ГРИГОРИЙ РОШАЛЬ И ЕГО «СЕМЬЯ ...»

Ш.САДЭ

С тех пор, как праотец наш Авраам покинул этот мир в возрасте «ста лет и семидесяти лет и пяти лет», иудеи говорят об ушедших: «присоединился к народу своему». Кинорежиссер Григорий Рошаль «присоединился к народу своему» в 1983 году, прожив чуть менее половины лет Авраама.

Восемьдесят пять лет Рошаля вместили путешествия, встречи, оригинальные решения непростых творческих задач, признание коллег, учеников и зрителей, благосклонность многократно сменившихся за его бытие власть предержащих и балансирование на грани, объединяющей (или разделяющей) лояльного «работника цеха искусств» и «свободного художника», не все замыслы которого «допущены цензурою» к воплощению.

Григорий Рошаль родился при «самодержце Всероссийском, государе Руси Малыя и Белыя, Царе Лифляндском... и прочая, и прочая, и прочая ...» в местечке Новозыбков. Семилетним мальчиком пережил погром, санкционированный «государем Белыя...». Но семья уцелела, «и детство шло» (строка Э.Багрицкого). Отец был одаренным и предприимчивым человеком — профессионально занимался музыкой, получил медицинское образование, затем бросил стоматологическую стезю и переключился на адвокатуру, которую успешно сменил на занятие коммерцией. Мать и бабушка вели хозяйство. Дед был знатоком Талмуда. В семье жила православная няня, преданная хозяевам и приучавшая детей к соблюдению еврейских традиций. Впитанные впечатления отразились на экране в лентах «Человек из местечка» с Вениамином Зускиным (1930, ВУФКУ, Одесса) и «Его превосходительство» (второе название «Гирш Леккерт», Белгоскино, 1927).

В кино Григорий Рошаль пришел в 1925 году с театральным опытом режиссера массовых зрелищ на необъятных просторах «Рассеи»; опытом руководителя Педагогического театра в Москве; опытом, приобретенным в ГВЫРМе — Высших режиссерских мастерских, которыми руководил Всеволод Мейерхольд.

Кинематографический век свой — свыше сорока лет — Григорий Рошаль прожил при правителях новых, в эпоху, требовавшую от художника немалой изобретательности, чтобы сохранить жизнь, не потеряв при этом ни индивидуальности, ни возможности творить, удовлетворяя потребность, приближающую человека к Образу и Подобию. Он выполнял «госзаказы», создавая талантливые фильмы и умудряясь в «партикулярных» лентах рассыпать множество «искр», порождающих совершенно неожиданные размышления, не предусмотренные «заказчиками».

«Векам остаются», — резвился Андрей Вознесенский, — «кому как удастся: штаны — от одних, от других — государства». Григорий Рошаль оставил зрителям целый «киномир» — несколько семейств картин (переходя на терминологию Жана Батиста Ламарка, впервые попытавшегося классифицировать непостижимый человеческому разуму своим многообразием мир, созданный Творцом). К одному семейству принадлежат «кинобиографии» незаурядных людей: «Академик Иван Павлов» (1949), «Мусоргский» (1950), «Римский-Корсаков» (1952), «Песни Абая» (1945), «Год как жизнь» (1966) (об основоположнике марксизма), и другие. Иное семейство — экранизации, в которых Рошаль, как правило, не только режиссер, но и один из авторов сценария: «Господа Скотинины» (1926) по   Д .Фонвизину, «Петербургская ночь» (1934) по Ф.Достоевскому, «Дело Артамоновых» (1941) по М.Горькому, «В поисках радости» (1939) по Ф.Панферову, «Вольница» (1957) по Ф.Гладкову и «культовый», как сказали бы нынче, фильм конца 50-х, цветной, широкоэкранный — по трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам»: «Сестры» (1957), «Восемнадцатый год» (1958), «Хмурое утро» (1959) — с великолепным квартетом исполнителей главных ролей: Руфиной Нифонтовой, Вадимом Медведевым, Николаем Гриценко и актрисой МХАТа Н.Веселовской. Фильм несколько десятилетий не сходил с экрана. Это был не просто перенесенный на экран текст талантливого писателя. Все, о чем писал А.Толстой, было знакомо Рошалю, вынужденному в юности погрузиться в сумбур первых лет революции и гражданской войны. В своих рискованных путешествиях он встречал и красных, и белых, и гетманцев, и деникинцев, и петлюровцев, и махновцев, и мусаватистов. Доводилось ему и быть пассажиром двухместного купе, куда набилось одиннадцать человек, и отвечать отказом на вопрос «пулеметчик не продадите?»

«Семья Оппенгейм» (1938) по роману Л.Фейхтвангера — самый загадочный фильм среди всех авторизованных режиссером кинопроекций. Фильм повествует о бедах, обрушившихся на ассимилированное благоденствующее еврейское семейство в 1933 году, с приходом фашистов к власти в Германии. Удивляет не тема фильма — Рошаль еще десятилетием раньше обращался к теме нацизма, набирающего силу. Удивительно, что фильм, обличающий антисемитизм наци, выходит на экраны в разгар налаживания разносторонних связей с Германией и ведения негласных переговоров, завершившихся появлением пакта Молотова–Риббентропа.

Фильм «Саламандры» был снят в 1928 году по сценарию наркома просвещения Анатолия Луначарского, написанного им в соавторстве с Георгием Гребнером. Сюжет картины таков. Ученый, производивший опыты с саламандрами, доказал, что пропасть, отделяющая арийскую расу от всех прочих, — плод больной фантазии авторов подобного утверждения. Что благоприобретенные признаки передаются по наследству и что потомки белых саламандр, окрашенных в черный цвет, через несколько поколений рождаются темными. Этим покушением на устои расовой теории он навлекает на себя гнев ее приверженцев в среде своих коллег и студентов. Прототип главного героя — венский профессор Каммерер, не справился с травлей и покончил с собой. Персонаж фильма — профессор Цанге — уезжает в СССР, где его тепло принимает А.Луначарский, роль которого исполняет ...Анатолий Луначарский. Актерский состав был интернациональным. Главную роль — стойкого и несокрушимого ученого — сыграл немецкий актер Бернард Гетцке. Хотя действие фильма происходит в некой вымышленной стране, натурные съемки проводились в Германии.

Может показаться странным, что фильм о несостоятельности идей, лежащих в основе идеологии фашизма, был продуктом совместного производства студий «Межрабпомфильм» СССР и «Прометеусфильм» Германии. Но, в конце 20-х годов сотрудничество с немецкими кинематографистами не было чем-то из ряда вон выходящим.

В 1927 году одна из трех крупнейших «кинофабрик» Германии — «УФА» снимала фильм по роману Ильи Эренбурга «Любовь Жанны Ней». Правда, фильм, в соответствии с требованиями дирекции, увенчал «хэппи-энд», невзирая на протесты автора книги и режиссера Пабста, который пытался защитить оригинальный замысел. Продюсеры чувствовали себя хозяевами положения. От американского кинорежиссера Майльстоуна, который в начале тридцатых годов поставил фильм по роману Ремарка «На Западном фронте без перемен», продюсер тоже требовал «хэппи-энд». «Хорошо, — ответил Майльстоун, — я сделаю счастливую развязку: Германия выигрывает войну...»

Григорий Александров, Эйзенштейн и Тиссэ, очутившиеся в Берлине в 1929 году, где они ожидали получения «туристских виз» в Америку, осваивали на студии «УФА» технику звукового кино. Сергея Эйзенштейна и, за компанию, двух его коллег пригласили в Америку Дуглас Фербенкс и президент кинокомпании «Юнайтед Артистс» Джозеф Шенк, который оказался родственником Эйзенштейна по материнской линии. Дед Шенка, выходец из России, был хозяином цепного пароходства на Шексне.

В 1929 году «УФА» еще свободно могла пригласить для съемок еврея — режиссера из Голливуда Джозефа Штернберга. И он, в содружестве с тремя советскими коллегами и с немецким продюсером Э.Поммером, сделал первый немецкий звуковой фильм «Голубой ангел».

В 1933 году (когда на «семьи Оппенгейм» начались гонения) это уже было немыслимо. «УФА» стала подчиняться имперской кинопалате, а к 1937 году, наряду с другими крупнейшими студиями Германии: «Тера» и «Тобис», и вовсе была «национализирована» во всех смыслах этого слова — стала собственностью нацистского государства.

Сценарий «Семьи Оппенгейм» прислал на «Мосфильм» некто Лило Даммерт. Текст был далек от оригинала. По-лубочному прост и прямолинеен. Юноша Бертольд Оппенгейм становится коммунистом, защищая его, рабочие бастуют и т.п. Рошаль этот сценарий отмел и с сестрой, Серафимой Рошаль, написал собственную версию, которую и представил Фейхтвангеру. Писатель в это время, как рояль под кустом, оказался в Крыму, в санатории.

С появлением Фейхтвангера в СССР связана любопытная «частушка». За год до него в СССР побывал кумир западной интеллигенции писатель Андре Жид. Илья Эренбург описал этот визит в трех фразах: «В 1936 году Андре Жид приехал в Советский Союз, всем безоговорочно восхищался, а вернувшись в Париж, все столь же безоговорочно ругал. Не знаю, что с ним произошло. Чужая душа — потемки».

Будущий автор книги «Москва.1937» разрешение на визит в СССР получил не вдруг. Может быть, виной тому и непоследовательное поведение Андре Жида, и вызванное им к жизни «фольклорное произведение»: «Стоит Фейхтвангер у дверей/ стучится с умным видом./Смотрите, чтобы сей еврей/ не оказался Жидом».

Лион Фейхтвангер одобрил интерпретацию романа «Семья Оппенгейм», предложенную семьей Рошаль. С момента опубликования книги прошли годы. Он и сам уже иначе оценивал то, что происходило в Германии. Фейхтвангер согласился и с новой архитектурой сюжета, и с расставленными Рошалем акцентами, и даже с вводом нескольких новых персонажей — коммунистов. И принял на себя «авторский надзор» над процессом экранизации: вносил правки в сценарий, уточнял существенные нюансы, интересовался составом актеров.

Едва ли не все артисты, занятые в картине — знаменитости: Иосиф Толчанов и Ада Войцик, Николай Плотников и вахтанговский актер Михаил Астангов. Даже в эпизодических ролях снялись великолепные актеры: Сергей Мартинсон — в роли поэта, воспевающего «первобытную дикость и беспощадность туполобых и увенчанных рогами германских воителей»; Осип Абдулов — в роли циника-адвоката Жака Лавенделя, не лишенного, впрочем, человеческого обаяния; популярный с первого фильма Алексей Консовский (будущий «принц» из «Золушки») — в роли Рихарда, друга и соученика молодых Оппенгеймов; Соломон Михоэлс в роли доктора Якоби. Некоторые стали звездами после выхода фильма на экраны. Рошаль привлек к съемкам актерский курс, которым руководил, а на роль Бертольда Оппенгейма отыскал восемнадцатилетнего Владимира Балашова.

В сентябре 1938-го ТАСС сообщил: «В Московской киностудии закончены съемки большого антифашистского фильма «Семья Оппенгейм» по роману Лиона Фейхтвангера...»

Кроме очевидного антифашистского контекста, фильм Рошаля содержит подтекст, едва уловимо «прописанный» талантливым режиссером. Так мастер, делающий огромное полотно на заказ какого-нибудь вельможи, дерзает разместить в нем видимые только немногим свидетельства своего авторства.

Григорий Рошаль дал понять зрителю, что собственно семья Оппенгейм, да и все прочие семьи — просто щепки, закружившиеся в водовороте, возникшем от столкновения двух сил. Что идет борьба за мировое господство. Подобные откровения едва ли входили в число задач, поставленных перед режиссером и автором сценария, и могли дорого ему обойтись. Но «судьба Григория хранила...» До 85-ти было еще далеко.