Режиссер Квентин Тарантино
Бесславные ублюдки
США, Германия, 2009
Что тут скажешь? Ну «ублюдки». Ну «бесславные». Какими же еще они могут быть – не «уважаемыми» же. Новый фильм Тарантино, над сценарием которого режиссер работал более десяти лет. Рекордсмен по кассовым сборам в Европе и Америке, в российском прокате, однако, уступающий героическим морским свинкам из ФБР («Миссия Дарвина»). Впрочем, у двух боевиков немало общего; разве что в одном мир спасают дрессированные животные, а в другом – Европу – оксюморонные еврейские головорезы.
Действие, как известно, происходит «однажды в оккупированной нацистами Франции». Участвуют в этом действии: еврейский отряд под предводительством лейтенанта Альдо Рейна (Брэд Питт; глянцевые журналы кишат историями о том, как он по пьянке согласился на эту роль), занятый срезанием скальпов с нацистов и наведением на них всяческого ужаса, а при случае – и более серьезными операциями; главное селебрити отряда, парень с грустными накрашенными глазами по прозвищу Жид-Медведь, вышибающий врагам мозги бейсбольной битой (Илай Рот); полковник СС Ганс Ланда (Кристоф Вальц; а изначально Тарантино прочил на эту роль Леонардо ди Каприо), обаятельный полиглот и Охотник за евреями; еврейская девушка Шошанна (Мелани Лоран), некогда спасшаяся от Ланды и лелеющая план мести нацистам; блистательная светская дама Бриджет фон Хамерсмарк (Диана Крюгер; а планировалась Настасья Кински), актриса и британский агент; ну и так, по мелочи: Йозеф Геббельс да Адольф Гитлер.
Можно говорить о «Бесславных ублюдках» как об очередном фильме-мести Тарантино, новом успешном отмщении униженных и оскорбленных своим притеснителям: если в предыдущих двух боевиках («Убить Билла» и «Доказательство смерти») то были женщины, то теперь счастливчиками, которым Квентин подарил смелость, удаль и победу, стали евреи. Некоторые расстарались и увидели здесь кино про Холокост: «Еврейские режиссеры во главе с Квентином Тарантино не дают нам забыть о страданиях, которые евреи пережили во время второй мировой войны» (из пользовательской рецензии на Afisha.ru). Но правильнее, конечно, рассуждать об альтернативной истории, а возможно, и просто о том, что на этот раз режиссер решил вмонтировать свои игры в продуктивный исторический материал. Можно, впрочем, подняться до мистических высот и углядеть, что на всех новых фотографиях Тарантино изображен с руками, поднятыми вверх, – жест Моисея, дающего еврейскому народу победу над амалекитянами. И конечно же, это не случайно. Конечно же.
Можно говорить и о том, что каждый крупный режиссер в какой-то момент своей творческой биографии снимает кино о кино. Вот и «Бесславные ублюдки» – это «своеобразное признание в любви кино», как заявил Тарантино в одном из интервью. Или, если угодно, «сага о кинематографе, который <…> спасает мир и выигрывает вторую мировую…» (Ксения Рождественская, Film.ru). «Ублюдки» – фильм-матрешка, где кульминационное значение имеет вставной киноролик «Гордость нации» про снайпера, застрелившего несколько сотен солдат противника, нацистская агитка, V.I.P. показ которой Геббельс готовит в Париже, не зная, что у диверсантов на этот показ большие планы. Интерьеры кинотеатра аккомпанируются обсуждениями горючести кинопленки и достоинств Пабста, Линдера и Лени Рифеншталь. Сам Тарантино ориентируется на других мэтров, и, как и положено кино о кино, «Ублюдки» изобилуют ложными прототипами: от фильмов про индейцев и спагетти-вестернов Серджо Леоне до одноименного фильма Энцо Кастеллари 1978 года (впрочем, не совсем одноименного, так как Тарантино назвал свою картину «Inglourious Basterds», и переводить это следовало бы как «Аццкие падонки» или «Пазорные ублютки»).
Еще можно сказать, что Тарантино, не зная (?) и, вероятно, не желая этого, создав вымысел, угадал реальность. В Великобритании в годы войны было создано секретное подразделение X Troop, в которое набирали еврейских эмигрантов из Центральной Европы. Один из его бойцов Питер Мастерс рассказывает об их деятельности в своих мемуарах «Ответный удар: Война еврейских командос против нацистов» (1997). Но «Ублюдки» отнюдь не основываются на этих мемуарах, – напротив, дочь Мастерса, опубликовавшая статью «Мой отец – пазорный ублюток», возмущается очернением образа отца и его товарищей: по ее словам, они воевали «очень цивилизованно» и не допускали никаких злоупотреблений, тем более – зверств вроде срезания скальпов. Сейчас несколько из этих командос еще живы. Подождали бы, говорит мисс Мастерс, еще лет 10–15 и тогда бы снимали свой фильм; это же не как про Средневековье снимать, это же все-таки их жизнь, это их история, которой они гордятся, и такое кино они вряд ли оценят.
А вдруг ветеранам фильм (бы) и понравился – неизвестно, но вот критика восприняла его крайне неоднозначно. Ее оценки маскируются под аналитику, но поражают своей невнятностью. Каннские отзывы («Мне понравилось». – «Не лучший его фильм». – «Циничная картина». – «Отличные женские роли») продолжились столь же бессодержательными рецензиями: «Хороший фильм, но нехарактерный <…> и без вдохновения» (Питер Брэдшоу, «The Guardian»). Или: «В фильме, длящемся 160 минут, есть над чем посмеяться, но сардонический смех делает даже нагляднее “мировое зло”, на которое оказываются способны люди, вкусившие власти» (Андрей Плахов, «Коммерсантъ»). Или: «Чувство сожаления от того, что теперь возможны только “Ублюдки”, совершенно не мешает радоваться» (Семен Кваша, Кирилл Андреев, Film.ru). Некоторые рецензенты более последовательны и решительно отправляют Тарантино на пенсию: «Это работа состарившегося вундеркинда, который когда-то лучше всех в мире показывал фокусы, а теперь карты падают из рук, а кролик застревает в шляпе» (Станислав Зельвенский, Afisha.ru).
Дело же просто в том, что кто-то по-прежнему верит в фокусы, а кто-то перестал. Кто-то в восторге от фирменного тарантиновского маразма – 10?минутной беседы нацистов и «нацистов» про Кинг-Конга, или лингвистических экзерсисов, или мизансцены «Золушка» с примеркой актрисой собственной туфельки, – а кто-то считает местный маразм выдохшимся или недостаточным. А главное, кто-то верит в нашу победу и видит в картине киновоплощение мечты любого еврейского мальчика ( а также и девочки) – сыграть в войнушку так, чтобы долго и успешно, до приятной ломоты в суставах, мочить этих тупых, жестоких, отмороженных фрицев, которые до сих пор во всех книжках, во всех фильмах, в нарушение всех законов Б-жественных и нравственных, гнусно и нагло побеждали, со всей неумолимостью Истории. Кто-то верит и, сидя в зале, улюлюкает и аплодирует, когда на экране ставят позорную метку на лбу полковника СС или взрывают к чертям всю фашистскую элиту. А кто-то разочарован неубедительностью нашей победы: хорошие ребята, конечно, всем показали, но как-то случайно, допустив массу проколов, главные злодеи выглядели настолько фарсово, что стоило ли свеч, а самым талантливым все равно оказался плохой парень, пусть и проявивший под конец нетипичную доверчивость.
"Лехаим"
|