«Антиизраильский огнемет» в руках Клинтон

Шел по улице трамвай, - написал когда-то мой старинный и, увы, покойный московский товарищ Игорь Ицков, - под трамвай еврей попал. Евреи, евреи, кругом одни евреи...». Песня Ицкова с этим припевом стала народной и звучала на правах смеси антисоветского анекдота с правдой советской жизни.

В американской жизни обнаруживается нечто от-даленно похожее – раз в два года, ближе к очередным выборам, наши политики проникаются нежной любовью к Израилю, желая заручиться голосами и деньгами многочисленной влиятельной и состоятельной еврейской общины США. Некоторые не просто проникаются любовью к еврейскому государству, а объявляют себя евреями.

Перед президентскими выборами 2004 года один из кандидатов Демократической партии, бывший командующий войсками НАТО генерал Уэсли Кларк, которого все считали баптистом, оказался не просто иудеем, а потомком «поколений минских раввинов».

Прадед генерала Кларка бежал в Америку от «черты оседлости» и погромов в царской Белоруссии, и вообще они не Кларки, а Канны из колена коэнов. Еще одним коэном, но не Канном, Коном, оказался – ну кто бы мог подумать! - сенатор Джон Форбс Керри, боровшийся за президентство в том же 2004 году. Все считали Керри «белой костью» и «голубой кровью» со знатными шотландскими корнями и родственной связью с четырьмя президентами США, включая двух Бушей. Однако в 2003 году стало известно, что по отцовской линии Джон Форбс родом из австро-венгерских евреев, а его дедушка Фриц Кон и бабушка Ида Лев в 1900 году сменили фамилию на Керри, еще через год-два сменили иудаизм на католичество и в 1905 иммигрировали в США.

Впрочем, в избирательной кампании демократу Керри это откровение не помогло, и президентом остался его дальний родич республиканец Буш-младший. В той же кампании участвовал сенатор Джозеф Либерман, которому еврейство скорее помешало, чем помогло, так как недруги стали подвергать сомнению его способность, как возможного вице-президента, в случае чего управлять страной по субботам.

Подавшаяся в сенаторы от штата Нью-Йорк, где каждый восьмой избиратель еврей, бывшая первая леди Хиллари Клинтон тоже внезапно оказалась как бы еврейкой. В 2000 году ее тогдашний представитель Говард Вольфсон сообщил, что вторым мужем бабушки Хиллари был рожденный в Российской империи еврей Макс Розенберг. Бабушка Делла вышла за дедушку Макса в 1933 году, через 7 лет после развода с первым мужем, Эдвином Хауэллом.

Женившись на Делле, Макс подал прошение об усыновлении ее детей, включая Дороти, мать Хиллари, но это не получилось, и в 1984 году он умер в Лос-Анджелесе.

Как заявил 10 лет назад Вольфсон о еврействе Хиллари Дайаны Родэм Клинтон, он «не ожидает, что это повлияет на выборы», и «не рассматривает это в таком контексте». Помогло это или нет, но Хиллари стала сенатором, хотя, будучи первой леди, обнималась с женой Арафата и кротко слушала ее бред про то, как израильтяне травили газами палестинских женщин и детвору.

Правда, на пути в Сенат она заявила, что считает Иерусалим «единой и неделимой столицей» Израиля и не против переноса посольства США из Тель-Авива в Иерусалим. Став госсекретарем в кабинете Барака Обамы, она на этом не настаивает. Госсекретарство Хиллари Клинтон с самого начала вызвало высоколобые пересуды. Умники-политологи допускали, что это мудрый ход для следующего президентства, когда всей Америке станет ясно, что на столь высоком посту многословный мулат хуже деловой белой женщины с гигантским житейско-политическим опытом. Высказывалось подозрение, будто Хиллари Клинтон никакая не лоялистка Обамы, а двойной агент в его администрации, своя среди чужих и чужая среди своих.

Последний пассаж госсекретаря Клинтон, когда она 43 минуты выговаривала израильскому премьеру за его план расширить жилищный фонд евреев-поселенцев в Восточном Иерусалиме на 1600 квартир и даже назвала это решение «оскорбительным» для Соединенных Штатов, разъяснил многое. Оставим в стороне дипломатический этикет, который действительно мог быть нарушен таким заявлением Нетаниягу во время визита в Израиль вице-президента США – страны, сейчас сменившей привычную произраильскую ориентацию. Обама явно остался недоволен реакцией на это самого Джо Байдена и велел своему госсекретарю отреагировать пожестче. Своей телефонной реакцией Хиллари Клинтон доказала лояльность своему боссу, но эта послушность не слишком удалила ее от собственных убеждений. «Готовность, с которой она взяла в руки огнемет в войне администрации с Израилем, - написал обозреватель New York Post Майкл Гудвин, – не оставляет в этом сомнений»Намерение Нетаниягу в Вашингтоне мигом окрестили глубочайшим кризисом в отношениях между неразумным дитятей Израилем и его кормилицей Америкой за три десятка лет. «В данном случае, - считает Майкл Гудвин, - послушность не добродетель. Президент был не прав, а она усугубила его ошибку, превратив ошибку в кризис». Действительно, признает Гудвин, со стороны Нетаниягу было неразумно конфузить Байдена, который летел в Израиль с важными новостями. Его слова: «Соединенные Штаты полны решимости не допустить, чтобы Иран получил ядерное оружие. И точка», должны были устранить крепнувшие сомнения в политике Вашингтона, а эти сомнения в свою очередь могли привести к израильскому военному удару по Ирану. Сомнения эти, между прочим, были рождены Обамой и Клинтон, в своих речах допустившими возможность мирного сосуществования с оружейно-ядерным Ираном.

Одновременно президент и госсекретарь США давили на Израиль, добиваясь уступок палестинцам, полагая, что мир с ними покончит с джихадом и даст возможность арабским и европейским странам строже относиться к Ирану. Блажен, конечно, кто верует, но это была не надежда, а «новый курс», который администрация нового президента провозгласила и во внутренней, и во внешней политике.

В Белом доме прикинули, что арабов на земле куда больше, чем евреев, и согласились со словами покойного Арафата, что главное оружие палестинцев – это «матка арабской женщины, производящей потомство с интенсивностью артиллерийской установки залпового огня». В своей каирской речи, которой суждено войти в историю наравне с другими подвигами 44 президента США, Барак Обама отметил это. Сочтя за «оскорбление» Америки строительство жилья для тоже растущего количества израильтян, Обама и Клинтон дали повод вспомнить, что они отнюдь не так остро реагировали на открытое заигрывание Сирии с Ираном или на то, когда палестинцы провозгласили святыми мучениками своих террористов, убивавших мирных израильтян, среди которых, кстати, были и американские евреи. «Конечно, - написал Майкл Гудвин, - в Израиле знакомы с жалом двойного стандарта. Потрясает лишь то, что исходит это от президента и государственного секретаря».

Но, повторяю, ближе к очередным выборам наши политики проникаются любовью к евреям и к еврейскому государству. Пару недель назад Хиллари Клинтон выступила в Вашингтоне перед семью тысячами делегатов Комитета по израильско-американским связям - AIPAC (American Israel Public Affairs Committee). «Как друг Израиля, - объяснила Клинтон, - мы обязаны доверять, когда положено, и говорить правду, когда необходимо». При этом она заверила в «неколебимости» забот Белого дома о безопасности Израиля, но признала, что между союзниками бывают проблемы.

«Дело не в уязвленной гордости», - сказала Хиллари Клинтон, а в том, чтобы израильско-палестинский мирный процесс развивался. Делегаты крупнейшего произраильского лобби США приняли выступление госсекретаря прохладно, хорошо зная, что даже так называемые умеренные палестинцы морально не готовы признать право Израиля на существование. Слава   Б-гу , что слов Хиллари Дайаны Родэм Клинтон не слышал ее покойный дедушка Макс Розенберг.