|
Трудно поверить, но всего за несколько дней до скандала в Давосе, когда турецкий премьер покинул саммит, хлопнув дверью, Намик Тан, посол Турецкой республики в Израиле, пытался убедить журналистов в том, что дела в Анкаре и Иерусалиме идут как обычно.
«Мы гордимся нашими отношениями с Израилем, и не формируем нашу внешнюю политику под давлением критических высказываний тех или иных сторон», — заявил господин Тан в интервью журналу «Дипломатический клуб».
«Конечно, в нашей стране есть и те, кто не согласен с политикой, которую мы проводим, однако речь идет о маргиналах, а они есть везде», — добавил господин посол, пытаясь найти объяснить поведению турецких болельщиков, атаковавших израильскую баскетбольную команду в Анкаре.
Турецкого посла никак нельзя обвинить в трусости: назвать своего премьер-министра маргиналом — на этот не каждый способен. Читая биографию и длинный послужной список господина Тана (от Москвы и Абу-Даби до Вашингтона), понимаешь, что уважаемый дипломат, который прошел через типичное для старой турецкой политической элиты военно-дипломатическое образование, действительно верит в то, что говорит.
Он, как и некоторые израильские политики, которые за без малого 60 лет дипломатических отношений привыкли к тому, что Турция — это друг и союзник, по-прежнему живет в мире прежних, отживших свой век реалий. В далеких пятидесятых, когда дух кемализма действительно определял внутреннюю и внешнюю политику Турции, союз с Израилем и тесные отношения с его руководством были жизненно необходимы. Со дня распада Оттоманской империи прошло не так уж и много времени, в арабском мире турки всегда были чужими, для реакционных арабских монархий светская Турция была диковинным зверем, а полудиктаторские арабские республики отпугивал демократический дух страны.
На этой почве зародился союз между Израилем, Турцией и монархическим, в ту пору прозападным Ираном. Историки Ближнего Востока дали емкое и точное название этому альянсу — союз изгоев. Нет необходимости объяснять, почему Израиль был и остается изгоем в ближневосточном клубе, тогда как после исламской революции в 1979 Иран вышел из альянса. Трудно сказать, что Иран полностью стал своим на арабском Востоке — угроза иранского влияния и экспорта исламской революции продолжает пугать большую часть арабских правителей, однако лед был, безусловно, сломан.
Постепенно, Турция также перестала быть ближневосточным изгоем. Перемены, которые переживает эта страна — претендент на членство в ЕС, слишком очевидны, для того, чтобы продолжать опираться на старые аксиомы. В новую картину вписываются миллионные демонстрации в поддержку правящей исламистской партии, и экономическое сближение с Сирией, и тесные отношения, которые турецкое руководство поддерживает с лидерами ХАМАСа, которые были приглашены в Анкару после победы на выборах в ПА, и увлечение исламскими проповедниками «новой волны», такими как суперзвезда исламского телевидения Фетхулла Гюлен. Увлечение турецкой молодежи проповедями и уроками Гюлена, безусловно свидетельствует о новых тенденциях в турецком обществе. Головные платки и чадры вновь замелькали на улицах страны победившего секуляризма, а мечети по пятницам битком набиты молодежью.
Пока Кемаль Ататюрк переворачивается в гробу, Турция поворачивается лицом к политическому исламу, который диктует ход выборов, демонстраций и явного антиизраильского настроя в стране. Сегодня Турция пытается усидеть на двух стульях — сохранить экономические и стратегические отношения с Израилем и вступить в Евросоюз, одновременно практикуя столько популярную в нашем регионе антиизраильскую риторику.
Вопрос в том, как поведет себя бывший партнер по «союзу изгоев», когда придет момент истины и придется сделать окончательный выбор...
Zman.com
|
