согласился бы видеть его своим зятем. Но сын ремесленника с репутацией ученого был «нарасхват», к его родителям подсылали сватов почтеннейшие отцы города. После свадьбы тесть брал его на десятилетнее содержание, но если молодой человек проявлял особые способности к учению, содержание продлевал.

Во второй половине восемнадцатого века в еврейских общинах Украины распространилось новое религиозное движение хасидизм, от слова «хасид» — «благочестивый». Это движение имело большое количество разных направлений и ответвлений.

Одним из самых влиятельных среди них стало движение брацлавских хасидов. Его основателем и духовным лидером был цадик Нахман Брацлавский (1772–1810), правнук основателя хасидизма Баал Шем-Това.

В 1802 году рабби Нахман побывал проездом в Умани и посетил еврейское кладбище, где похоронены тысячи жертв массовых погромов. Здесь он завещал, чтобы его похоронили среди этих мучеников. «Там души умерших за веру ждут меня», — говорил он.

В 1810 году он переехал в Умань, где продолжал проповедовать. Рабби Нахман гулял в знаменитом парке «Софиевка», здесь были написаны такие строки: «Ручеек, что течет — источник мудрости», «Весь мир — очень узкий мост». В последний раз он собрал своих учеников в ночь Рош  а-Шана  и завещал приходить к нему именно на этот праздник.

В 18-й день месяца тишрей, 16 октября 1810 года, рабби Нахман скончался, прожив всего тридцать восемь с половиной лет. Его могила на старом кладбище в Умани является местом поклонения паломников, которые приезжают сюда со всех концов света. Каждый, кто вознесет в этом месте к небесам свои молитвы, обещал рабби Нахман, найдет в его лице заступника перед Всевышним.

Евреи Умани строили много синагог. В середине XIX века в Умани их было 19.

Крупные общины Умани строили себе обширные каменные синагоги,  а  евреям мелких общин часто приходилось ютиться в крохотных избах, которые не вмещали всех молящихся. Община не забывала заслуг того, кто добивался успеха в этом богоугодном деле. По инициативе известного финансиста В.И.Файнштейна, занимавшего высокое положение не только в еврейском мире, в центре городского еврейского квартала была построена частная синагога, известная как Центральная. В ней находились книги хроник общины (пинхасы), ее казна и все документы. Долгие годы основное здание синагоги сохраняло свой первозданный вид.  А  рядом с ним росли новые строения, не имеющие к синагоге никакого отношения. Часто синагоги не разрешали строить выше окружающих домов и, чтобы зал для молитв получился высоким, опускали пол на несколько метров,  а  для Центральной синагоги на ул. Кагальной (сейчас ул. Спинозы) было поставлено дополнительное условие: чтобы «впереди синагоги на той же площади возвести избу, которая заслоняла бы синагогу с улицы Дворцовой, со стороны Военного собора» (сейчас кинотеатр им. И.Д.Черняховского).

Здания синагог служили и для защиты жителей от нападения врагов. Так, городская хоральная синагога уманского предместья (ныне — территория завода «Мегомметр») неоднократно служила убежищем, за ее мощными стенами можно было отсидеться во время набегов, грабежей и осад. Она была снабжена бойницами для обороны со всех сторон и стала пограничным постом на пути вражеских набегов.

Евреи Умани заботились об украшении своих синагог. Прихожане заказывали богато украшенные свитки Торы и дарили их синагогам. Особенно заботились о красоте «Арон  а–Кодеш » — хранилища свитков Торы. В городской хоральной синагоге стены и потолок изнутри были украшены лепными узорами и разрисованы знаками, которые иллюстрировали изречение из Талмуда: «Будь отважен, как тигр, легок, как орел, быстр, как олень, и храбр, как лев — при исполнении воли Отца твоего Небесного».

Денег постоянно не хватало, но общинная жизнь продолжала существовать — за счет частных пожертвований. Банкир В.И.Файнштейн,  а  также семьи видных предпринимателей — братья Шварцманы, Шапиро, Френкели, Пинесы и другие — жертвовали огромные средства на благотворительные нужды общины. В.И.Файнштейн был столь уважаемым человеком, что он — единственный из евреев — именовался в официальных актах гражданином Умани вместо обычного «иудей». Раньше так обращались к дворянам. В личной переписке его именовали «пан». В.И.Файнштейн пользовался покровительством со стороны городской Думы. Он неоднократно получал разрешение на строительство новых домов, подключение к ним городского водопровода, который на его средства был проведен в город по ул.Малофонтанной из парка «Софиевка».

Состоятельные иудеи считали делом своей чести принять участие в каком-либо благотворительном начинании.

Так, на деньги семьи видного еврейского филантропа Фишмана в Умани построили дом для престарелых и инвалидов, приют для сирот,  а  также деревянное помещение театра-цирка. Здесь выступали коллективы корифеев украинского театра — М.Л.Кропивницкого, П.К.Саксаганского, Н.К.Садовского. Фишман содержал и еврейский любительский театр. Деятельность такого театра, несомненно, способствовала подъему еврейской культуры в Умани. Спектакли, которые играли с большим удовольствием участники театра, с не меньшим удовольствием принимали зрители.

Для всех желающих была открыта Еврейская общественная библиотека. Среди еврейского населения огромным успехом пользовалась книга «Открытие Америки», которую Хаим Хайкель Гурвич из Умани перевел на иврит и на идиш. «Книга Гурвича, — писал современник, — была настолько популярна, что не было почти еврея, который бы не зачитывался ею. О женщинах и говорить нечего... До появления этой книги весьма немногие из евреев знали о том, что существует в мире какая-то Америка».

Уманские евреи жертвовали средства и на городское благоустройство. Городские улицы были вымощены булыжником,  а  в центральной части города проложены рельсы для трамвайного сообщения на конной тяге, улицы освещались фонарями, действовала телефонная сеть, были построены театр, прачечная, лечебница и многое другое. По этому поводу газета «Киевские губернские ведомости» писала, что «Умань — это Киев в миниатюре».