В нашей стране немало людей, которые считают это утверждение справедливым. Точно так же в армиях всего мира есть офицеры, уверенные в неискоренимости и даже пользе дедовщины, а в школах – учителя, согласные с тем, что некоторые дети обречены стать "чучелами".
В Израиле таким "чучелом" становилась практически каждая массовая волна алии, и не каждой из них удавалось избавиться от этого клейма. На этом фоне сегодняшние итоги нашей двадцатилетней истории даже можно назвать хэппи-эндом. Например, в нынешнем Кнессете 14 депутатов, говорящих по-русски, из них 4 министра. Правда, кое-кто приехал до Большой алии, но их политическая карьера сложилась исключительно благодаря "русскому" электорату. Каждый седьмой израильтянин и каждый пятый солдат ЦАХАЛа принадлежит к русскоязычной общине.
Бравые рапорты статистики на этом заканчиваются.
Есть еще не подтвержденные цифрами, но общепринятые утверждения о том, что алия способствовала расцвету таких прежде захолустных городов, как Ашдод, Ашкелон, Кармиэль, Мигдаль а-Эмек . На наших специалистах держится израильский хай-тек. Но по-прежнему назначение или избрание кого-то из "русских" на руководящий пост самого нижнего уровня – например, директора школы – воспринимается как из ряда вон выходящее событие, заслуживающее бурных аплодисментов и многочисленных интервью в русскоязычных СМИ.
Впрочем, если говорить о профессиональной абсорбции, то все, кто приехал около 20 лет назад, более или менее состоялись. Выучились, получили необходимые сертификаты к своему и без того достойному образованию. Сдали зубодробительные экзамены на чужом языке. Начали работать с минимума, с четверти ставки, постепенно продвигаясь все выше. В какой-то момент израильская журналистика заговорила о профессиональном "стеклянном потолке" для новых репатриантов. Но ведь добраться до потолка – тоже немалая заслуга. И сделано это было не с помощью государственных служб абсорбции, а вопреки ей.
Спасибо, конечно, за курсы и ульпаны, но все они носили некий оттенок благотворительности – не потому что стране нужны такие специалисты, как мы, а потому что надо же помогать выжить этим никчемным олим, раз мы их сюда завезли. И деньги на различные проекты и программы, включая многострадальную КАМЕА, всегда приходилось выпрашивать, как милостыню, хотя они предназначались на благо всего общества.
Писатель Григорий Свирский, ярко и безжалостно рассказавший о трагедии советских евреев во время войны с фашистами и в сталинские годы, об их борьбе с антисемитизмом в период застоя, оказавшись в Израиле, написал третью часть своей трилогии "Ветка Палестины". Эта книга "Бегство" - не об обретенном счастье на Земле Обетованной, а о мытарствах "русских" олим в Израиле в 90-е годы.
Сегодня не хочется вспоминать оскорбительные стереотипы, встретившие алию 90-х: "русские" проститутки, "русская мафия", "русские" с подделанными документами, насилие и кровосмешение в "русских" семьях. После первого шока бывшие советские евреи, закаленные бытовым антисемитизмом и процентной нормой, нашли силы это преодолеть. Но хуже этих ярлыков, звучащих из уст общественных деятелей и журналистов, было ощущение собственной ненужности. "Мы здесь нужны как масса, как валовые показатели алии", писал один бывший ленинградец. Мы везли в Израиль свои знания, таланты и мозги, веря, что все это пригодится еврейскому государству. А нам давали в руки ведро и половую тряпку и объясняли, что все дипломы у "русских" - купленные. Старожилы не скрывали радости: благодаря Большой алие почти каждая семья могла себе позволить нанять сиделку с медицинским образованием и няню – кандидата педагогических наук.
Оглядываясь назад, кое-кто философски цитирует старую мудрость: что не убивает нас – то делает сильнее. Но верно ли это? Нужен ли был этот отрицательный опыт, с которым большинство олим справились, но многие сломались или покинули Израиль? Польза этого опыта лишь в том, что, сейчас, отсчитывая от первоначального уровня, мы гордимся впечатляющими достигнутыми успехами. У большинства из нас есть работа, которая позволяет содержать семью, жилье, машина, кредит в банке, возможность оплачивать детям учебу и проводить отпуск за границей. Многие ли могли об этом мечтать двадцать лет назад? Между тем, эти ценности, за которые мы так долго и самоотверженно боролись, - всего лишь элементарные составляющие жизни нормального человека в цивилизованном обществе. А у скольких людей нет и этого? Сколько пенсионеров до сих пор стоят в очереди на крошечные комнатки в хостелях и отдают последние деньги из пособий за съемные квартиры?
Главная заслуга русскоязычной общины в том, что она не утратила своей культурной самобытности. И это, опять же, произошло, не с помощью, а вопреки официальной концепции "плавильного котла". Возможно, израильское общество считало бы нас более своими, если бы мы, как нам предсказывали двадцать лет назад, перестали говорить и читать на своем языке, издавать свои газеты и книги, ставить свои спектакли и смотреть свое телевидение. Но именно это упорство заставляет других считаться с нашим мнением. Оно дает надежду, что "русская" алия когда-нибудь действительно изменит Израиль к лучшему, как обещают наши политики перед выборами. Но для этого ей еще предстоит занять подобающее ей место в обществе.
Пока же праздновать можно только одно: алия из СССР-СНГ перестала быть "чучелом". Израиль увидел в ней равноправную общину, в чем-то непонятную и непохожую, но достойную уважения. Что будет дальше, как мы воспользуемся этим достижением? Возможно, ответ появится еще через 20 лет.
Ира Коган, mignews.com
|