Харитон Гильгур: "Я нашел еврейское братство"

Мы продолжаем разговор о еврейской жизни в Украине. Тема эта все так же актуальна, требует осмысления и честного откровенного обсуждения. Уже были высказаны самые разные точки зрения, подчас противоположные. Уже прозвучали гневные осуждения в адрес еврейских лидеров, "оторвавшихся от народа" и призывы к единению. Кто-то полагает, что все у нас в полном порядке и нечего нагнетать страсти,   а  кто-то напротив, уверен, что еврейское возрождение пока еще так и не состоялось, по крайней мере, в том виде, как это представляли в начале перестройки, когда было столько радужных надежд и прекрасных планов на будущее. У каждого есть свои веские аргументы и, наверное, каждый по-своему прав. Спорить мы можем и будем еще долго,  а  как же без этого, но нам кажется, что есть вещи бесспорные, например, синагоги и еврейские школы. Пожалуй, ни у кого не повернется язык сказать, что еврейская жизнь в стенах этих уникальных заведений - блеф, наигрыш, наши выдумки. Когда попадаеш в атмосферу реальной еврейской жизни, то не возникает вопросов, которые поневоле задаешь себе, присутствуя на каком-нибудь очередном еврейском форуме, где вымученно говорят положенные речи и натужно делают вид, что выбирают лидеров, хотя всем ясно, что никаких реальных выборов не происходит,  а  все заранее спланировано, согласовано и решено.

Сегодня мы будем говорить с человеком, который 20 лет назад сделал рискованный жизненный выбор и начал создавать реальную еврейскую жизнь в Украине, - с учителем, директором (еврейской) киевской средней гимназии-интерната № 299 Харитоном Михайловичем Гильгуром. Слово "еврейской" взято в скобки не случайно, украинское законодательство не разрешает создавать национальные учебные заведения, поэтому правильно говорить - школа с изучением еврейского языка,  а  это в свою очередь позволяет изучать еврейскую историю и традиции. Но для нас официальный статус школы не меняет дела, потому что в этой школе еврейский дух живет в каждом классе, где занимаются девочки или мальчики (здесь строго соблюдается еврейская традиция раздельного обучения).

Еврейский дух ощущается в каждой сдобной булочке, испеченной тут же, в школьной пекарне с соблюдением всех кошерных правил. Еврейский дух присутствует в школьных коридорах, где слышна еврейская речь (сравните со многими украинскими школами, где выйдя из класса, многие дети тут же переходят на русский). Такой эту школу сделал, естественно, не один только директор школы. В ней трудятся десятки опытных педагогов, но заслуги Харитона Гильгура общеизвестны, его авторитет всеми признан и не нуждается в доказательствах. Мы и не станем ничего доказывать,  а  просто побеседуем с Харитоном Михайловичем о его жизни и его главном детище: как все начиналось, как росла, набиралась сил еврейская школа, каковы ее успехи и проблемы сегодня. И обязательно узнаем, что он думает о нынешнем состоянии и перспективах еврейской жизни в Украине.

- Харитон Михайлович, Вы можете назвать себя счастливым, удавшимся человеком?

- Громкие слова говорить не хочется, но думаю, что жил и живу не зря. Есть трудное, но любимое дело, есть дом, любимая жена, трое взрослых и успешных сыновей, правда двое уже выпорхнули из родного гнезда, еще слава Б-гу жива мама.

- Вы весь в делах и заботах, всем нужны. Спасибо, что сумели выкроить время для разговора.

- Времени действительно катастрофически не хватает, но поговорить сумеем. И попробовать нашу фирменную выпечку вы тоже успеете, угощайтесь, сказал хозяин небольшого директорского кабинета, пододвигая ко мне чашечку чая и пышную аппетитную сдобу.

И я угостился, убедившись в прекрасном качестве кошерной выпечки.

- У нас четыре отдельных довольно удаленных друг от друга школьных корпуса, четыре столовые, и в каждой выпекают вот такой вкусный хлеб. - Видно было, что директор гордится своими умелыми сотрудниками и их высокопрофессиональной работой. - Вообще у нас большое и непростое хозяйство, которое требует постоянного внимания, многочисленных согласований с различными органами власти и госучреждениями, от санэпидемстанции до министерств, от пожарного до мэра. Работа директора, как я теперь знаю, требует особых умений и навыков, когда начинал, пришлось многому учиться.

- У вас сложная биография?

- Очень, - улыбается Харитон Михайлович, и через пару секунд я понимаю почему.- Вся моя биография укладывается в одну простую цепочку: школа-институт-армия-школа.

- Вы киевлянин?

- Нет, я родился и вырос в Житомире. Город небольшой, но очень славный,  а  в дни моей юности он был еще и очень еврейским, не знаю точных цифр, но евреи составляли немалую долю горожан. И еврейская речь не была в Житомире вдиковинку. В свое время мои родители в младших классах учились в еврейских школах, еще успели. Потом их закрыли, но в нашем доме языком общения взрослых всегда был идиш. Бабушка к концу жизни вообще говорила только на нем. Я все понимал, но отвечал ей на русском, все-таки для меня он был ближе. Но двуязычие, наверное, сыграло определенную роль в выборе профессии, я закончил житомирский пединститут, факультет иностранных языков. Кстати сказать, это был один из самых сильных факультетов в Союзе, потому, что у нас преподавали педагоги из Питера, шестидесятники, которых выслали в глубинку за неугодные властям взгляды.

- Вы с детства хотели быть учителем?

- Отнюдь! Помню, как учительница химии сказала мне однажды, реагируя на мою шалость: "Погоди, я посмотрю на тебя, когда ты окажешься на моем месте". На что я моментально ответил: "На вашем - никогда!". Но видно судьбе было так угодно, я бы сказал, что меня к учительской профессии Б-г за шиворот тащил. Целый ряд обстоятельств предопределил ход моей жизни, хотите - расскажу.

Я очень неплохо окончил школу и мог легко поступить в Казанский авиастроительный институт, где учился мой брат. И собрался туда поступать, комната в общежитии меня уже ждала... "Нет, дорогой, - сказали сверху, ты никуда не поедешь". Я ломаю ногу и остаюсь дома. В это время приезжает моя тетя, учительница английского языка, и я все лето от нечего делать занимаюсь с ней английским.  А  в Житомире тогда единственным престижным институтом был педагогический,  а  самым престижным в нем факультет иностранных языков, и я на него поступаю, хотя вроде бы не хочу, сдаю экзамены вполсилы, да еще и конкурс сумасшедший.

Но и после института я не хотел идти в школу. Но отец, спасибо ему за это, дал совет стать учителем. Сколько раз впоследствии я мысленно его благодарил.

У меня был очень "крутой" папа - он после девятого класса добровольцем ушел на фронт, служил в разведке. После войны закончил торговый институт и 30 лет проработал в фирме "Одежда". Надо ли объяснять, что это означало во времена тотального дефицита. Все городское начальство - друзья. Я легко мог избежать армии, отец и хотел это сделать, но я уперся: "Буду служить!" И служил, правда, недалеко от Житомира, но на очень серьезном объекте. Мы охраняли ракетные установки с атомными боеголовками. Между прочим, именно там у меня произошел единственный в жизни эпизод, когда за слово "жид" пришлось дать в морду одному нехорошему человеку.

- Судя по всему, в середине жизни вы были далеки от еврейской жизни, да ее официально не существовало. Как случилось, что вы стали директором этой школы?

- Вы правы, я не был в числе тех людей, которые боролись за свои убеждения вопреки обстоятельствам, противостояли властям. Но я им всегда сочувствовал и, что называется, был готов примкнуть к ним. Как только ситуация изменилась, забрезжил рассвет еврейской жизни и я услышал, что в Киеве создают еврейскую школу, я сделал свой выбор.

- Что сыграло решающую роль, мо

жет быть, амбиции, желание стать начальником над другими, директором?

- Поверьте, у меня не было директорских амбиций, учительская работа удовлетворяла вполне. Я уходил из киевской 137-й английской спецшколы школы старшим учителем, у меня был огромный авторитет и, насколько я знаю, самая большая зарплата среди учителей города. Директриса - очень хороший человек, прекрасно ко мне относилась - советовала: "Вот ты сейчас все бросишь, оставишь отличную работу и пойдешь в свою еврейскую школу.  А  через месяц она развалится, и что ты будешь делать? Взять тебя обратно я вряд ли смогу. Подумай, Харитон, крепко подумай".

Действительно, у меня в руках был надежный кусок хлеба, оставляя который я рисковал. Кто тогда мог твердо сказать, чем закончится перестройка. Я колебался, не знал, что делать. Я очень хотел работать в еврейской школе, уйти в еврейскую жизнь, но у меня была семья, и обязанность ее содержать. Я советовался с женой, не спал ночами, думая, как поступить. И все-таки решился. Сегодня думаю, что очень многое в жизни потерял, когда стал чиновником, директором. Потерял как учитель, потому что нет времени на учительство, которое, я уверен, и есть мое призвание. Я стал менеджером, администратором. Эта работа изматывает, забирает массу сил, я прихожу домой, и нет сил даже телевизор посмотреть.

- Вы хотите сказать, что жалеете о своем выборе?

- Нет, я сделал правильный выбор. Я нашел то, что искал, я нашел еврейское братство и стал евреем.

-  А  что, по вашему мнению, значит, быть евреем? Родиться от еврейских родителей? Ходить в синагогу и исповедовать иудаизм?

- Недавно я прочитал мнение выдающегося современного еврейского мудреца раввина Адина Штейнзальца, который говорит, что быть евреем, значит ощущуть свое родство с еврейским народом. Мне кажется, что он прав. Я не знаю, как объяснить это чувство, как его точней определить, но оно во мне живет. И всегда жило, только внешние обстоятельства не давали ему выйти наружу. Но когда пробил час, когда появилась возможность стать настоящим евреем, я стал им.

- Вы часто ходите в синагогу, соблюдаете Шаббат, едите только кошерную пищу?

- Скажу так, - я очень стараюсь быть хорошим, правильным евреем, но это не всегда получается.

-  А  у ваших близких?

- Моя жена Татьяна была инженером, выучила иврит и сейчас преподает в нашей школе, здорово мне помогает. Мой старший сын Олег, которому 34 года, живет в Нью-Йорке, там окончил университет, компьютерщик, занимает большую должность в крупной компании, женат. Когда он рос, еврейская жизнь в Украине только-только начиналась.  А  мой средний сын Дима, ему 28 лет, уже в ней жил, ходил в нашу школу, вот он ощущает свое еврейство по-настоящему. Сейчас он работает в Лондоне, экономист. Младший, 22-летний Саша просто вырос в нашей школе, впитал в себя все лучшее, что она может дать. Окончил университет, занимается компьютерными технологиями, кстати, он первым из моих сыновей собирается сделать меня дедушкой! Он и его сверстники, наши выпускники составляют молодежный костяк еврейской общины в синагоге на Подоле. Эти ребята совсем другие, чем мы, они никогда не стеснялись своего еврейского происхождения, наоборот, гордятся им. Вот скоро будет хупа - наши выпускники женятся. Знаете, очень много в последнее время еврейских свадеб, это так приятно, значит, еврейская система образования себя оправдывает.

- История вашей семьи типична для нашего времени, - разлетелись по всему миру. Разве это хорошо?

- Вы абсолютно правы - семья должна быть вместе. Кто-то нам завидует,  а  я очень чувствую этот разрыв. Моя 85-летняя мама и брат в Германии. Но что поделаешь, такова современная жизнь. Глобализация!

-  А  вы никогда не хотели испытать ее на себе, скажем, уехать в Израиль?

- Я давно хотел, и сейчас хочу жить в Израиле. Я был там много раз, учился в университете, участвовал в семинарах, был гостем школ. У меня в Израиле двоюродные братья, масса родни. Если честно, то здесь меня держит только эта школа. Это моя жизнь!

- Расскажите о вашем детище.

- Это государственная школа, но с еврейской стороны ее организаторами были религиозные люди, в первую очередь Главный раввин Украины Яков Дов Блайх. Мы были первой еврейской школой в Украине, первым еврейским "осередком". Двадцать лет назад мы создали младшую школу, потом добились статуса средней школы,  а  со временем - гимназии. У нас были большие сложности, в середине 90-х мы выхаживали детей, которых родителям нечем было кормить, мы их лечили. Мы экспериментировали, шли на нестандартные решения, учителя - замечательные люди ночевали здесь, тот же исполнительный директор Киевской городской еврейской общины Толя Шенгайт, он и сейчас у нас преподает.

- Как сегодня к вашей школе относится государство?

- К нам относятся великолепно, с большим пониманием. Ну что говорить, если мы получаем от государства кошерные подарки! Замечу также, что и питание у нас тоже кошерное.

Есть такой человек - Добровольская Оксана Николаевна, заведующая отделом образования Оболонского района, она очень делает много для директоров, учителей. Всегда выслушает, поймет и поможет.

- Вы на хорошем счету?

- Конечно. Выигрываем разные соревнования, например, заняли недавно первое место в конкурсе на лучшую газету и стали лауреатами конкурсов МАН. Примеров нашей успешности можно привести массу. Для меня главное, что еврейская школа живет, что она самая еврейская из всех еврейских, имею в виду и состав учащихся, и педагогов, и питание. У нас 250 детей, мы их каждое утро привозим в школу и развозим домой после занятий. У нас дети со всего города, поэтому мы организовали развозку, работают 10 микроавтобусов. Мы обеспечиваем ребят трехразовым полноценным питанием. Часть детей живут в школьном общежитии всю неделю. Еще у нас работает детсад на 70 ребят. Они здесь чувствуют себя как дома.

- Неужели государство покрывает все расходы?

- Ну что вы, без еврейской помощи нам никак не обойтись. Нам активно помогают еврейские организации, спонсоры, без них мы бы не выжили и дня! Основную поддержку оказывает Еврейская конфедерация Украины, также помогает ВЕК, другие организации. Я бы с радостью назвал имена наших благотворителей, но они скромные люди и не любят рекламы своих поступков, которые делают от души, от чистого еврейского сердца.

- Проблем в вашем большом, разбросанном по местности хозяйстве, естественно, много?

- Масса проблем - хозяйственные, кадровые, законодательные. Если говорить о помощниках с еврейской стороны, то это, в первую очередь, ребе Блайх, у нас отношения не просто хорошие, - родственные, он мне близок как брат. Он решает многие вопросы еврейской жизни в Украине, я могу советоваться с ним по любому поводу.

Есть сложности с преподавателями. Критерий отбора один - профессионализм. Коллектив у нас сложился смешанный: евреи, украинцы, русские.

- На каком языке ведется преподавание основных предметов?

- На украинском,  а  русский... русский просто невозможно втиснуть, некуда, ведь мы уделяем много времени еврейскому языку, традиции, истории. Конечно, русский как иностранный - это нонсенс, временное явление, это надо пережить. Если дома постоянно звучит русская речь, то ребенок обязан его знать и грамотно писать. К тому же, ведь это поистине великая литература!

- Харитон Михайлович,  а  вам не кажется, что в современном, скажем прямо, мало цивилизованном украинском обществе, еврейские школы, синагоги, люди с пейсами выглядят диковато. Готово ли наше общество принимать другую культуру?

- Мне вспоминается один случай. Когда я только начинал работать в этой школе (но соседи уже все знали, они всегда в курсе), как-то в субботу выхожу к своей машине,  а  сосед спрашивает: "Что это вы вышли, Харитон, ведь суббота, вам нельзя". Я поинтересовался, откуда он знает такие еврейские тонкости. "Еще моя бабушка, - говорит, - в селе, где половину составляли украинцы,  а  половину евреи, ходила по субботам в еврейский дом доить корову, и наоборот, по воскресеньям еврейская женщина приходила к ним, чтобы сделать всю домашнюю работу". Нормально люди жили, соблюдали свои традиции, молились своим Б-гам.

- Правда, и погромы были.

- Увы, антисемитизм неистребим и с этим трудно смириться. Но вот я в кругу директоров украинских школ - свой, пользуюсь уважением и авторитетом.

- Мне кажется, что много недоразумений проистекает от заблуждений в отношении евреев: самые умные, самые дружные, самые культурные... Ведь это не совсем так.

- Да, конечно, но... что-то в нас все-таки есть, если сумели выжить и остаться народом за долгие века галута.

- Хотите сказать, что все-таки мы другие?

- Именно! У меня как-то был интересный разговор с психологом. Молоденькая девушка пришла к нам в школу, говорит: "Так интересно работать с евреями". Я ей: "Позвольте, но я же только что пришел сюда из обычной киевской школы, разговариваю на русском, украинском".  А  она: "Вы не понимаете - вы другие". Я-то до сих пор уверен, что мы такие же.  А  вот что думают о нас?!

- Но что впереди - глобальная ассимиляция, всемирный котел, единение на основе общих ценностей, или снова разделение на "кучкующихся"?

- Я думаю, где-то там далеко впереди - всеобщее человечество, без рас и каст. Но наша задача сегодня, здесь и сейчас - создать культурный стержень, личность. Из чего она состоит? На сегодняшний день - из культурно-национального. Ни за что другие народы не откажутся от своего,  а  мы готовы, почему? Евреи давно вынуждены приспосабливаться, уступать позиции, впитывать чужое и становиться в чужой среде даже более своими, чем, местные. Но сейчас есть возможность быть самими собой, так почему же мы должны ее упускать, имея такие богатые традиции!

- Харитон Михайлович, и последний вопрос - каково Ваше представление о сегодняшнем состоянии еврейской жизни в Украине?

- Мне кажется, что для того, кто в ней хочет участвовать, сегодня есть масса возможностей. Даже нелепо сравнивать, что было 20 или 10 лет назад, и что есть сейчас. Работают еврейские детские сады, школы, институты, открыты и продолжают открываться все новые синагоги, проходит много самых разных еврейских событий. Пусть часть из них формальна, скучна, - кто хочет, тот обязательно вольется в настоящую еврейскую жизнь, найдет свой круг общения, свой интерес. И в конце концов - найдет себя, свою еврейскую сущность, которая, я убежден, все-таки существует.