«Еврейский Обозреватель»
ПАМЯТЬ
13/56
Июль 2003
5763 Таммуз

«ВЕРНИТЕ НАШИХ МУЖЕЙ!»

На главную страницу Распечатать

27 февраля 1943 года отец Руфи задерживался на работе, и она начала беспокоиться. Вместе с братом Руфь отправилась на фабрику, где и услышала, что утром того дня отец был арестован вместе с тысячами других евреев, занимавшихся принудительным трудом в Берлине. Уже ночью они узнали, где держат арестованных — в бывшем еврейском центре на Розенштрассе. Около здания собралась толпа женщин. Это были немки — жены и матери арестованных.

Женщины не расходились в течение шести дней — иногда их число доходило до сотни, иногда до тысячи.

«Полиция все время увозила нас, но мы возвращались обратно, — вспоминает Руфь Гросс. — Мы ходили туда по несколько раз в день, и толпа женщин не редела». Эсэсовцы направляли на женщин пулеметы, но те продолжали собираться возле дома на Розенштрассе. «Верните нам наших мужей!» — раздавались крики.

«На углу была афишная тумба, и я обычно стояла возле нее, потому что оттуда было видно окно, в котором время от времени появлялся мой отец, — продолжает вспоминать Гросс. — Когда нас начинали отгонять, я могла дольше продержаться возле афишной тумбы, потому что полиция появлялась с противоположной стороны». Через шесть дней ее отец вернулся, исхудавший, заросший щетиной, но с ордером на освобождение в руках. Это было 6 марта, когда Йозеф Геббельс записал в своем дневнике: «Неприятные сцены возле еврейского дома престарелых — собрались толпы народу, среди которого были даже неевреи. Я дал приказ приостановить выселение евреев в такое критическое время».

60 лет спустя на углу Розенштрассе по-прежнему стоит афишная тумба, оклеенная документами и изображениями, которые рассказывают о событиях тех дней. Германский режиссер Маргарете фон Тротта снимает фильм на основе сюжета, вошедшего в историю как «женская демонстрация». В фойе «Отель Плаца», который стоит на месте еврейского центра, устроена небольшая выставка, посвященная героизму женщин, пришедших защищать своих мужей. Поблизости стоит памятник. Но за вновь появившимся интересом к той демонстрации — единственному случаю такого рода в нацистской Германии — возникают споры о его значении. В своей книге «Сопротивление сердца. Межнациональные браки в нацистской Германии и демонстрация на Розенштрассе» американский историк Натан Столтфус пишет: «Демонстрация показала, что простые немцы могли каким-либо образом остановить, или, по крайней мере, замедлить уничтожение германского еврейства».

Согласно Столтфусу, «...когда немецкое население коллективно выступало на стороне евреев, наци шли на уступки. Когда немцы заступались за евреев, евреи выживали».

Ганс Кюн рассказывает, что был арестован вместе с отцом и сестрой в конторе, куда они пришли за пайковыми карточками. «Отец боялся, — вспоминает он, — Он понимал, что это, возможно, наш последний день в Берлине. Мы — дети, по крайней мере, я — об этом не догадывались». Гансу тогда было 13.

Их привезли на грузовике в другое здание, где происходил отбор. Они втроем должны были встать перед гестаповцем, и их отец должен был представиться как «еврей Фриц Израэль Кун с Ритой Сарой и Гансом Израилем». Мужчина указал куда-то своей трубкой, и их привезли в еврейский центр на Розенштрассе.

Там произошло нечто удивительное. «За нами смотрел молодой эсэсовец, который сказал, что наши женщины пришли защищать нас. Меня до сих пор потрясает, что в голосе этого эсэсовца была слышна гордость за то, что в Германии женщины встают на защиту своих мужей и детей».

На следующий день их освободили. Ганс с сестрой содрали желтые звезды и поехали домой.

Еще более неожиданно сложилась судьба 25 мужчин, уже привезенных в Аушвиц: их вдруг посадили на поезд, доставили обратно в Берлин, вернули немецким женам и приняли на фабрики, где они работали прежде.

В то лето евреи, женатые на немках, были даже освобождены от ношения желтых звезд. Но, хотя в храбрости женщин, пришедших на Розенштрассе, никто не сомневается, некоторые ученые не уверены, что именно их выступление решило участь мужей.

Вольф Грюнер, берлинский историк, изучавший архивы канцелярии безопасности Рейха, утверждает, что решение о привилегированном положении евреев, состоящих в браке с немцами, было принято с самого начала, и людей, свезенных на Розенштрассе, не собирались депортировать.

Грюнер ссылается на материалы конференции в Ванзее, на которой нацистская элита решила уничтожить европейское еврейство.   А  евреям, состоящим в межнациональных браках, по крайней мере в Германии, был дан особый защитный статус.

Грюнер утверждает, что задача массовых арестов 27 февраля состояла в том, чтобы выбрать 200 мужчин среди 1700 «привилегированных» евреев для работы в еврейских учреждениях и заменить ими 450 «чистых» евреев, которые были после этого депортированы с семьями. Другой аспект — это роль католической церкви. Кардинал Адольф Бертрам из Бреслау был поставлен в известность о волне арестов евреев, женатых на католичках и перешедших в христианство. Он обратился ко многим министрам, включая министров юстиции и внутренних дел, с просьбой подтвердить, что эти люди не будут депортированы. Он также телеграфировал епископу Виенкену из берлинского совета епископов, попросив его разобраться с властями лично. 4 марта 1943 года Виенкен написал Бертраму, что он получил заверения от самого Эйхмана, что католики неарийского происхождения, состоящие в браке с католиками, будут освобождены от депортации. Евреи, имеющие другие привилегии, будут депортированы не на Восток,  а  «всего лишь» в Терезенштадт.  А  все евреи-католики, которые были арестованы и содержались на Розенштрассе, будут отпущены и восстановлены на работе.

Таким образом, за два дня до вмешательства Геббельса было принято решение отпустить, по крайней мере, часть интернированных. В основе спора между историками лежит вопрос, очень важный сейчас для немцев. Был ли возможен протест против нацистского режима? Могли ли простые люди сделать что-либо для прекращения массовой резни их соседей-евреев?

Наиболее изученные случаи сопротивления — это покушение на Гитлера группой генералов 20 июля 1944 года и выступление студентов группы «Вейс Розе» («Белая Роза») в Мюнхене.

Оба случая показали, что отдельные люди все же осмеливались подниматься против системы. Но показали они и бессилие отдельного человека,  а  также трагические последствия разобщенности.

Демонстрация женщин на Розенштрассе, напротив, показала, что стихийное проявление солидарности с арестованными евреями могло, по крайней мере, затормозить машину геноцида.

В своем предисловии к германскому изданию книги Столтфуса министр иностранных дел Германии Йошка Фишер пишет, что «прочитав эту книгу, нельзя не пережить внутренний конфликт. Храбрость и неожиданный успех женщин на Розенштрассе — это свет в бездонном мраке тех лет».

Но что же все остальные? Как могли столь многие участвовать в уничтожении Гитлером европейских евреев и их уникальной культуры? Как могло большинство немцев позволить такое преступление против человечества, как Холокост? Могло ли массовое неповиновение предотвратить плохое и еще худшее? После чтения этой книги человек ответит на этот вопрос, не колеблясь: «Да».

Для некоторых очевидцев, однако, ответ не столь однозначен. Супружеская чета, у которой брал интервью немецкий режиссер-документалист Герард Шумм, господин и госпожа Б., хорошо помнят события тех дней. Они были тогда женихом и невестой, оба дети смешанных браков. Когда его арестовали, она пришла на Розенштрассе. Господин Б. говорит: «Исходная точка Столтфуса заключалась в том, что сопротивление было возможно. Я бы поставил после этого утверждения большой знак вопроса. Это было действительно что-то из ряда вон выходящее. Храбрость, невероятная в тех условиях. Но, как нам представлялось тогда, мы ничего не добились. Было ли освобождение арестованных действительно результатом собраний и демонстраций на улице? Мне так не казалось...».

ВЫСОКАЯ ЦЕНА ОППОЗИЦИИ

Нет ничего хуже для культурных людей, чем отдаться шайке невменяемых бандитов и не оказывать им сопротивления. Студенческая группа сопротивления «Белая Роза» кардинально отличалась от стихийных выступлений на Розенштрассе: она была хорошо организована, имела политическую платформу, состояла из интеллектуалов, но была крайне малочисленна. В листовках «Белой Розы», пересыпанных цитатами из Гете, Шиллера, Лао Цзы и Аристотеля, описывались зверства по отношению к евреям и полякам на Восточном фронте. «Белая Роза» призывала сперва к неповиновению,  а  затем и к активному сопротивлению нацистскому режиму. Костяк группы, основанной в 1942 году, составляли братья Шол и их сестра Софи. Вместе со своими институтскими друзьями Александром Шмореллом, Кристофом Пробстом, Вилли Графом,  а  также преподавателем философии Карлом Губером они изготовляли листовки и распространяли их в Южной Германии.

Будучи студентами-медиками, Шол, Шморелл и Граф были посланы в охваченную войной Восточную Европу на медицинскую практику. Побывав там, они убедились: единственный способ положить конец режиму Гитлера — победить его в войне.

Вернувшись в Мюнхен, студенты активизировали деятельность. Особенно их вдохновило поражение Гитлера под Сталинградом в феврале 1943 года. Ганс и Софи писали антинацистские лозунги на стенах университета, к тому времени они получили доступ к типографии и печатали листовки тысячами. 18 февраля 1943 года Ганс и Софи разбрасывали очередную партию листовок в университете. Один из параграфов гласил: «Свобода и честь. Уже 10 лет Гитлер и его камарилья оскорбляют, порочат и лишают всякого смысла эти дорогие для каждого немца понятия. За 10 лет разрушения всех материальных и духовных ценностей они показали народу Германии, что значит для них свобода и честь. Жуткая кровавая баня, которую они устроили всей Европе, открыла глаза даже самым наивным и простодушным немцам. Имя Германии будет опозорено навек, если немецкая молодежь не поднимется и не отомстит, не загладит вину, не уничтожит палачей и не создаст новую интеллектуальную и духовную Европу».

Софи сбросила тысячи листовок в пролет парадной лестницы. На нее донес уборщик, и в тот же день она, ее брат и Пробст были арестованы. Через четыре дня они были гильотинированы,  а  в ближайшие месяцы та же участь постигла большинство членов группы. Один из их лозунгов гласил: «Лучше страшный конец, чем бесконечный страх».

Перевод Кирилла Енотова
«Jerusalem Post», 7:40
Вверх страницы

«Еврейский Обозреватель» - obozrevatel@jewukr.org
© 2001-2003 Еврейская Конфедерация Украины - www.jewukr.org