80 лет назад, 21 июля 1928г., земельным отделом Евпаторийского района Крымской АССР была зарегистрирована сельхозкоммуна реэмигрантов из Палестины. Ее название — «Войо-Нова», что на языке эсперанто означает «Новый быт». Основатели еврейского поселения не имели никакого отношения к эсперантистам. Это были бывшие члены сионистской организации «Гдуд авода» (Легион труда), основанной в 1920г., которые на британской подмандатной территории Палестины жили по социалистическим принципам: совместно трудились в сельском хозяйстве, промышленности, строительстве. Через ряды Гдуда за первые пять лет прошло более 3000 человек. Подавляющее большинство гдудников являлись уроженцами Российской империи.
Реэмигранты являлись членами левой фракции Гдуда, исключенными из организации в конце 1926 года. Построение социалистического общества в Палестине им казалось почти неразрешимой задачей. Они считали, что эту цель можно было реализовать в стране победившей революции.
В ПОИСКАХ ПОДХОДЯЩЕЙ ТЕРРИТОРИИ
Движимый таким романтическим побуждением, первым в августе 1927г. из Палестины уехал их лидер Мендель (Менахем) Элькинд (он родился в 1897г. вг. Бериславе Херсонской губернии в семье резника). Первая группа переселенцев приехала почти через год — на пароходе «Ленин». Как следует из судового журнала № 113 этого парохода Совторгфлота, он вышел из Яффы 9 июня 1928г. по маршруту Порт-Саид– Александрия–Пирей–Смирна–Константинополь и пришвартовался в порту приписки, Одессе, 21 июня. Вторая группа, также на борту парохода Совторгфлота («Ильич»), прибыла 4 июля.
Члены «группы Элькинда» поселились в деревне Озгул на земельном участке № 13 Евпаторийского района, в дореволюционное время принадлежавшем помещику Ф.Гелеловичу. Речь идет о степной части северного Крыма. Освоение местности должно было начаться с бурения артезианских колодцев и строительства помещений для людей и животных. На момент официального открытия поселка в июле 1928г. на его территории проживало 20 взрослых в возрасте от 22 до 31 года, в том числе 8 холостяков и 6 пар с 5-ю детьми. «Войо-Нова» была единственным поселением реэмигрантов из Палестины на территории СССР. Сведения об этом необычном социальном эксперименте автор нашел в архивных и библиотечных фондах Симферополя, Москвы, Киева и Тель-Авива. Дополнительную информацию предоставили дети коммунаров, в том числе сын Элькинда — Эйли.
В ДЕБРЯХ ЭСПЕРАНТО
Язык эсперанто переселенцам не был достаточно знаком. Так, в заявлении об их регистрации имя «Войо-Нова» неправильно переведено как «Новый путь». В документах коммуны не содержится никакого перевода ее названия на русский язык, оно отсутствует и на штампе, и на печати учреждения.
Почему же тогда при выборе названия коммуны было отдано предпочтение не языкам идиш или иврит, как у большинства еврейских поселений в СССР в то время? Видимо, в пользу такого решения сыграло то, что в начале февраля 1928г. в результате запрещения сионистских организаций в СССР была ликвидирована первая крымская земледельческая «халуцианская» коммуна «Тель-Хай» (основана в 1922г.), члены которой проходили подготовку для переселения в Эрец Исраэль (Палестину). В начале января 1928г. Элькинд совместно с палестинской рабочей делегацией (два коммуниста и два гдудника), прибывшей ранее на октябрьские торжества в Москве, посетил «Тель-Хай». Поэтому, скорее всего из соображений безопасности, он выбрал для своего детища нейтральное название. Можно согласиться с тель-авивским историком Анитой Шапира, которая в своей книге «Visions in conflict» (на иврите, 1990) относительно выбора названия для коммуны писала следующее: «Русское или еврейское (идиш) название они не хотели, а дать коммуне название на языке иврит они не могли».
Впрочем, в Российской империи идиш считался языком необразованных людей; как только еврей получал образование, он переходил на русский. Однако в Палестине, как пишет московский историк Григорий Косач в своем исследовании «Красный флаг над Ближним Востоком?» (2001), коммунисты « в ходе первых лет деятельности Компартии в стране выступали поборниками идиша, рассматривая иврит в качестве одного из орудий реализации сионистского проекта». Более того, иврит, как язык еврейской литургии, в антирелигиозном СССР считался «контрреволюционным». Но выбор нееврейского названия не уберег реэмигрантов от судьбы эсперантистов, которые были позже репрессированы как «интернационалисты». Впоследствии и многие коммунары стали жертвами Большого террора — как предполагаемые «британские шпионы».
КОМЗЕТ, ОЗЕТ И АГРОДЖОЙНТ
Коммуна «Войо-Нова» была включена в советскую программу «Земельного устройства трудящихся евреев», цель которой — переселение «еврейских масс» из черты оседлости в сельскую местность. Однако плановая аграризация евреев началась лишь в 1924 году. Тогда был основан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев при президиуме Совета национальностей ЦИК СССР (Комзет) и в 1925 году — добровольное Всесоюзное общество по земельному устройству трудящихся евреев в СССР (Озет). Важную роль в земельном устройстве сыграл основанный в том же году Агроджойнт (АДЖ), дочернее общество Американского объединенного распределительного комитета («Джойнта»).
Агроджойнт поддерживался зажиточными евреями из США, отказавшимися от сионизма. Данная организация в тесной кооперации с Комзетом взяла на себя обязанности по содействию земельному устройству евреев — сначала в Украине, а с 1926г. в основном в Крыму, где соответствующие земельные фонды были переданы американскому товариществу для самостоятельного использования и заселения. Поддержка хозяйств осуществлялась путем перечисления денег, поставки семян и сельскохозяйственной техники — тракторов, комбайнов и др. Общая сумма затрат АДЖ на сельхозмероприятия в Советском Союзе с 1925 по 1935 год составила более 13 млн. дол. Интересная деталь: до ноября 1933г. (тогда же США установили с СССР дипломатические отношения) Агроджойнт даже неофициально выполнял квазидипломатические функции.
ОРГАНИЗАЦИОННО-ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ КОММУНЫ
Подробная информация об организационно-хозяйственных основах «Войо-Нова» содержится в пространной статье самого Элькинда, опубликованной в июле 1929г. на страницах озетовского журнала «Трибуна еврейской советской общественности». «Коммуна основана год тому назад выходцами из Палестины, — отмечал автор публикации, — бывшими членами «Гдуд авода» (большая палестинская коммуна, насчитывавшая 600–700 человек). В настоящий момент коммуна насчитывает 75 душ населения, из них 55 работников и 20 детей».
В течение года, судя по статье, реэмигранты не только создали крепкое хозяйство, но и сохранили социально-бытовые особенности своего уклада жизни. С чувством собственного достоинства автор отмечает: «Преобладающее большинство членов коммуны — старые коммунары с 5–8-летним стажем работы в коммуне ( в Палестине), имеющие опыт в организационных вопросах коллективного быта и навык к коллективному труду».
Нет сомнения, что коммунары-переселенцы являлись гдудниками или кибуцниками. Активисты вербовали новых членов, стремились расширить их количественный состав, «не желая оставаться изолированной от еврейской переселенческой массы и окружающего населения группой «чужестранцев». В первое время подбор новых членов не был формальным, несмотря на осуществление насильственной коллективизации сельского хозяйства, а исключительно выборочным, в соответствии с принципами общинного быта: «Набор новых товарищей постепенно продолжается на основе практического испытания приспособляемости каждого нового кандидата к коллективному труду и быту в течение периода кандидатского стажа». Наличие испытательного срока — свидетельство индивидуального подхода к отбору новых членов.
Система организации труда и быта в «Войо-Нова», если сравнивать ее с чисто гдудной или кибуцной, под влиянием советской действительности претерпела определенные изменения, но основополагающие принципы еще какое-то время сохранялись. Так, в коммуне отсутствовали точный отчет, какая-либо оплата труда и строгая бригадная организация, присущая обычным советским колхозам; руководители «Войо-Нова» отказывались принимать участие в соцсоревновании.
ПРОЦВЕТАНИЕ КОММУНЫ
В протоколе инспекции «Войо-Нова» в апреле 1930г. (по распоряжению Крымского Озета) значится, что «евр. коммуна в развитии и укреплении своего хозяйства с начала ее основания, т.е. с 1928г., до настоящего времени имеет успехи и достижения, которые подтверждаются следующими данными: начав свое хозяйство с земельным массивом в 1300 га и сорока участниками, к тому моменту увеличили его до 6000 га»; «по культурам распределили следующим образом: 1100 — ярового посева, 430 га — озимого посева, пропашных культур — 100 га, поднято черного пара — 1200 га». В протоколе подчеркивается, что коммуна «взяла курс на животноводческую отрасль».
Особенно большое впечатление на инспекторов произвела современная технология молочного хозяйства, импортированная Агроджойнтом из США ( в 1926г.), основанная на кормлении животных силосом: «Начав организацию скотного двора с 6 коров в 1928г., весной 1930г. имеется скотной двор, состоящий из 100 голов молочного и 57 — молодняка». По среднесуточному надою на корову (14 литров) коммуна вдвое превзошла соседние сельскохозяйственные предприятия. Молоко и молочные продукты, а также ранние овощи, производимые сверх собственных нужд потребления, начиная с 1929 года, направлялись в расположенные поблизости курорты Евпаторию, Саки и даже в Симферополь. Кроме крупного рогатого скота коммуна обзавелась овцами, птицей и свиньями.
В первой половине 1930-х, когда сплошная коллективизация достигла апогея и частные крестьянские хозяйства были фактически ликвидированы, «Войо-Нова» еще сохраняла черты самобытности. «Показательным для окружающего крестьянства, — говорится в уже цитированной информации журнала «Трибуна» (1930г.), — служит такой факт: женщина в коммуне совершенно освобождена от забот по домашнему хозяйству. За детьми в коммуне присматривают выделенные из членов коммуны няня и воспитательница. Детям отведены лучшие помещения». По примеру кибуцев их как можно раньше отдавали в общие ясли, а позднее переводили в детский дом.
На период 1928–1931 гг. приблизительно 90 коммунаров являлись «палестинцами», но, начиная с 1930 года, комплектование «Войо-Нова» в первую очередь производилось за счет переселенцев, завербованных в местечках Белоруссии и Украины. Большая часть новичков были холостяками и вскоре после приезда покидали коммуну. Причинами «бегства» явились разные факторы. Кроме незнания сельскохозяйственных работ и коллективного быта нужно отметить: длительный кандидатский стаж до разрешения стать полноправным членом коммуны, неустроенность, дефицит в культурно-просветительных и санитарных учреждениях быта, а также использование языка иврит, который советские переселенцы не понимали.
|