ИЗРАИЛЬ: НОВАЯ СТАРАЯ РОЛЬ «РУССКОЙ УЛИЦЫ»

ВЛАДИМИР ЗЕЭВ ХАНИН

В Израиле, по сути, начинается избирательная кампания, ибо правительственная коалиция во главе с «центристской» партией «Кадима», созданная в мае 2006г., по общему мнению, имеет не много шансов отработать отведенный законом четырехлетний срок. Премьер-министр Эхуд Ольмерт фактически сам дал старт началу этой кампании, заявив о своем уходе в отставку сразу же после праймериз в «Кадиме». При этом кто бы ни победил на предварительных выборах в «Кадиме», наследникам Ольмерта будет крайне непросто сформировать альтернативное правительство и стабилизировать правящую коалицию. А это в свою очередь открывает дорогу к роспуску Кнессета и назначению новых досрочных выборов.

Едва ли не самым верным признаком того, что израильские партии уже начали готовиться к подобной ситуации, стала активизация их деятельности в среде выходцев из бывшего СССР. Лидирует правящая «Кадима»: после того как основные блоки членов этой партии определились в своих политических симпатиях и антипатиях, выяснилось, что разрыв между основными соискателями поста лидера партии и премьер-министра — министром иностранных дел Ципи Ливни и министром транспорта Шаулем Мофазом — составил 6–8% голосов. И последняя группа «кадимовцев», которая пока определилась, — это 8000 «русских» членов партии. Именно эта группа, составляющая около 11% партийных рядов, по сути, и решит, кто возглавит правительство Израиля (вне зависимости от того, будет ли оно «переходным» или просуществует еще какой-то более или менее значительный срок).

Однако «русский» голос не менее существенен и в общенациональном контексте. В принципе, выходцы из бывшего СССР, образующие примерно 750-тысячный корпус избирателей (что составляет 20–22 мандата), всегда были лакомой добычей как общенациональных, так и секторальных списков, на протяжении последних 15 лет определяя их успехи и неудачи на общенациональных выборах. Но если ранее израильские политики вспоминали о русскоязычных избирателях незадолго до начала очередной избирательной кампании и именно в этот момент начинали вкладывать в работу с этим сектором немалые ресурсы, нынешний «сезон охоты» за «русскими» голосами начался более года назад, когда у аналитиков впервые появилось ощущение, что выборы — вполне реальная ситуация недалекого будущего.

Причин, на наш взгляд, было две. Во-первых, предпринятый в 2003–2006 гг. Ариэлем Шароном и его наследниками эксперимент по формированию, сначала на базе «Ликуда», а затем «Кадимы», сильного центра власти и возвращению политической системы Израиля к «полуконкурентному» состоянию эпохи всевластия МАПАЙ/«Аводы», завершившейся электоральным переворотом 1977   г ., судя по всему, провалился. Все опросы на протяжении уже почти двух лет стабильно показывают, что ныне формально правящая «Кадима» в лучшем случае может продолжить свою политическую карьеру в качестве стандартной «партии центра», но отнюдь не в задуманном для нее Шароном качестве «президентской» (точнее, «премьерской») партии власти.

Как результат политическая система Израиля, очевидно, возвращается к традиционной для последних десятилетий двухпартийной (точнее, двублоковой) модели соперничества основных партий — левоцентристской «Аводы» и правоцентристского «Ликуда» и их «естественных союзников» из, соответственно, левого и правого национального лагерей. Одним из проявлений этой системы была характерная для конца 1970-х — начала 1990-х годов почти патовая ситуация, при которой многочисленные звенья политической структуры, связанные с одним из политических лагерей — левым или правым, фактически уравновешивали друг друга. Именно «большая русская алия», прибывшая в страну в начале 90-х годов прошлого века, не имевшая устоявшихся политических симпатий и чуждая институту «домашних партий» (характерный для многих коренных израильтян феномен привычного, из поколения в поколение, голосования за один и тот же список), нарушила это равновесие. «Русские» репатрианты, бросая массу своих голосов то на левую, то на правую чашу местных политических весов и продвигая собственные политические проекты, неоднократно обеспечивали победу тому или иному блоку и имеют все шансы сделать это вновь и сегодня.

Во-вторых, израильские политики и политтехнологи явно извлекли урок из ошибок прошлого, когда из факта преимущественного на первый взгляд голосования русскоязычных репатриантов за общенациональные партии на выборах 2003  г . (при том, что более скрупулезный анализ уже тогда показывал, что это было не совсем так) они сделали некорректный вывод о «конце» самостоятельной политической истории «русской общины» в Израиле и проигнорировали, вопреки мнению ряда аналитиков, ряд прямо противоположных процессов в этой среде. Тем больше было удивление этих деятелей, когда «русский» (с «израильским акцентом») список «Наш дом — Израиль» (НДИ) Авигдора Либермана получил почти половину голосов выходцев из бывшего СССР, тем самым обозначив актуальность ниши секторального голосования репатриантов и, соответственно, ее востребованность для новых соискателей «русских» голосов.

Тем не менее при том, что важность голосов репатриантов из СССР/СНГ для местных политиков, судя по всему, не требует доказательств, выработка верного тона в отношении русскоязычной общины страны остается для них крайне непростым делом. Не секрет, что, несмотря на то, что поведение новых репатриантов на выборах является одним из наиболее разработанных разделов израильской социологии иммиграции, как исследователям, так и потребителям их «продукции» редко удается точно спрогнозировать и адекватно объяснить итоги голосования репатриантов. Одна из причин этого факта проистекает из очевидно ошибочного подхода к русскоязычным израильтянам как единому избирательному блоку, игнорирующему явные внутренние различия в иммигрантской среде.