В один из последних мартовских дней 2009 года в Берлине, в здании фонда имени Конрада Аденауэра, состоялась презентация автобиографической книги Симоны Вайль "Und dennoch leben" ("Жить вопреки всему"). В печати появились пространные интервью с автором. Незадолго до этого, 20 ноября 2008 года Симонa Вайль была избрана в число "Сорока бессмертных". Так именуют членов "Французской Академии", самой престижной академии Франции - старейшей в Европе, если только не считать академию, учреждённую Платоном в Древних Афинах.
Чести быть избранными в члены Французской академии в разное время удостоились Вольтер, Гюго, Франс и другие, чьими именами законно гордится Франция и не только она.
Членами этой академии становятся выдающиеся писатели и философы а также, в исключительных случаях, особо заслуженные перед обществом политические деятели.
Доподлинно известно кому принадлежало каждое из сорока кресел за всю историю академии. Симоне Вайль досталось кресло номер 13, в котором когда-то восседал известный драматург XVII века Жан Батист Расин, а её непосредственным предшественником в этом кресле был премьер министр Франции Пьер Мессмер. В наши дни в числе "бессмертных" всего двое политиков: бывший президент Франции Валери Жискар де Эстен и Симона Вайль. Вместе с мантией вновь избранному академику преподносят шпагу, что, по словам госпожи Вайль, позабавило и несколько смутило её супруга.
Чем же госпожа Вайль заслужила столь высокую честь?
Симона Вайль (девичья фамилия Жакоб) родилась 13 июля 1927 года в Ницце в еврейской семье. О своих родных она отзывается как о "космополитически настроенных патриотах Франции". Отец её был архитектором. Будучи ветераном Первой мировой войны, он никак не мог поверить, что под законами о преследовании евреев может стоять подпись маршала Петена. До 1943 года, пока Ницца была оккупирована итальянцами, евреев там не преследовали.
Италия капитулировала и Ницца оказалась захвачена гитлеровцами. В 1944 году вся семья Жакоб была депортирована, поначалу в промежуточный лагерь Дранси. Здесь в паспорта евреев вносили букву "J".
Как пишет по этому поводу Симона в своей книге: "Мы согласились с этим издевательством над собой не в последнюю очередь даже из национальной гордости. Мы не догадывались, какую цену нам придётся впоследствии за эту букву заплатить". Поначалу СС-овцы соблюдали ещё какие-то элементы приличий. Вагоны, в которых привезли пленников в Дранси были пассажирскими (Европа всё же), дальше на восток везли уже в вагонах для скота. Отец и брат Симоны попали в литовский Каунас, где погибли в гетто после того, как их использовали на работах по выкапыванию и сжиганию трупов, захороненных при предыдущих "акциях". Одна из её сестёр оказалась в концлагере Равенсбрюк, а Cимона вместе с матерью и другой сестрой попали в Освенцим - Биркенау. Симоне было тогда неполных семнадцать. По подсказке одной из заключённых она назвалась восемнадцатилетней. Это спасло ей жизнь. Детей и подростков как правило отправляли в газовые камеры сразу же. Барак, в котором находилась Симона, был расположен недалеко от крематория. Она наблюдала, как к рампе концлагеря приходили всё новые эшелоны, как пассажиров (детей, женщин и стариков) отправляли в газовые камеры, как поблизости громоздились груды их одежды. Запах дыма от сжигаемых человеческих тел преследует её и сегодня. В день прибытия в лагерь у неё на левом предплечье был вытатуирован номер 78651. Во избежание вопросов любопытных и их сочувствия она всю дальнейшую жизнь предпочитает платья с длинным рукавом.
"Доброй феей" для Симоны оказалась одна из надзирательниц - бывшая проститутка полька, у которой Симона вызвала сочувствие. Она позаботилась о том, чтобы её с сестрой и матерью переправили в лагерь Бобрек, дочерний лагерь неподалёку от Освенцима, где они работали на заводе. Условия здесь были чуть лучше, чем в основном лагере. В январе 1945 года их переправили в открытых вагонах в Берген Белзен. По дороге, длившейся 8 дней почти не поили и не кормили. Заключённые подставляли посуду под падающий снег и пили талую воду.
В Берген Белзене уже реже убивали: некому и некогда было бы затирать следы содеянного. Режим ослаб, но заключённым было от этого не легче. Царил произвол и неразбериха, заключённых практически вообще не кормили. Выручила всё та же надзирательница из Биркенау, которая случайно оказалась здесь. Она устроила Симону на кухню, где готовили пищу для СС-овцев. Это спасло её и родных от голодной смерти. Мать Симоны не дожила до освобождения - умерла от тифа. Берген Бельзен освободили англичане в апреле 1945. Из 78 тысяч депортированных на восток французских евреев - выжило всего 2,5 тысячи.
После возвращения домой Симона жила в Париже. Воспоминания оказываются для неё, как и для многих, тяжёлой ношей. О пережитом она рассказывает весьма неохотно. Порой ей кажется, что её унизила судьба, уготовив ей депортацию, вместо участия в сопротивлении.
А сопротивление оккупантам проявлялось по-разному. Например, один из известных юристов Франции Мишель Боисси женился на еврейке на следующий день после объявления закона о преследовании евреев и дал об этом объявление в газете.
Симона поступает в университет, изучает политологию и право. Кстати, посещает и лекции профессора Боисси. Осенью 1946 года она вышла замуж за своего однокурсника Антуана Вайля, еврея из ассимилированной семьи. После окончания учёбы Симона с мужем живут в немецком Висбадене, где Антуан работает во французском консульстве. Она ведёт здесь общественную работу, направленную на преодоление, укоренившейся за три войны франко-немецкой вражды. Эта её деятельность была впоследствии высоко оценена: в 1981 году ей был вручен немецкий орден Карла Великого, присуждаемый городом Ахеном, а сегодня одна из улиц Висбадена носит её имя. К 30 годам у неё был диплом юриста, трое сыновей и должность в министерстве юстиции Франции, где она проработала с 1957 по 1968 годы.
По долгу службы ей приходилось инспектировать места заключения. Зачастую французские тюрьмы в те годы располагались в средневековых замках, да и условия содержания заключённых в них порой напоминали средневековые. При посещении одной из тюрем в Алжире (там вплоть до 1962 года шла война), она, к своему ужасу, обнаружила действующую гильотину. Ей, высокопоставленному чиновнику министерства, командировочные расходы не всегда оплачивали. Приходилось путешествовать за свой счёт. Её повышенная чувствительность к чужим страданиям, как писала о ней одна из газет: "...базировалась не на почтении к параграфам, а на толерантности к человеку и его достоинству". На своём посту она повела решительную и успешную борьбу за улучшение условий содержания заключённых.
Это было делом не лёгким. Пришлось бороться за отмену ряда нелепых правил. К своему удивлению Симона обнаружила, что в законодательстве Франции многое осталось неизменным со времени Кодекса Наполеона. Ей удалось добиться отмены мелочных запретов, унижающих человеческое достоинство. В частности заключённых наказывали за то, что кто-то из них поделился с сокамерником чем либо: кусочком сахара, домашним печением. Многое удалось сделать в деле очеловечивания режима заключённых женщин.
Её упрекали, что теперь во французских тюрьмах - комфорт трёхзвёздочных отелей. В Алжире отбывали длительные сроки около 500 молодых арабов, ранее осуждённых на смертную казнь и помилованных ещё Шарлем де Голем. Мятежные военные, члены ОАСС, собирались их всё же казнить. Она добилась перевода их во Францию и тем самым спасла им жизнь. Добилась она повышения заработной платы охранникам. Как она выразилась: "Юстиция достойная этого имени, заслуживает достойной платы".
С 1969 по 1970 - она юридический советник премьер министра Плевена. На этом посту ей удаётся внести изменения в законы защищающие права душевнобольных, выработать правила адаптации осиротевших детей, внести много полезного в статус адвокатуры. С 1970 по 1974 годы она, по предложению президента Жоржа Помпиду занимает пост генерального секретаря Высшего совета судей Франции. Для многих судей её приёмная становится своего рода исповедальней. У неё дружеские отношения с Жоржем Помпиду и его семьёй. Позже, в 1979 году вдова Помпиду основала Французский совет помощи инвалидам. Вот уже 40 лет его возглавляет Симона Вайль.
В начале семидесятых она впервые побывала в Израиле, как частное лицо. В этот раз она посетила своего младшего сына Пьера-Францеза, который, не очень слушаясь родителей, вдохновившись идеей киббуцного движения, решил там поработать. Впрочем, и ей, как и её 16-летнему сыну в Израиле понравилось. Пьер-Францез быстро освоил иврит и работал в киббуце более года.
Она высказывалась о превентивном ударе Израиля в Шестидневной войне, как о вполне оправданном. Неоднократно высказывалась в пользу мирного разрешения арабо-израильского конфликта. "Здесь слишком много истории и слишком мало территории", сожалела она.
На президентских выборах после смерти Жоржа Помпиду победил Жискар де Эстен. Он предложил Симоне Вайль пост министра здравоохранения в правительстве премьер министра Жака Ширака.
В этой должности она побывала дважды: с 1974 по 1979 годы при Жискар де Эстене, а затем с 1993 по 1995 годы при президенте Франсуа Миттеране.
Симона Вайль - первая женщина министр в истории Франции. Её пребывание на этом посту оказалось не только символом эпохи женской эмансипации. Оно ознаменовалось значительными достижениями в деле доступности медицинской помощи. Кроме того, одним из основных достижений в её деятельности на этом посту считают закон разрешающий аборты. Неумолимая статистика показала, что во Франции, пока действовал запрет легальных абортов, ежегодно производилось их около 400 000 в криминальных условиях. В результате ежегодно умирало свыше 300 женщин. В стране процветал так называемый "абортный туризм": по пятницам от определённых аптек отправлялись автобусы в Голландию и Англию. Пассажирами в них были одни женщины. По ту сторону границы, где аборты были разрешены, их уже ждали, жаждавшие заработка гинекологи.
Госпожа министр Вайль вначале добилась легализации во Франции гормональных противозачаточных средств, а затем провела с огромным трудом через Национальное собрание закон разрешающий аборты. Во Франции, стране строго католической, добиться утверждения этого закона было поистине "героическим деянием". Ей это удалось, но она стала объектом ненависти всех французских реакционеров. Ей вспоминают еврейское происхождение, она получает множество писем с угрозами и проклятиями, на её доме рисуют свастику, она не раз подвергается нападениям на улице. В стране развернулась широкая дискуссия. В поддержку Симоны Вайль выступили известные и уважаемые люди: Франсуаза Саган, Катрин Денёв, Жанна Моро и другие.
Спустя два года после назначения её министром здравоохранения, в 1976 году, этому министерству передаются ещё и функции социальной защиты. Ей приходится заботиться о повышении пенсий инвалидам, о финансировании дошкольных учреждений.
В сентябре 1978 года, во время совместного перелёта в Бразилию, Жискар де Эстен предложил ей выдвинуть её кандидатуру на первых прямых выборах в Европейский Парламент. После некоторого раздумья она согласилась. Её популярность в стране уже столь высока, что избирательный список партии "Союз за демократическую Францию", возглавляемый ею, одерживает убедительную победу, опередив коммунистов, социалистов и голлистов во главе с Жаком Шираком. Ширак рассматривал её как соперника скорее "забавного", чем серьёзного и был взбешен узнав о результатах выборов. На первом же заседании Парламента Евросоюза в 1979 году её избирают президентом этого парламента.
В этой должности ей приходится общаться с выдающими мировыми деятелями. Её принимают в европейских королевских домах, она дружна с Нельсоном Манделой, Анваром Садатом и Гельмутом Шмидтом, у неё взаимопонимание с Маргарет Тетчер. В 1982 году она оставила пост президента, но ещё 9 лет заседала в Европарламенте, возглавляя там комиссию по правам человека.
В 1993 году последовало её повторное назначение на пост министра здравоохранения. Она активно участвует в борьбе со СПИДом. Каждую среду присутствует в клинике на приёме больных СПИДом, заботясь об их социальной защите. Осуждает клерикалов, которые выступают против применения презервативов.
С 1998 года, в течение 9 лет - она член конституционной комиссии. Так во Франции именуется конституционный суд. К этому времени она прекратила своё членство в любых партиях. На этом посту добивается для граждан Франции возможности прямого обращения в конституционный суд. Она сталкивается с проявлениями антисемитизма в правительственных верхах. Резко отреагировала на высказывание премьер-министра Раймонда Бара, который говоря о взрыве в синагоге в одном из городов Франции, заявил: "Пострадали и невинные французы". После её речи в парламенте Бар с огромным трудом удержался у власти и то не надолго.
Особую главу составляет её деятельность в деле возмещения материального ущерба жертвам фашизма. В 2003 году Симона Вайль возглавила интернациональный суд по материальному возмещению убытков жертвам фашизма. Здесь ей пришлось столкнуться с проявлениями крайнего бюрократизма. Жертвам, чтобы получить хоть какое-то возмещение приходилось преодолевать массу формальностей.
Франция только в 1995 году устами Жака Ширака признала своё участие в преследовании евреев в годы войны. Французский Сбербанк лишь спустя 50 лет после окончания войны стал выдавать довоенные вклады жертвам репрессий. Объём изъятий у преследуемых оказался шокирующим. Комиссия, занимавшаяся этим вопросом, выявила, что во Франции было "аризировано" 50 тысяч еврейских предприятий, блокировано 90 тысяч банковских счетов, не считая страховых обязательств. Было ограблено 38 тысяч квартир. Частично удалось это возместить жертвам. На оставшиеся средства был создан "Фонд памяти жертв Холокоста", председательствовать в котором была приглашена Симона Вайль. Она предложила присоединить к пользователям фонда представителей народа Синти и Рома. На деньги фонда был создан Парижский мемориал Холокоста, произведена реставрация здания Еврейской библиотеки Парижа. Симоне сотрудники фонда преподнесли корешок квитанции об изъятии у её матери 700 франков по прибытии в лагерь Дранси в 1941 году.
В 2006 году этот фонд оказал помощь Еврейской общине Санкт-Петербурга.
Вайль весьма благосклонно отозвалась о членах этой общины, восхищаясь их образованностью и патриотическим настроем по отношению к своему городу.
Особо следует заметить, что на протяжении всей своей деятельности, она проявляла подлинный патриотизм по отношению к своей стране - Франции, никоим образом не пытаясь "приглушить" свои еврейские корни.
По словам тех, кто с ней знаком, она принципиальна, отзывчива, но характер у неё не ангельский. Она легко "взрывается", особенно когда наталкивается на несправедливость или равнодушие к человеческим нуждам. Симоне Вайль 82 года, она полна энергии и деятельна, всегда находится там, где в ней нуждаются люди.
В июне 2009 президент Франции Николя Саркози вручил ей высшую награду этой страны - Орден Почётного Легиона.
Марк Шейнбаум, "Секрет"
|