ПОГОВОРИМ О ЛЮБВИ?

БЕЛЛА УСВЯЦОВА-ГОЛЬДШТЕЙН

Возможен ли в наши дни серьезный разговор о любви и о ценностях семейных отношений? Пессимисты считают, что пытаться возродить традиционный семейный уклад — дело безнадежное. Однако пока существуют на свете мужчины и женщины, они будут искать друг друга, надеяться, разочаровываться и вновь искать. Откуда берется эта постоянная жажда любви и куда она исчезает? «Русские» израильтяне обычно неплохо ориентируются в восточных учениях — кто не слышал об инь и янь, о мужской и женской энергии? Между тем мало кто из них задается вопросом, что говорит об этом философия и традиция собственного народа.

В фильме «Ты посвящена мне» Анна Соловей, журналист и режиссер-кинодокументалист, решила провести собственное исследование, опираясь на духовные учения и живые примеры. Анна приехала в Израиль в 1999 году. До этого, в Санкт-Петербурге, она занималась журналистикой, изданием детского журнала,   а  для телевидения снимала неполитические документальные киносюжеты. В Израиле она этот опыт продолжила. Телезрители помнят цикл сюжетов Анны Соловей в телепрограмме «Ерушалаим». Кроме всего прочего, она занималась и рубрикой «Скрытая реальность». Журналистка обычно беседовала с религиозными людьми, задавала им простые, намеренно наивные, часто скептические вопросы, которые нередко возникают у людей светских. Ее собеседники давали компетентные ответы и объяснения, вызывающие у зрителей размышления над глубокими идеями иудаизма. Так возникал диалог между людьми, которые в Израиле, как правило, не интересуются друг другом и предпочитают не вступать в общение. Одним из вдохновителей этих передач был раввин ( а  в прошлом актер и режиссер), Цви Патлас. Он и предложил Анне сделать совместный фильм при поддержке московского «Центра изучения Торы». О чем фильм? «О любви». Первоначальное название картины было именно таким.

Демонстрация фильма в Иерусалиме была посвящена памяти известной петербургской,  а  в последние годы израильской журналистки Полины Соловей — недавно ушедшей из жизни маме автора фильма. Зрителями были, в основном, люди нерелигиозные, и в начале просмотра в зале возник легкий ропот: почему не предупредили? Но он быстро стих и сменился предельным вниманием и интересом публики. С экрана говорили о любви (старая и всегда актуальная тема!), но с необычных позиций и с неповторимой интонацией.

В любой культуре соединение мужчины и женщины — сакральный, мистический акт. Что говорит об этом иудаизм? Почему сразу после рождения ребенку желают найти свою вторую половину, ибо без нее он не есть Адам, человек?

С такими вопросами обращается Анна к разным людям: от юных жениха и невесты до раввина Ицхака Зильбера.

Звучит нежная мелодия, яркий солнечный свет обнимает все небо, море и парня на берегу. Это Ури Скляр. Он рассказывает об оловянном солдатике, которого в детстве привез с собой в Израиль и потерял в море на этом месте,  а  потом часто приходил сюда в надежде найти потерю. И вот мы видим Ури уже в солдатской форме на армейских фотографиях,  а  потом фотоальбом ведет нас в те времена, когда он считал футбол делом своей жизни, сначала играл в команде Ашдода,  а  потом в сборной Израиля. Но в армии он приобщился к религии и вскоре потерял интерес к своим спортивным победам. Ури и Маша, его невеста, — главные действующие лица фильма. Зрители узнают о том, как они познакомились через сватовство, как после нескольких встреч решили пожениться, наблюдают за подготовкой к свадьбе. Этот предсвадебный период,  а  затем и сама многолюдная, веселая и трогательная еврейская свадьба являются стержнем всего фильма.  А  его герои — несколько больших семей — родственники жениха и невесты, семьи их друзей и знакомых, гости. Перед зрителем проходят истории людей самых разных поколений.

Вот обрезание — мы слышим, как восьмидневному младенцу читают благословение, чтобы он стал цельным человеком, войдя в будущем под хупу со своей невестой и сказав ей: «Ты посвящена мне».  А  вот раввин Зильбер (это была его последняя прижизненная съемка) открывает заветную старую книгу, где расписана генеалогия его семьи с библейских времен. Люди, каждый по-своему, отвечают на вопросы журналистки, рассказывают о личном. Почти все они — выходцы из разных республик бывшего Союза, и их рассказы раздвигают временные и пространственные рамки фильма. Легендарный рав Ицхак Зильбер переносит зрителей в 1945 год, в Куйбышев, где накануне своей свадьбы он был арестован якобы за неправильный переход улицы. В милиции под плакатом «Смерть шпионам!» его зверски били по голове. Единственное, о чем молился молодой человек, было: «Г-споди, пожалей мою маму!». Его чудесным образом освободили, и свадьба состоялась.

Ханох Лернер вспоминает о временах, когда решение сделать обрезание ребенку было чревато большими неприятностями. Синагога в Одессе была, но обрезание делать никто не решался. Для того чтобы совершить этот обряд, ему пришлось из Одессы ехать в Москву. Его жена Хана объясняет, как получилось, что она стала заниматься шидухом, сватовством, без которого не обходится практически ни один еврейский традиционный брак. Так было и во времена молодости Полины — бабушки Ури. Ее тоже сосватали, и хотя сама она была уже девушка просвещенная, но все традиции в ее семье соблюдали, и хупу сделали, и ктуба была, зашитая от посторонних глаз в перину. Вот старинная фотография семьи: «Этот погиб во время погрома, эту заживо закопали немцы...», глаза бабушки влажнеют, но вот мы видим ее уже на свадьбе: замедленная съемка — старики, взрослые, дети,  а  за кадром бабушка жениха все перечисляет имена, эти еврейские имена продолжают жить.

Пространство фильма насыщено действием. Перед зрителями живая жизнь. Здесь молятся, наряжают и гримируют невесту, ведут молодых под хупу, танцуют, поют, стригут трехлетнего мальчика (локон которого, по традиции, прячут, чтобы в будущем подарить невесте), работают в мастерской, рисуют, перебирают рис, пекут халу, накрывают на стол, снова танцуют, снова поют. Дети разного возраста, от грудных младенцев до отроков, постоянно рядом со взрослыми. Оператор — Антон Жив — выстраивает перед зрителями целую галерею ярких детских портретов. Камера фиксирует их то озорные, то вдумчивые лица, они внимательно слушают, о чем говорят взрослые, наблюдают за происходящим, размышляют, участвуют в разговоре о любви.

Точку зрения иудаизма на понятие «любовь» и «семья» объясняют (кроме раввина Зильбера) раввины Александр Айзенштадт, Иегуда Гордон, Цви Патлас. Все они — так называемые «вернувшиеся к вере», то есть получившие светское образование и принявшие на себя религиозные нормы совершенно сознательно. В еврейской традиционной семье считают, что любовь не возникает стихийно,  а  вырастает, строится после брака. Трудно принять такой подход, особенно, если не разобраться, что значит слово «любовь» в устах собеседника. Оказывается, слово «любовь» — «ахава» — происходит от корня «хав» — «отдавать». Значит «любовь» — это «самоотдача». Любовь должна быть построена на том, чтобы учиться преодолевать эго и учиться отдавать. Муж и жена — единая плоть. Каждая семья — это миниатюрный Храм, в котором обитает Вс-вышний. И это несравненно выше, чем страсть или увлечение, о которых говорит литература. Так ли это однозначно? Взаимное понимание того, что они строят Дом,  а  Дом — не квартирка и не вилла,  а  некое духовное понятие, меняет ли это что-то в часто нелегкой жизни верующих людей или это просто отвлеченная идея?

— Так все-таки нужно ли влюбляться или это не для религиозного человека? — все повторяет режиссер свой вопрос раву Зильберу.

— Да, — наконец, отвечает он, — любовь нужна, красота нужна...

И мы видим, как бежит, бежит... вот уже почти летит вперед маленькая девочка в развевающемся на ветру платье. Многие вещи создатели фильма передают без слов на языке кинематографии, которым прекрасно владеют Анна Соловей и ее съемочная группа. Все в фильме пронизано солнечным светом. Настроение праздничное. Его усиливает и особенный ритм сменяющихся кадров, где портреты, снятые крупным планом, чередуются с пейзажами, интерьерами, выразительными деталями. Это настроение поддерживают народные мелодии и музыка. Фильм сделан по принципу мозаики, когда множество фрагментов, переходя один в другой, создают единую картину. И это придает ему особую прелесть.

Из отзывов о фильме особенно запомнился один. Вот что говорит девушка-нееврейка из Прибалтики, которая посмотрела фильм, чудом попавший в местный киноклуб: «Необыкновенно красивый фильм. На мой взгляд, даже слишком красивый: и очень красивые одухотворенные лица, и многолетние традиции, и удивительно красивая природа. Мне было интересно хотя бы потому, что это для меня чужая страна, чужие обычаи, чужой народ». Фильм «Ты посвящена мне», изначально задуманный как повествование о счастливом устройстве жизни, получился светлым и радостным. Его особенность и в том, что он дает редкую возможность заглянуть в недоступный для многих мир современных религиозных русскоязычных израильтян.