|
Родной язык Андре Азулая, советника марокканского монарха Хасана VI — французский. Азулай родился в 1941 году в небольшом городе Эссувейра на юге Марокко, и, как и многие дети из зажиточных еврейских семей, воспитывался в элитных школах, прообразом для которых служили французские лицеи.
Известный израильский журналист Даниэль Бен-Симон описывает свое детство в похожей школе в Касабланке так: «На переменах в коридорах звучала классическая музыка, ученики были одеты в костюм-тройку, говорили между собой исключительно по-французски и после уроков обсуждали романы Бальзака и сочинения Марселя Пруста».
Получив высшее образование, Азулай какое-то время работал в местной газете журналистом и редактором, затем, как и тысячи его соплеменников, решил испробовать свое счастье во Франции. Обосновавшись в Париже, он вскоре стал пресс-секретарем «Париба» — одного из крупнейших французских банков. Но, несмотря на смену адреса, в сердце осталось место и для родного Марокко, и для поиска моста, который соединил бы еврейских выходцев из Марокко с их историей. В 1974 году Азулай создает организацию «Самоидентификация и диалог». Одной из целей этой организации было возрождение культуры и традиций сефардских евреев. Другой — диалог с арабским миром, который тогда казался еще более невозможным, чем сегодня.
Азулай считает эти два вопроса целью всей своей жизни. Он с удовлетворением говорит о том, что первую задачу можно считать выполненной — по всему миру евреи, выходцы из Марокко, проявляют все больший интерес к своей культуре и истории, посещают Марокко. «Они уже не стыдятся своего происхождения, как когда-то в пятидесятых и шестидесятых годах, когда в Израиле доминировала культура «плавильного котла», — говорит правая рука короля Марокко — Андре Азулай, который сам больше похож на типичного француза или бельгийца, чем на уроженца далекой североафриканской страны.
Что же касается второй задачи — диалога между евреями и мусульманами, израильтянами и арабами, то здесь работы, напротив — постоянно прибавляется. «Я использую каждую возможность для того, чтобы напомнить и израильтянам, и палестинцам, что шанс на мир, который есть сегодня, нельзя упустить. Это может закончиться плачевно для всех», — говорит Азулай.
— Что именно Вы имеете в виду? Ведь на Ближнем Востоке постоянно говорят об «уникальных шансах» и о «неминуемых трагедиях», которые непременно произойдут, если эти шансы не будут использованы. Так было и в начале семидесятых, и в середине девяностых, и сегодня...
— Я имею в виду уникальную инициативу, выдвинутую в свое время Саудовской Аравией. Она была ратифицирована всеми странами — членами Лиги арабских государств. Эта инициатива предлагает закончить конфликт навсегда и заключить мир взамен на возвращение территорий. Вместо тех сепаратных переговоров, которые Израиль ведет с палестинцами и Сирией, основываясь на том же принципе «территории в обмен на мир», арабский вариант предлагает всеобъемлющий договор на тех же самых условиях!
Это и есть тот самый долгожданный скачок, которого так долго ждал Израиль, и сегодня, когда это предложение лежит на столе, его нельзя не использовать.
— «Арабская мирная инициатива» была выдвинута Саудовской Аравией — не самой либеральной страной в регионе. В свое время, многие поговаривали о том, что наследным принцем Абдаллой бин Абд аль-Азизом двигали не столько миротворческие амбиции, сколько попытка отвлечь внимание от того факта, что многие следы теракта 11 сентября вели напрямик в королевские дворцы в Эр-Рияде и Джидде. Можно ли доверять добрым намерениям саудитов и их сторонников?
— Я согласен с этим определением Саудовской Аравии, однако, хочу заметить, что ничего не стоит на месте, даже Саудовская Аравия. Меняется ментальность, меняются идеологии, меняется подход. Ведь «арабская инициатива» — не единственная инициатива саудовского монарха. Я хочу напомнить и о другом его детище — диалоге между христианством, иудаизмом и исламом. Всего 10 лет назад трудно было поверить в то, что Саудовская Аравия, где доминирует ваххабитское течение ислама, сама инициирует диалог с другими религиями.
Судя по всему, руководство этой страны понимает, что стабильность в регионе — это и стабильность режима Абд аль-Азизов. Лет двадцать назад, когда мне нужно было посетить Эр-Рияд, приходилось скрывать свое еврейское происхождение. Сегодня вещи выглядят совершенно по-другому.
— Тем не менее многотысячные демонстрации в арабских столицах и «пятиминутки ненависти», которые транслировались на «Аль-Джазире» в годы интифады, сделали свое дело. Вполне возможно, что руководство арабских стран хочет мира и готово на компромисс. Вопрос в том, готова ли на это арабская улица?
— Я с уверенностью могу сказать «да», потому что точно знаю, о чем говорят на арабской улице. Например, в моем родном городе Эссувейра недавно прошел фестиваль арабской и еврейской музыки и поэзии. Этот фестиваль состоялся в сердце арабской страны, и на него собрались жители этой страны — арабы-мусульмане. Это наглядное свидетельство того, как настроен сегодня арабский мир.
Мы обязаны понять, где кроются корни конфликта. Ведь евреи и мусульмане на протяжении веков мирно сосуществовали друг с другом, творили музыку, писали книги и т.п. Я считаю, что большинство арабов и мусульман хотят мира и верят в формулу «два государства для двух народов».
— Некогда у каждого уважающего себя мусульманского халифа или эмира обязательно был советник еврей. Сегодня еврей на службе у правителя-араба — это скорее курьез. Как вы ощущаете себя в этой должности?
— Я еврей — это знают абсолютно все. Я родился в арабской мусульманской стране и сегодня являюсь советником короля — духовного лидера мусульман в своей стране. Я — борец за мир и за права человека и не вижу в этом никакого противоречия. У всех есть право на самоопределение — и у евреев, и у палестинцев, и до тех пор, пока я вижу, какое жалкое существование влачат палестинцы, это наносит удар по моему еврейскому самосознанию и по моей человечности.
Zman.com
|
