«СМЕШНЫЕ» ВРЕМЕНА, СМЕШНЫЕ НРАВЫ...

МИХАИЛ ФРЕНКЕЛЬ

Сегодня, кажется, уже никто и не помнит, что свой путь в "смешной" литературе Александр Володарский и Ян Таксюр начинали порознь. Они уже немало лет вместе пишут, вместе появляются на телеэкране в юмористической программе "Белая ворона", вместе руководят "Клубом имени С.П.Голохвастова" в "Киевских ведомостях". "Мы всюду выступаем и всюду мы вдвоем...", - с присущей одаренным людям самоиронией переадресовывают Саша и Ян самим себе знаменитые куплеты Тарапуньки и Штепселя.

Разговор, однако, начинается с не самой веселой темы - нынешней ситуации в Украине.

Александр Володарский - Я не политик-аналитик. Я воспринимаю ситуацию как рядовой человек. Мне кажется, люди более молодые оказались лучше подготовлены к тому, что у нас теперь происходит, старшее поколение - хуже.

- Не случайно же на митингах коммунистов видишь преимущественно людей пожилых.

  А .В. - И очень обозленных.  А  я, например, когда встречаю человека, который, что называется, в порядке, то очень рад за него. Чем меньше обездоленных, тем больше шансов у страны выкарабкаться...

- Из того, в чем она сегодня по уши?

 А .В. - Понятно из чего.

- Вот ты сказал, что радуешься за тех, кому удалось подняться. И такие люди действительно есть. Но почему же тогда на наших улицах, как справедливо удивляются иностранцы, почти не встретишь радостных лиц? Может быть, все они спрятались за стеклами "мерседесов", которых, кстати, по словам зарубежных гостей, у нас гораздо больше, чем в Париже или в Лондоне?

Ян Таксюр - Мне кажется, здесь скрывается различие менталитета и исторического опыта. Мы, родившиеся и жившие в СССР, вне зависимости, евреи ли мы, украинцы или русские, не такие, как они. У нас человек привык разогреваться, теплеть душою во время застолья, дружеской беседы.  А  на улице по причинам известного исторического опыта наши люди замкнуты, насторожены. Должны пройти десятилетия, прежде чем...

- Жить станет лучше, жить станет веселее, и глаза у людей потеплеют?

Я.Т. - Эти слова звучат зловеще, если помнить, кто их произнес. Но в принципе - да, только когда жить станет лучше, тогда и лица на улицах будут веселее.

 А .В. -  А  я думаю, что и реформы у нас идут так туго потому, что те, кто их проводит...

- Или как бы проводит?

 А .В. - Осуществляют все это без учета национального характера.

- Все, что немцу хорошо, украинцу - смерть?

 А .В. - Не совсем, конечно, так, но... Вот, например, приватизация - очень хорошее дело, но какие уродливые всходы она дает на совершенно не подготовленной к ней почве...

- Ребята,  а  это не потому, что после развала Союза у нас начали строить не цивилизованное общество,  а  тот несуществующий на самом деле "капитализм", который показывали в советских кинофильмах?

Я.Т. - Ну, да. Нас же всех учили, что у капитализма звериное лицо.

- Оскал.

Я.Т. - Да, конечно же, оскал. Раз в "Кратком курсе ВКП(б)" так сказано - значит, правда. И вот мы начали строить.

 А .В. -  А  кем-то ведь верно сказано: "Тот, кто вырос в бараке, построить может только барак".

- Звучит зловеще, но что есть, то есть...

Я.Т. - И вот появляются "парни-капиталисты". Они надевают красные пиджаки и начинают строить "светлое будущее" по своим законам и понятиям.

- Вот именно - понятиям.

Я.Т. - Да. И если даже кто-то засомневался, ему говорят: "Иван Иваныч, когда в Швейцарии в XVII веке налаживались новые экономические отношения, там тоже кое-кого "замочили". Так что мы действуем в русле мировых процессов". И наш Иван Иваныч верит этому, он спокоен - "все в русле"...

-  А  кстати, ребята, чем вы объясните то, что в нынешнюю жизнь буквально всех слоев общества так сильно вошла "блатная музыка" и более того - уголовные нравы и "понятия"?

 А .В. - Самая поверхностная версия - это нечто новое.

- Воровские дела - новое?

 А .В. - Кто же из нас в юные годы не был знаком с блатными. Романтика рассказов о лихой воровской жизни, тюремные песни... Только с годами пришло понимание, что ничего хорошего во всем этом нет. Но в советское время официально блатная тематика в основном была табу.  А  теперь? У меня кабельное телевидение, почти тридцать каналов, и какой не включишь - стрельба, погони, кровь,  а  главные герои, конечно же, наши и зарубежные уголовники.  А  тут еще и лексика такая "крутая". Вот "раскрепощенная" молодежь на все это и клюет.

Я.Т. - Извини, но я думаю - тут все гораздо сложнее. Какие-то еще до конца непонятные нам социальные процессы. Ведь оглядитесь, блатная тема в постсоветских странах везде и повсюду. Хорошо прошелся по этим делам Владимир Вишневский: "Раз в консерватории, на пиру созвучий, скрипачи заспорили - чьи бандиты круче..."

- И, что занятно, в подобные "пиры созвучий" все чаще втягиваются деятели культуры, вернее, масс-культуры.

Я.Т. - Совершенно верно. Наш шоу-бизнес по нравам удивительно похож на криминальный мир. Это все как бы игры. Но на самом деле игры опасные. У меня тоже есть небольшое стихотворение, в котором я обращаюсь к деятелям культуры с призывом вести себя достойно, чтобы "не грати "півника" у державі-зоні".

- Призыв-то хороший. Но, помню, как-то судьба занесла меня на день рождения одного крупного "авторитета", к слову, не худшего из них, довольно много помогавшего детям из интерната. На празднестве этом было немало самых известных фигур украинской эстрадной тусовки. И вы бы видели, как они там пели и плясали. Я бы сказал, с заметно большим старанием и энтузиазмом, чем на своих концертах.

Впрочем, что это мы прицепились к деятелям культуры. Вся страна "поет и пляшет" под дудку "олигархов" с криминальными замашками.

 А .В. - Мне кажется, есть все же свет в конце туннеля. Я говорю о вновь появившейся у молодежи тяги к знаниям, образованию, иностранным языкам. Может, так и сформируется интеллигенция, которая поведет за собой к лучшим временам.

Я.Т. - Я здесь настроен пессимистичнее. По-моему, это тяга не к высокой духовности,  а  элементарное желание получить хорошую профессию, чтобы жить лучше, иметь возможность, при случае, уехать на Запад. Я, извиняюсь, не уверен, что эта публика сможет повести страну в светлое грядущее...

- Из всего нами сказанного, ребята, возникает законный вопрос: "С кем вы, мастера культуры?" Давайте его несколько конкретизируем и разберемся, с кем сегодня мастера сатиры и юмора. Вспомним: во времена, когда мы с вами начинали работать в этом жанре, весь "цымес" был в подтексте. Публика жадно ловила не только намеки, но и намеки на намеки.  А  когда однажды Райкин по ходу спектакля произнес: "Партия нас учит, что газы при нагревании расширяются", - это была сверхбомба.  А  какой скандал вызвала публикация в "Литгазете" знаменитой фразы: "Стояла тихая Варфоломеевская ночь".

Нынче же, когда президента страны можно резко ругать не только на митингах, но и на страницах газет и на телеэкранах, в сатире как в литературном жанре вроде бы и нужда отпала. И действительно, особенно это касается эстрады, на экранах сплошь милые юмористы развлекают публику сексуально-пикантными рассказиками и грубоватыми анекдотами...

 А .В. - Я думаю, тут есть нюансы. Раньше все знали, что основной язык сатириков и юмористов - эзопов. Публика везде искала подтекст.  А  сами литераторы нещадно эксплуатировали "эзопову речь" в меру своего таланта. Сегодня же писателю для успеха нужно быть более изобретательным в юмористических ходах, удивлять необычностью взгляда на проблему. У кого это лучше получается - тот вырывается вперед. У кого хуже - успеха не имеет. Впрочем, творчество ровным-то не бывает. Например, на мой взгляд, популярный Задорнов то искусен,  а  то однообразен, и публика на это реагирует...

Я.Т. - Ребята,  а  по-моему ситуация в Украине, да и вообще во всем бывшем СССР, сегодня такова, что необходимость в сатире не исчезла ни по одному пункту.

- Ура! Опять беремся за сатиру.

Я.Т. - Нет, я серьезно. Действительно, в первые годы независимости была определенная эйфория. Но сейчас острая политическая сатира нужна. Более того, появились новые точки для ее приложения. Скажем, дурацкая "американизация" страны или дикий национализм. Иное дело, что есть литераторы, либо не умеющие писать по-настоящему остро, либо "на всякий случай" старающиеся не тревожить сильных мира сего.

- И получается, что есть острый сатирик Шендерович,  а  есть всего боящийся юморист, некий условный "шмендерович".

Я.Т. - Вот, вот. Находит же Шендерович темы. Но мне больше нравится не черный юмор,  а  более объемный. Мне иногда кажется, что есть сатирики, которые даже грустят, когда в стране не происходит ничего плохого.  А  как только случается ЧП, сразу веселеют - они в форме, поймали кураж.  А  я этого не люблю...

- Мы говорим о том, что сегодня юмористу надо быть более изобретательным. Но, если откровенно, не вижу, чтобы наши "хохмачи" стремились к той изобретательности, которая была у О'Генри, умевшего "вытащить" из бытового сюжета такое, что читателям хотелось смеяться и плакать. Вся "изобретательность" многих нынешних авторов - в стремлении "выбить" из зрителя смех любой ценой. И, увы, в первую очередь за счет откровенной пошлости,  а  то и похабщины.

 А .В. - Да, соглашусь с тобой. Есть такое явление. Дело в том, что посредственные авторы всегда были, но справедливо состояли на вторых ролях. Ныне же сложилась такая ситуация, когда они получили шанс выбиться в "любимцы публики" за счет самого невзыскательного юмора. Свою задачу они видят не в том, чтобы оставить свой след в искусстве. Им нужен сиюминутный успех, который может принести сносный заработок,  а  там хоть трава не расти.

- Я бы скаламбурил: смех любой ценой - это не смешно.

Я.Т. - К сожалению, подобной болезнью захворали многие эстрадные исполнители. Юмор, в котором есть мысль, им не нужен. Они говорят: "Что это за текст? Уже полминуты читаешь,  а  где же смех в зале? Давай любую репризу, нужно, чтобы зал балдел...".

- Вы, наверное, помните, что замечательный писатель Юрий Олеша как-то с ехидцей заметил, что никогда ничего не видел и не знал смешнее, чем слово "ж... а ", написанное большими буквами на стене. И, кстати, у Фрейда в одной из работ выведен некий "рецепт смешного". Он утверждал, что более всего люди смеются над большим начальством, желудочным трактом и сексом.

Я.Т. - В этих утверждениях, конечно, есть зерно. Но вот ведь какая ситуация. Маркс придумал теорию классовой борьбы, и вокруг нее появилось свое искусство и своя литература.  А  Фрейд изобрел "либидо" и дал толчок различного рода секс-арту.

- Фрейд, между прочим, утверждал, что фашизм - это психическая эпидемия.

Я.Т. - Ну, это он загнул.

- Фрейда три раза выдвигали на Нобелевскую премию, но из-за происков завистников ему ее не дали. Я чувствую, Ян тоже бы не дал, хотя он человек не завистливый.

 А .В. - Я думаю, все зависело бы от того, стал бы Фрейд нашим спонсором или нет.

Я.Т. -  А  если серьезно, то логику Нобелевского комитета не всегда можно понять. Я, естественно, говорю не о премиях в области точных наук,  а  о лауреатах-литераторах и миротворцах. Но это мое сугубо личное мнение...

- Хорошо, когда мы получим по "нобелевке", еще раз дадим оценку строгому комитету.  А  сейчас давайте вернемся к юмору. Нравится ли вам нынешняя киевская публика? Мне вот понравилась, когда я увидел, как без особого энтузиазма она во время концерта Задорнова реагировала на его шутки на национальную тему, которые были явно на грани фола. Я вообще считаю Задорнова человеком весьма одаренным, но он сегодня более других ради успеха бьет публику "ниже пояса".

 А .В. - Публика тоже бывает разная. В этом нередко проблема. Я, помню, был в Москве на концерте Хазанова. Хороший был концерт, публика нормально реагировала.  А  когда я зашел к артисту за кулисы, то увидел, что он очень-очень доволен. Я его спросил о причине. И он мне ответил, что просто рад такой публике, поскольку недавно вернулся с гастролей, где эта же программа шла трудно. "Публика, которая была на сегодняшнем концерте, - сказал Хазанов, - по сравнению с той просто Кэмбридж...".  А  вообще, утяжелять юмор, особенно эстрадный, не стоит - его сложно воспринимать.

- Я не об этом говорил. Речь о том, что пошлятина, в конечном счете, понижает уровень культуры не только публики какого-то концертного зала,  а  всего общества в целом.

Я.Т. - Это верно. В еще недавние времена человек, выступавший со сцены, был окружен особым ореолом. Он был почитаем и уважаем. Сегодня же, и в этом, конечно, и "заслуга" эстрадных бездарей и пошляков, артист стал для зрителей неким шутом.  А  что к клоуну прислушиваться. Он "сморозил" свое - проваливай со сцены. Пусть следующий чего-нибудь отчебучит. Нам с Сашей говорят: "Что-то у вас многовато концептуального юмора. Вы бы лучше что-нибудь попроще выдали. Народ любит попроще". Слушаешь и думаешь: " А  откуда вы знаете, что думает народ? И почему вы считаете, что народ такой глупый?".

-  А  может, тогда лучше, согласно "рецепту" Олеши, выйти на сцену, снять штаны и показать, что надо?..

 А .В. -  А  что ты иронизируешь. Вот найдется какой-нибудь чудак. Ради денег выйдет, снимет, покажет.  А  как после него выступать другим, что еще публике показать?..

- Я думаю, все-таки если писатель или поэт творит не для вечности,  а  хочет иметь успех в дни своей жизни, то он, несомненно, зависит от времени, в котором живет. Это не смешной,  а  грустный факт.

 А .В. - Все зависит от того, какую цель ты перед собою ставишь. Если сверхпопулярность, то будь шутом.  А  если все же хочешь что-то людям сказать, то опускаться до этой самой "надписи на стене большими буквами" нельзя. Все очень просто - или, или...

При всей своей гротесковой комичности Свирид Петрович Голохвастов был личностью оптимистической. Так что клуб юмористов, которым "заведуют" Саша и Ян, назван в честь него не случайно.

Жить сегодня в Украине не очень легко, но поводов для смеха сколько угодно.