ЛОГИСТИКА ХОЛОКОСТА

Е.ПЕТРОВСКАЯ

Представьте себе, вы заходите в многоярусный вокзал на Подстамер платц и попадаете в огромный пустынный зал. Кругом таблички и указатели, одни — вниз в метро, другие — наверх к кинотеатрам, гостиницам и торговым центрам. Среди них едва заметный стенд с надписью «Спецпоезда смерти». Здесь, в темном углу огромного вокзала, развернулась выставка, посвященная депортациям еврейских детей из Франции в концлагеря Германии и Польши.

Немецкие железные дороги — важнейшая составляющая Третьего рейха. Когда Гитлер пришел к власти, на железной дороге было занято 600 тысяч человек. К началу войны число работников дорог резко возросло. Без слаженной транспортной логистики невозможна была не только сама война, но и депортации, и уничтожение миллионов людей. Не случайно символом самого страшного концлагеря Освенцим стали рельсы и товарный вагон.

Deutsche Bahn — Управление железных дорог Германии — было против выставки. Инициатор выставки Беата Кларсфельд — одна из тех, кто называет себя «Детьми и родственниками депортированных». Именно она настаивала, чтобы выставка была проведена на вокзалах в разных городах Германии, так сказать, на месте преступления. «Мы хотели вернуть этих детей в реальность, дать им вторую жизнь, — говорит Беата. Люди на вокзалах могут увидеть их лица до депортации: смеющиеся, довольные дети. А потом путешествующий читает текст под фото: когда ребенок родился, где рос и когда был депортирован. Этих детей, кстати, отрывали от родителей, они ехали отдельно. Их сразу отправляли в газовые камеры. Вот такую выставку видят люди на вокзалах. А потом едут дальше. Это все происходило здесь, по этим путям 60 лет назад отправляли детей в Освенцим».

Но нынешний шеф железных дорог Хартмут Медорн несколько лет не давал разрешения на проведение этой передвижной выставки. И хотя во Франции она уже прошла на крупных вокзалах, Медорн был против: «Это типично музейная экспозиция. Это слишком серьезная тема, чтобы так просто на ходу, жуя булочку на пути к поезду, в нее погрузиться».

В Музее железных дорог в Нюрнберге есть раздел, посвященный роли транспортной системы в Третьем рейхе и истории массовых преступлений. Но одни хотят поместить историю в музей и не впускать ее в повседневность, а для других очень важно, чтобы каждый нормальный человек спотыкался об историю в самых банальных жизненных ситуациях.

«Национал-социализм — это диктатура, пустившая корни в быт и повседневность каждой семьи. Именно поэтому выставка о депортации еврейских детей должна состояться на вокзалах, где много людей», — считает министр транспорта Германии Вольфганг Тифензее.

Таким образом, под давлением сверху и снизу выставка состоялась. На нее действительно попадают жующие люди, выходящие из торгового центра, спешащие в офис или за покупками. Экспозиция состоит из двух частей. Одна часть — о судьбе детей, многие из которых родились в Германии и Австрии и бежали вместе с семьями во Францию. Еще несколько мирных лет жизни — и депортация в лагеря. В этом разделе — фотографии и короткие справки. Штефи, Герд, Ханс, Эмиль... Красивые дети, девочки с бантиками, мальчики с собаками, один вот даже язык высунул. Почти все они были убиты в лагере сразу. На выставке есть и интервью с несколькими выжившими. Возникает неожиданный стереоэффект: посетитель слушает интервью о транспортах смерти и слышит шум современного вокзала.

Вот свидетельство Франца Розенбаха, прошедшего Освенцим и Дахау: «Поезда были набиты до отказа. Умирали прямо в поезде, мертвых никто не убирал. Когда приехали, двери открыли и крики всюду: выходите! Эсэсовцы справа и слева с собаками: Быстрее! Быстрее! Все перемещалось, было ужасно страшно. Никогда не забуду».

Вторая часть выставки подробно рассказывает о логистике Холокоста. Уже 24 марта 1933 г. начальник железных дорог Третьего рейха Юлиус Дорптюллер призвал более полумиллиона своих подчиненных во всем поддержать «национальное правительство». На выставке можно узнать о поездах, тарифах, условных обозначениях, мудреных названиях акций и подразделений, а также фамилии тех, кто подписывал документы и распоряжался миллионами жизней. Во время войны через территорию Германии осуществлялось настоящее переселение народов. DA или DJ — немецкие евреи. PJ — польские евреи, PO — поляки, FA — полевые рабочие, инвалиды, так называемые «инородцы», немцы-переселенцы из восточной Пруссии, остарбайтеры, и так далее и так далее. У всех своя судьба, у всех свой тариф. Кстати, мало кто ехал бесплатно. Евреи, которых везли умирать, платили немного, всего 2 пфеннига за километр. На выставке использованы аудиозаписи свидетелей Нюрнбергского процесса, участвовавших в разгрузках транспорта. Вилли Хильзе с 1942-го по 1944-  й  работал на так называемых «грузовых операциях» в Освенциме.

Хильзе, как хорошо слаженная машина — бодро, чеканно и подробно рассказывает о том, что разгружали и что погружали в Освенциме. Он вдруг забыл по-немецки слово «жертва», заменив его английским «виктимс».

Выставка описывает и судьбы тех, кто работал непосредственно у железнодорожного полотна. Рудольф Верба сам был пленным и под начальством СС участвовал в тех же разгрузках в Освенциме. У него другой голос и другие истории: «У меня не было права подходить к поездам, их охраняли эсэсовцы. Меня бы сразу расстреляли. Однажды, это было жаркое лето 1944-го, пришли вагоны из Венгрии. Все двери были плотно закрыты, открыты только маленькие вентиляционные отверстия. Я увидел, что одна женщина подносит к этому оконцу ребенка и кричит: «Воды! Воды!» Я набрал в кувшин воды, и когда я уже стоял у вагона, эсэсовец спросил, что я собираюсь сейчас сделать. Я ответил. Тот сказал, что если я немедленно не отойду, он меня пристрелит».

Не так давно в поезде из Берлина в Гамбург моим попутчиком оказался красивый старик. Ему было за восемьдесят. Мы разговорились. «А где вы были во время войны?» — осторожно спросила я. «Я работал на железной дороге на самом Востоке Германии». Потом он немного помолчал и добавил: «Мы никому не могли помочь, иначе бы мы сами оказались в этом поезде».