КИЕВСКИЕ РОТШИЛЬДЫ

МИХАИЛ КАЛЬНИЦКИЙ

Семейство Гинцбургов учредило один из крупнейших банковских домов и повторило судьбу банкиров Ротшильдов.

Фамилия Гинцбургов произошла в свое время от города Гюнцбурга в Баварии. В XVII–XVIII веках ее носили многие иудейские религиозные деятели, раввины в Германии и Речи Посполитой. Одна из ветвей этого рода обосновалась в Беларуси. В первой половине позапрошлого века витебский раввин Габриэль (Гавриил) Гинцбург слыл не только авторитетным толкователем Талмуда, но и преуспевающим коммерсантом.

Его сын стал уже профессиональным предпринимателем. Осип-Евзель Гинцбург (1812–1878) с 1833 года состоял купцом 1-й гильдии. Свой первый миллион он сделал на винных откупах. Откупной принцип господствовал в этой сфере вплоть до конца XIX века. Выиграв тендер на реализацию алкогольных напитков, откупщик получал монопольное право их продажи в данном регионе. На таких условиях существовало немало возможностей сторицей вернуть затраченные средства. Но Евзель Гинцбург, в отличие от многих современных ему купцов, не проявлял чрезмерно рваческих наклонностей.

Особенно ярко это сказалось в Крымскую кампанию. Евзель Габриэлевич тогда торговал спиртным в осажденном Севастополе. В подтверждение пословицы: «Кому война,   а  кому мать родна» он заработал на своем бизнесе солидный куш. Однако самое любопытное, что откупщик продавал свой товар по весьма умеренным ценам, несмотря на повышенный спрос и перебои со снабжением. Усердно заботясь о своевременном получении частями действующей армии «винной порции», Гинцбург не только не выходил за ценовые пределы, принятые для мирного времени, но даже делал уступки. Может быть, это и способствовало его успеху: несмотря на снижение цен, заработки поднялись за счет роста оборотов. В условиях длительной осады купец вел себя довольно отважно; есть свидетельство, что Евзель Гинцбург со своей кассой покидал севастопольские укрепления одним из последних.

На примере откупщика Гинцбурга царь Александр II убедился в том, что предприниматели-евреи в немалой степени способствуют созданию здоровой, динамичной обстановки в отечественном бизнесе. Он склонился к мысли о снятии чрезмерных ограничений для их проживания. Ранее евреи могли постоянно жить и вести свои дела только в так называемой черте еврейской оседлости на западе Российской державы, куда не входили ни Петербург, ни Москва, ни Киев.  А  по новому порядку, утвержденному в 1859 году, купцы первой гильдии получили право повсеместного жительства в империи. Евзель Габриэлевич не преминул воспользоваться такой возможностью.

В том же 1859 году был основан банкирский дом «И.Е.Гинцбург». Его штаб-квартира находилась в Петербурге, но имелось также отделение в Париже. В столице Франции Гинцбурги обзавелись резиденцией, где проводили немало времени в деловом общении с европейскими контрагентами, и не только деловом. Ведь зятем Евзеля Гинцбурга стал племянник министра финансов императора Наполеона III,  а  одна из внучек банкира вышла замуж за барона Ротшильда.

Сын Евзеля Гораций женился на дочери банкира Анне Розенберг. Этот брак связал Гинцбургов узами родства с несколькими крупными финансовыми династиями. Исследователь банкового дела в России Борис Ананьич сообщает, что на сестрах Анны были женаты такие известные банкиры, как одессит Ашкенази, представители верхушки европейского бизнеса Варбург, Гирш, Герцфельд. Банкирский дом «И.Е.Гинцбург», можно сказать, прорубил для отечественного кредита «окно в Европу».

Евзель и Гораций Гинцбурги даже консультировали по финансовым вопросам великого герцога Гессен-Дармштадтского. Судя по всему, их советы были достаточно эффективными. Великий герцог Людвиг III назначил Горация своим полномочным консулом в Петербурге,  а  сверх того пожаловал ему и его отцу титул барона. В 1879 году царь Александр II, зять гессенского герцога, позволил Гинцбургам пользоваться этим титулом потомственно. Так пополнились ряды титулованной аристократии среди отечественных бизнесменов.

Подчеркнем, что Гинцбурги-банкиры, как и Гинцбурги-откупщики, проявили себя как добросовестные и усердные финансисты, действовавшие с немалой пользой для клиентуры. Их солидную репутацию отметил даже крупнейший сатирик своего времени Михаил Салтыков-Щедрин, не раз прибегавший к услугам конторы Гинцбургов.

Своеобразным способом расширения объема операций и привлечения новых капиталов стало участие Гинцбургов в создании новых акционерных банков и страховых обществ. Это существенным образом затронуло и украинские губернии. В 1868 году Гинцбурги оказались в числе учредителей Киевского частного коммерческого банка, в 1879-м — Одесского учетного банка. Санкт-Петербургский учетный и ссудный банк, также основанный при их участии, имел крупное отделение в Киеве.

Однако в 1892-м банкирский дом Гинцбургов постигла внезапная катастрофа. Можно сказать, что преуспевающую фирму «кинуло» правительство. Барон Гораций Гинцбург взял на себя размещение значительной части облигаций очередного государственного займа, но его постигла неудача: масса облигаций осталась нереализованной.  А  Министерство финансов отказалось поддержать банкира кредитом в полтора миллиона рублей, о котором просил Гораций. Министр Иван Вышнеградский фактически взвалил на чужие плечи собственные проблемы.

Тем не менее вкладчики банка не пострадали. Гораций Гинцбург удовлетворил все претензии, хоть и вынужден был продать часть личного имущества. После этого банкирский дом прекратил операции. В дальнейшем династия Гинцбургов вкладывала средства в промышленность, где успех не до такой степени зависел от правительственных пристрастий.

Одной из приоритетных отраслей для них оказалась золотая промышленность. Так, еще в 1870-х годах под контроль Гинцбургов попали Ленские золотые прииски, расширение которых финансировал их банк. Гораций Гинцбург вплоть до смерти в 1909 году возглавлял правление Ленского золотопромышленного товарищества. Правда, в начале XX века основные рычаги влияния на дела компании перешли в руки учредителей вновь созданного русско-английского общества «Ленаголдфилдс». Вслед за этим были проведены авантюристические операции по повышению котировок акций Ленских приисков; за первый год после кончины барона Горация акционеры получили неестественно большие дивиденды (56%). Новые хозяева добились было своих целей, но ценой значительного ухудшения условий жизни и труда рабочих. В итоге на приисках началась забастовка. Категорический отказ администрации удовлетворить требования бастующих привел к эскалации конфликта. Рабочие вышли на демонстрацию, их встретил огонь воинской команды, и свыше пятисот человек оказались убитыми или ранеными. Молва о Ленском расстреле разнеслась по всей стране. После этой трагедии Гинцбурги сочли за благо отказаться от участия в компании...

Другим приоритетом для семейства баронов стало производство свекольного сахара. Оно в то время считалось ведущей отраслью промышленности на юго-западе империи. Гинцбурги обзавелись сахарными заводами в Киевской, Подольской, Таврической губерниях, где располагали значительными земельными угодьями. Так, еще в 1880 году под их эгидой было основано товарищество Могилянского сахарного завода (от села Могильно в Гайсинском уезде на Подолье). Завод был хорошо оснащен, там трудились более 500 рабочих. Недалеко при селе Салькове находился не менее крупный Осиповский сахарный завод, также управляемый Могилянским товариществом. Основной капитал товарищества в начале ХХ века составлял 1,2 млн. рублей.

Лидерами свеклосахарной отрасли однозначно считались знаменитые предприниматели Бродские. И вот два могущественных семейства породнились. Владимир, сын Горация Гинцбурга, воспитанник Петербургского университета, стал мужем Клары Бродской — дочери киевского мультимиллионера Лазаря Бродского. Торжественное бракосочетание состоялось в 1898 году в Киевской хоральной синагоге, за несколько дней до этого основанной отцом невесты. Так Клара стала баронессой,  а  Владимир присоединился к клану сахарных королей.

Как и многие другие отечественные предприниматели, бароны Гинцбурги были известны не только успехами в бизнесе, но и пожертвованиями, деятельностью на благо общественности и культуры.

Евзель и Гораций Гинцбурги были признанными лидерами еврейской общины Санкт-Петербурга. Первый добился разрешения на строительство столичной синагоги, основал и субсидировал Общество для распространения просвещения между евреями в России,  а  второй одно время был гласным Петербургской городской думы, руководил российским комитетом Еврейского колонизационного общества, занимавшегося организованной эмиграцией иудеев в США и Аргентину.

После серии погромов 1905 года Гораций организовал и возглавил Комитет помощи жертвам. Меценатские пожертвования барона способствовали развитию различных культурных учреждений, причем не только еврейских. Среди тех, кто посещал его дом, можно было встретить писателей Ивана Тургенева, Михаила Салтыкова-Щедрина, Ивана Гончарова, философа Владимира Соловьева, музыканта и композитора Антона Рубинштейна, художника Ивана Крамского...

 А  барон Владимир Гинцбург, живя в Киеве на нынешней Шелковичной улице, содействовал здешней благотворительности. Само собой, он многое делал и для своих единоверцев: руководил приютом для бедных чахоточных евреев, финансировал Еврейскую больницу, опекал синагогу на Щекавицкой улице, которую основал его дядя Габриэль Розенберг. Но и всем остальным киевлянам принес немало пользы, особенно на ниве просвещения. В 1905 году барон Гинцбург подарил Фундуклеевской женской гимназии микроскоп. Потом принял на себя должность почетного блюстителя этой гимназии, ежегодно выплачивая ей субсидию.

Поддерживал Владимир Горациевич и экономическое образование: был почетным попечителем Киевского 2-го коммерческого училища на нынешнем бульваре Шевченко,  а  в мужской торговой школе на Подоле официально состоял письмоводителем (то есть не только вносил пожертвования, но и обеспечивал работу секретариата). Попечительские заботы Гинцбурга распространялись и на другие города: он субсидировал училище в Белой Церкви, детские приюты в Дубенском уезде.

Благодаря помощи Владимира Гинцбурга действовала Общественная библиотека — одна из крупнейших в Киеве. Когда же в период столыпинской реакции эту библиотеку закрыли, барон способствовал сохранению ее фондов и передаче их популярному городскому клубу — Киевскому общественному собранию, за что Собрание признало его своим почетным членом. Кстати, в особняке на Владимирской улице, где когда-то находилось Киевское общественное собрание, теперь размещается столичный Дом ученых.

Разумеется, советской власти бароны не были нужны, так что конец жизни Владимир Горациевич с супругой провели в эмиграции. Но теперь имена прежних финансовых магнатов и благотворителей вернулись из долгого забвения. Достойное место среди них занимает семейство Гинцбургов — баронов финансового королевства.

Посетители Киевского музея русского искусства порой обращают внимание на стоящую в музейном дворе скульптуру в полный рост. Бытует мнение, что там сохраняется монумент Александра II, низвергнутый с пьедестала на Европейской площади после революции. Это действительно изваяние императора Александра-Освободителя, но на самом деле оно в былые времена стояло не на площади,  а  в помещении. В 1910 году бронзовая статуя была подарена для украшения интерьера Киевской публичной библиотеки. Щедрый дар городу сделал барон Владимир Гинцбург.

В советское время скульптура, по счастью, не попала в переплавку благодаря тому, что автором оригинала царской статуи, с которого сделана киевская отливка, был знаменитый скульптор Марк Антокольский. Кстати, прославленного ваятеля связывали с баронской семьей самые добрые отношения: не кто иной, как Гораций Гинцбург финансировал обучение Антокольского, когда тот был еще молод и испытывал крайнюю нужду.