МНОГОЛИКИЙ ЕВГЕНИЙ

НАТАША МОЗГОВАЯ

Евгений Примаков был журналистом, ученым, разведчиком, начальником всех видов, заместителем главы КГБ и главой внешней разведки России, министром иностранных дел и премьер-министром, плодовитым писателем и приятелем Мадлен Олбрайт, Фиделя Кастро и Ясира Арафата. Был он и одной из ведущих фигур внешней политики СССР и России, специалистом по Ближневосточному региону и последним иностранцем, встречавшимся с Саддамом Хусейном.

О ситуации на Ближнем Востоке и многом другом Евгений Максимович рассуждает в интервью израильской газете "Вести".

- В Израиле уже поговаривают о том, что вскоре вновь будет открыт нефтепровод от Хайфы до Мосула.

- Навряд ли это произойдет. Сами же американцы этому воспрепятствуют. Разве вы не видите, что США после удара по Ираку дистанцируются от Израиля и хотят сохранить свои пошатнувшиеся позиции? Боюсь, что сбудется мой прогноз насчет усиления террористической деятельности.

Самому Примакову в нынешнем январе пришлось встретиться на международном экономическом форуме в Саудовской Аравии с одним из 50 с лишним братьев Усамы Бин-Ладена. "На мой вопрос, сохранились ли у него отношения с Усамой, - говорит Примаков, - тот ответил категорическим "нет", добавив, что "в семье не без урода".

- У вас был опыт ведения переговоров с террористами...

- В "черный сентябрь", когда террористы грозились взорвать угнанные самолеты, по заданию ЦК я вылетел в Ливан, встретился с Джорджем Хабашем. Он говорил: "Мы хотим добиться того, чтобы израильское население вынудило правительство идти на компромисс". Я ответил: "Таким образом, вы, наоборот, укрепляете израильское правительство". После этого прекратился угон самолетов. Правда, мою фамилию в этой связи не упоминали, просто говорилось, что это произошло "под нажимом Советского Союза".

Ближневосточный конфликт знаком Примакову десятки лет. В 1966-м он был первым иностранцем, который встретился после переворота с новым премьер-министром Сирии. В том же году он познакомился с Саддамом Хусейном и с Тариком Азизом - в те дни редактором партийной газеты. Во время Шестидневной войны Примаков был послан в Каир корреспондентом "Правды". Позже он вспоминал, как плакали на улицах люди, узнав об уничтожении египетских самолетов, так и не успевших покинуть аэродромы. В 1973-м, во время Войны Судного дня, Примаков прибыл в Дамаск. В своих воспоминаниях он описывает, что видел собственными глазами, как были сбиты три израильских самолета.

Близкие отношения с рядом лидеров арабского мира он сохранил и по сей день. "С Ясиром Арафатом, Абу-Аядом, Абу Мазеном, Ясиром Абед-Рабу и другими палестинцами я познакомился в конце 1960-х, - вспоминает Примаков. - Подолгу с ними разговаривал, спорил, дружил".

По другую сторону баррикад Примакову приходилось встречаться с Голдой Меир, Моше Даяном, Шимоном Пересом, Ицхаком Рабином и Менахемом Бегином - тогда еще конфиденциально. Позже, уже открыто, он встречался с Шамиром, Нетаниягу, Вейцманом, Щаранским, Шароном. В прошлом, как и подобает советскому арабисту, он не раз писал о проявлениях "сионистской агрессии". И, несмотря на то, что благодаря бабушке он сам смог бы воспользоваться правом на репатриацию, по сей день Примаков противник сионизма.

К примеру, книгу о мирном договоре между Израилем и Египтом, опубликованную в 1985-м, Примаков назвал "Историей одного сговора". Пара фраз из той книги: "Кэмп-дэвидский сговор был самой яркой иллюстрацией американского подхода, рассчитанного на заключение серии сепаратных, оторванных друг от друга соглашений на Ближнем Востоке. Ставка при этом была сделана на разобщение арабского мира, ликвидацию общего арабского фронта противостояния израильскому экспансионизму"; "После Кэмп-Дэвида Израиль, грубо попирая все нормы международного права, нанес удар по сооружаемому для использования в мирных целях ядерному реактору вблизи Багдада".

Впрочем, уже в новой книге Примакова (2003 год), в описании начала "интифады Аль-Акса", звучат все те же узнаваемые интонации: "Основным оружием палестинцев были камни. Им отвечали выстрелами".

Описание политики Шарона тоже заставит удивленно приподняться не одну бровь, по крайней мере, в Израиле: "Что касается Шарона, то он никогда не отказывался от ставки на террор в отношении палестинцев... Взрывы домов родственников террористов-самоубийц или активных членов поддерживающих их палестинских организаций можно расценить не только как месть за содеянное или попытки предотвратить расширение террора. Эти акции ...призваны запугать широкие слои палестинского населения с целью подтолкнуть их к поискам более безопасных мест жительства за пределами Палестины...".

- Какое решение предложили бы вы?

- "Дорожная карта" - хороший план, хорошая дорога, вопрос, как можно по ней двинуться. Думать, что прекратятся отдельные вылазки террористов со стороны палестинцев, было бы наивно. И сколько бы стен ни воздвигали, все равно мелкие ручейки будут просачиваться, пока не будет палестинского государства.

Палестинцы должны начать борьбу с террористическими организациями, но и Израиль должен пойти на уступки. Почему израильской стороне так трудно заявить о прекращении поселенческой деятельности? Этого требовал Митчелл, этого требует "Дорожная карта" - почему Израиль не идет на это?

Если бы Израиль заявил сегодня о прекращении поселенческой активности - даже при условии естественного роста населения на территориях, - это сразу создало бы другой климат. Но я не верю, что Шарон готов на это пойти, потому что я хорошо знаю его "бэкграунд".

Возьмите, к примеру, шароновскую политику в отношении Арафата. Можно кричать, что Арафат ответственен за все. Но Арафат не может сделать больше, чем он может. В то же самое время - что значат предложения "купить ему билет в один конец"? Это значит - прямо подорвать существование палестинского государственного будущего. Потому что на компромиссы может пойти только та фигура, которая имеет такое колоссальное влияние, как Арафат.

-   А  Арафат, по-вашему, был готов пойти на компромисс?

- Конечно. Он делает массу ошибок - одна из грубейших в том, что он не принял план Клинтона. Но эти ошибки он делает как человек, который хочет добиться мира. Видимо, он рассчитывал, что в Табе ему удастся договориться о большем. Кстати, тот же Абу Мазен пошел тогда очень далеко, и договорились по многим вопросам, но выборы были уже на носу, и после выборов Барак ушел.

- Как вы оцениваете шансы нового палестинского правительства?

- Я Абу Мазена знаю с конца 1960-х, это очень умный и обстоятельный человек. Но плохую службу служат общему делу те силы на Ближнем Востоке, которые противопоставляют его Арафату.

Россия сейчас могла бы сыграть более активную роль в урегулировании конфликта, поскольку она твердо стоит на ногах и более объективна, чем кто-либо, потому что у нее хорошие отношения и с Израилем, и с палестинцами.

- Однако Россия не предложила своего плана урегулирования.

- Были много раз предложены планы, однако они отвергались Израилем. Когда я был министром иностранных дел и встречался в 1996-м с Пересом, он мне сказал: "Нам нужен один посредник, и этим посредником будут США". Может, впоследствии он и жалел об этом.

- Насколько, по-вашему, реальны сроки, названные в "Дорожной карте"?

- Сроки эти зависят от двух сторон. Вот когда пойдет третья фаза и нужно будет решать вопрос Иерусалима, окончательных границ, беженцев, поселений - вот тогда, я абсолютно уверен, нужно, чтобы "квартет" ввел компромиссный план для двух сторон в принудительном порядке. Потому что если дать сторонам договариваться самим - они ни к чему не придут. По крайней мере, израильская сторона - до тех пор, пока во главе правительства стоит Шарон.

В условиях, когда "четверка" будет навязывать этот компромисс, ни одна из вовлеченных в конфликт сторон не посмеет повернуться к ней спиной. Можно ввести наблюдателей ООН, санкции за нарушения... В конце концов, и Израиль, и палестинцы зависят от мирового сообщества.

Разве создание Государства Израиль было результатом арабо-еврейских переговоров? Отнюдь нет. Это было решение, навязанное мировым сообществом, в том числе и СССР. Разве это не пример?

- Отвергая Шарона, видите ли вы политика, который способен реализовать этот план?

- Я боюсь быть атакованным со всех сторон, но я бы предпочел иметь дело с Биби Нетаниягу. Потому что считаю, что с ним можно договориться. Правые чаще идут на какие-то соглашения, потому что они не боятся атаки справа. Нетаниягу выступает за безопасность Израиля, и я считаю, что это справедливо. Но за это нужно платить.

- Однако Шарон пользуется большей поддержкой, чем его предшественники.

-  А  где он популярен? В США он непопулярен. В Европе - тем более. В России - я могу твердо сказать, что нет. Израильтяне видят в Шароне решительного человека, который борется с террористами. Они не понимают, что острие против острия здесь ничего не сделает.

- Вам же приписывали высказывание о том, что "с террором нужно бороться не террором,  а  силой".

- Да мне много чего приписывают. Сейчас вот приписывают, что я деньги получил от Саддама Хусейна. Жена все интересуется, где же эти деньги. В Израиле меня знают как главного ястреба.  А  это не так.

-  А  чего вы ожидаете после того, как на протяжении десятков лет пишете о "сионистской экспансии"?

- Я и сейчас против сионизма как течения. Громыко голосовал за Государство Израиль, думая, что туда двинется наш люд, опираться будут на кибуцы и построят социализм.  А  потом получилось, что Израиль стал частью свободного мира, занял антикоммунистические позиции...

Я желаю Израилю, чтобы вы, наконец, сели и договорились с арабами. Просто нужно политиками быть,  а  не орать, как часто израильтяне делают. Та же проблема беженцев в итоге решаема. Куда они вернутся, в Яффо? Нужно отделить право на возвращение от механизма возвращения, того, кто и как вернется. Это надуманная тема, она не будет так звучать при урегулировании и договорятся, в конце концов. Не надо только задираться. Это как арабы задирались сначала: "Уничтожить Государство Израиль", "Сбросить евреев в море" и так далее. Так невозможно договориться. Но арабы прошли огромный путь. Вычеркнули ликвидацию Израиля в качестве цели, более того, Абдалла выдвинул формулу мира с Израилем - мир в обмен на территории, причем не те, которые Израиль обязан был отдать по резолюции ООН, но территории, оккупированные во время Шестидневной войны. Это огромный шаг вперед. Но нужно и с другой стороны делать какие-то шаги. В итоге договоритесь. Я лично многих вещей не ожидал - к примеру, что с арабской стороны будут такие подвижки...

Примаков - один из немногих советских лидеров, которые сумели перескочить в новую эпоху, только укрепив свои позиции. Однако далеко не все на Западе забыли Примакову прошлое. Когда он был назначен министром иностранных дел, "Нью-Йорк таймc" отреагировала: "Неожиданное появление Евгения Примакова в качестве министра иностранных дел России приводит в состояние озноба весь Запад. Выбор Борисом Ельциным этого дружелюбного змея, который возглавлял его шпионское агентство, служит знаком того, что пришел конец эпохи Хорошего Парня в российской дипломатии".

После августовского кризиса 1998-го Ельцин попросил Примакова занять пост премьер-министра. Каденция его была короткой, сложной и неблагодарной. Да и в самом Кремле Примакову приходилось непросто. Сам Примаков, несмотря на перепады в карьере и личные трагедии, бодр, как никогда, полон планов на будущее и продолжает колесить по миру.

- Как вы смотрите на попытки консолидации русскоязычных общин за рубежом?

- Если взять Израиль - арабы и левые думали, что "русские" укрепят левый фланг.  А  на деле появились Либерман, Щаранский... Я со Щаранским в хороших отношениях. Он когда приезжал, попросил, чтобы ему показали камеру, где он сидел. Я сказал: "Покажите ему..." Либерман тоже хороший мужик, но - тоже правый.  А  для того чтобы строить экономические отношения между двумя странами, Либерман совершенно не нужен. Пусть это будет еврей не русского происхождения. Если он хочет иметь отношения с Россией и у него есть для этого основания - пусть заведет переводчика.