|
В марте 1968 года, спустя 23 года после окончания войны, в центре Европы, в Польше, произошла вспышка антисемитизма в форме государственной политики. Как такое могло случиться? В нынешнем году тем невеселым событиям исполнилось сорок лет, и поляки их вспоминают, изучают, спорят и рассказывают о них более юным своим согражданам и миру.
Анализу этого явления была посвящена конференция, которая состоялась в Варшаве в Национальном театре. Параллельно с конференцией в Национальной галерее Zacheta прошла выставка «Путевой документ» Кристины Питровска. На ее видеоинсталляции «Я покинул Польшу, потому что...» эмигранты говорят о причинах отъезда по-польски и на языке своей новой родины. По просьбе художницы эти люди отправили письма на свои старые польские адреса. И вернувшиеся к ним конверты также стали частью экспозиции.
Этим же событиям посвящен документальный проект Института Адама Мицкевича и компании Against Gravity: «Март 68. Прощания и возвращения», занимающийся сбором личных воспоминаний. Работы участников проекта включены в официальную программу Года Польши в Израиле (2008–2009).
Польский антисемитизм — долгая история. Теория заговора евреев-коммунистов — Жидокоммуна была популярна в этой стране уже во время Октябрьской революции и окрепла после войны. Многие польские евреи бежали в СССР от фашистов и вернулись уже после войны — в них, разумеется, видели агентов Москвы и сталинизма. «Еврейский вопрос» играл важную роль и в польской партийной борьбе. Владислав Гомулка, генеральный секретарь ЦК Польской рабочей партии (1943– 1948), и его окружение в конце 40-х годов были обвинены в правом, националистическом уклонизме и арестованы. Руководство перешло к тем самым польским коммунистам, находившимся во время войны в СССР, среди которых были и евреи. И когда Гомулка в 1956 году вернулся к власти и началась «польская оттепель», стали раздаваться речи об импорте евреями сталинизма в Польшу.
Все это послужило фоном для последующих бурных событий. Катализатором стала Шестидневная война в июне 1967 года. На совещании в Москве главы соцстран получили указание разорвать дипломатические отношения с Израилем, и лишь Румыния решила этого не делать. Вернувшись в Польшу, Гомулка, теперь генсек ЦК Польской объединенной рабочей партии (1956-70), выступил с речью против «израильского агрессора» и его поддержки в польских «сионистских кругах» — «нашей стране не нужна пятая колонна». Таким образом, антиизраильская кампания стала называться в Польше антисионистской, а по сути, оказалась антисемитской. Своего пика она достигла в марте 1968 года.
Все началось с характерных для того времени студенческих волнений. Поводом для них стало январское запрещение постановки поэмы Адама Мицкевича «Дзяды», в которой власти чувствовали антироссийские настроения. Студенты подали в Сейм многотысячную петицию. Власти очень боялись народных волнений и того, что к студентам присоединятся профсоюзы и рабочие, поэтому и началось разоблачение козней сионизма. « В тот момент неожиданно появилось огромное количество антисемитских листовок, разоблачавших влияние сионистов и их соратников — польских интеллектуалов», — вспоминает во «Франкфуртер Альгемайне» польский литературовед Карол Зауэрланд.
И последовало невероятное для послевоенной Европы гонение на евреев. Была развернута грандиозная идеологическая кампания, напоминавшая сталинские чистки с той разницей, что в Польше, по счастью, физически людям (почти) ничего не угрожало. При монополизации государством средств массовой информации штампованные лозунги и проклятия лились без остановки. Историк Дариуш Стола, автор ряда статей о мартовских событиях, пишет, что только за две недели кампании было проведено более 1900 партийных собраний для осуждения сионизма. 19 марта на крупном партийном митинге Гомулка предложил, чтобы евреи, которым Израиль дороже Польши, «рано или поздно покинули нашу страну». Но главным идеологом преследований был все-таки не генсек, а одиозный министр внутренних дел Мечислав Мочар. В то время родилась невеселая шутка: « В чем разница между антисемитизмом сегодня и до войны? — До войны он не был обязательным».
В ходе борьбы с призраком сионизма тысячи людей потеряли работу, причем это коснулось самых разных сфер деятельности. Кампания предоставила уникальный выход для народного недовольства: можно было открыто критиковать отдельных членов руководства страны, но, разумеется, только в духе обличения агентов мирового сионизма. Гонения сыграли свою роль и в ротации кадров — беспринципные люди не преминули воспользоваться удобным моментом для продвижения по службе.
Появился термин «мартовский доцент» — человек, занявший неподобающе высокое место в университете вместо уволенного профессора-«сиониста». Довольно скоро партийная верхушка сама испугалась того демона, которого пробудила к жизни, и в апреле охота на ведьм официально закончилась. Авторитет Гомулки сильно пострадал, в 1970 году его сместили, но и претензии Мочара на власть не сбылись — преемником Гомулки стал Эдвард Герек.
Причин и характеристик «мартовской кампании» было много, но важен факт, что крайними оказались евреи. В результате около 15000 человек покинули Польшу. Для евреев, желавших уехать в Израиль, граница была открыта. Их автоматически лишали польского гражданства и выдавали довольно странный «Путевой документ», где было лишь написано, что предъявитель сего «не является гражданином Польской народной республики».
Дариуш Стола пишет, что процент людей с высшим образованием (а также студентов университетов) у эмигрантов был в восемь раз больше, чем в среднем по стране. Уезжали инженеры, доктора, адвокаты, университетские профессора, журналисты и музыканты. Такая «утечка мозгов», конечно, не пошла стране на пользу.
О марте 1968-го не вспоминали вплоть до 1989 года. Но в последнее время эта тема находит все больший отклик, особенно в нынешнем году. На церемонии по случаю 40-й годовщины мартовских событий президент Польши Лех Качиньский назвал события того времени «позорными» и пообещал вернуть гражданство вынужденным эмигрантам.
Booknik.ru
P.S. По польским законам аннулированное гражданство не подлежит восстановлению. Однако еврейские эмигранты после 1968 года гражданство никогда и не теряли, его остается только возобновить.
Как пояснил Марк Скулимовски, пресс-атташе польского посольства в Израиле, около 1000 выходцев из Польши, живущих в Израиле, имеют возможность получить гражданство. Также право на гражданство имеют дети вынужденных эмигрантов. В случае их отказа это право переходит к их детям.
По словам Скулимовски, в посольство неоднократно поступали просьбы о восстановлении гражданства: в 2006 году их было 350, а в 2007-м — 285.
Jewish.ru
|
