«Еврейский Обозреватель»
ХОЛОКОСТ
5/168
Март 2008
5768 Адар 1

ПИСЬМО ШИНДЛЕРА: «ЕВРЕИ! ПОМОГИТЕ МНЕ ВЫЖИТЬ!..»

АЛЬБЕРТО СТАБИЛЕН

На главную страницу Распечатать

Оскар Шиндлер еще не был стариком, когда умер в 1974 году в Хильдесхейме, в Гессене. Этому немецкому промышленнику, спасшему от истребления 1200 евреев (к 1100 из знаменитого списка добавились в последние месяцы войны еще 100 человек), было всего 66 лет, но он был одинок, страдал от алкоголизма, жил в долгах и буквально не имел ни гроша. Он размышлял над очередной поездкой в Израиль — всего он побывал там 17 раз. Израиль был единственным местом в мире, где он был желанным гостем и где благодаря субсидиям еврейских организаций и подаркам от спасенных им людей, которые организовали для него Фонд Шиндлера, мог и пообедать, и поужинать.

В газете Maariv опубликовано несколько писем, которые один из Schindlerjuden — «евреев Шиндлера», как сегодня все еще называют евреев, спасенных Шиндлером от нацистов, — судья Верховного израильского суда Моше Бейски оставил после своей смерти в 2007 году израильскому Институту истории Холокоста.

Основной темой переписки является личное поражение. В конце войны Оскар Шиндлер и его жена Эмили, которая помогала ему спасать евреев, оказались без средств к существованию. Шиндлер не сумел приспособиться к ситуации «нулевого года» в Германии и предпринял серию коммерческих операций, завершившихся провалом, что привело, как он пишет в одном из писем, к 17 ордерам на арест по причине банкротства.

Под гнетом долгов, преследуемый кредиторами, Шиндлер в первый раз обратился к американскому еврейскому распределительному комитету «Джойнт», чтобы получить кредит в 5000 долларов, с которыми он мог бы направиться в Аргентину. Но в Аргентине, куда он приехал в 1949 году вместе с группой переживших Холокост, его судьба тоже не сложилась. Через несколько лет он был вынужден вернуться в Германию, оставив Эмили, у которой не было денег даже «на то, чтобы купить пару очков», чтобы отвечать кредиторам. В такой ситуации к кому еще можно обратиться за помощью, если не к своим друзьям-евреям? «Дорогой господин Бейски, я надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что пишу вам о столь интимных вещах», — пишет Шиндлер в письме, датированном июлем 1963 года.

Немецкий промышленник в дальнейшем получал помощь из Фонда Шиндлера, с педантичной и обескураживающей своевременностью извещая своих благодетелей о дебиторской ситуации, разрабатывал невероятные проекты и надеялся, что сможет вновь подняться.

Задолго до Спилберга Шиндлер понял, что его история может заинтересовать широкую публику. «Меня очень интересует тот факт, что один из друзей пытается представить мою историю на телевидении в Лос-Анджелесе, что может, без сомнения, спасти меня в экономическом смысле», — пишет Шиндлер. «А тем временем, — рассказывает он, — сложилась непростая ситуация. Я много месяцев не платил за аренду дома, в котором я живу, и хозяйка этим очень недовольна. Она сказала мне, что не понимает, почему я не плачу после того, как я получил много денег от моих американских друзей».

К человеку, которому вместе с женой Эмили в Израиле присвоили звание Праведника народов мира, не очень хорошо относились на родине. «Невозможно избавиться от ощущения, что у меня постоянно хотят выбить почву из-под ног, в надежде на то, что я покину родину».

Моше Бейски, который вместе с Ицхаком Стерном и Польдеком Пфеффербергом был одним из немногих спасенных, кто с самого начала был в курсе того, что задумал Шиндлер для спасения «своих» евреев, сделал очень много, чтобы вырвать предпринимателя из экономических тисков, в которые тот себя загнал. И тон писем Шиндлера становился все более откровенным и дружеским: от «дорогой господин Бейски» до «дорогой друг доктор Бейски» и «дорогой Моше».

«На протяжении длительного периода я был вынужден ночевать в дешевых гостиницах рядом с центральным вокзалом и просить денег в долг у друзей-неевреев, чтобы хотя бы позволить себе скромный завтрак. Сегодня я просто сбежал из моей квартиры перед рассветом, чтобы избежать встречи с кредиторами и полицией. Я клянусь вам, что даже при Третьем рейхе мне было не так страшно».

В ноябре 1967 года, не указывая места, Шиндлер сообщил Бейски, что тремя неделями раньше его вытащили из постели, «чтобы объявить банкротом». Он хотел бы эмигрировать, но у него нет денег. «С экономической точки зрения, я умер в Германии».

Через пять лет, в 1972 году, через Моше Бейски он советуется с израильским врачом, неким «доктором Фрэнком», по поводу ухудшавшегося здоровья. За этим следует перечисление полученных им средств: «Я получил от господина Корна 1000 израильских лир (около 240 долларов — довольно внушительная сумма, на тот момент — это средняя месячная зарплата в Израиле). И Галина Давидович дала мне 500 израильских лир. Стернберг дал мне еще тысячу марок и оставил 200 долларов для меня у моего друга во Франкфурте. Эта сумма будет для меня большой помощью, и я вас благодарю от всего сердца».

Отверженный своим миром, но не теми людьми, которым он помог, Оскар Шиндлер умер в доме супружеской еврейской пары Старр, которые приняли его у себя и заботились о нем до самого конца.

«la Repubblica»
Вверх страницы

«Еврейский Обозреватель» - obozrevatel@  jewukr .org
© 2001-2008 Еврейская Конфедерация Украины - www. jewukr .org