|
Перед началом войны в Ираке лидеры коалиции дали миру два обещания: сохранить территориальную целостность Ирака в существующих границах и добиться мира на Ближнем Востоке. Первое означает отказ в праве на самоопределение для курдов. Второе подразумевает право на самоопределение для арабов Газы, Иудеи и Самарии.
Неизбежен вопрос: в силу какой логики древний курдский народ должен быть навеки лишен собственной страны, в то время как усилия стольких стран и международных организаций вот уже который год направлены на то, чтобы за счет Израиля дать организации Арафата статус нации? Я задам еще более интригующий вопрос: почему эти усилия до сих пор ни к чему не привели?
Отсутствие этнической общности у палестинцев может до какой-то степени служить аргументом против предоставления им права на самоопределение, но не может объяснить провала народотворчества. В конце концов, американский народ лишен этнической общности в гораздо большей степени, чем арабы, называющие себя палестинцами. Значит, есть что-то, что объединяет надменных потомков пассажиров «Мэйфлауэра», высадившихся у Плимут Рок пятнадцать поколений назад, с усердными программистами из Новосибирска и Калькутты, работающими за нищенскую зарплату в надежде на «грин карт». Это «что-то» известно под чуть ироническим названием «американская мечта» и представляет собой широченную гамму хороших вещей — от свободы слова и вероисповедания до возможности собственным трудом обеспечить нормальную жизнь себе и будущее своим детям.
Объединяющая идея есть и у Израиля, который, как и Америка, является страной иммигрантов. «Израильская мечта» называется сионизм, и я благоразумно воздержусь от попытки дать ей определение. Достаточно того, что сионизм умудряется объединить даже тех евреев, которые не могут согласиться между собой относительно истинного значения этого слова.
Значит ли это, что палестинское государство невозможно за отсутствием «палестинской мечты»? Отнюдь. Если бы «палестинской мечты» не было, ее можно было бы придумать. Дело обстоит гораздо хуже. «Палестинская мечта» существует, и арабы ее не скрывают: они мечтают об уничтожении Израиля.
Сегодня, как и во времена Голды Меир, арабы ненавидят евреев больше, чем любят собственных детей. К сожалению, это не красочная метафора. Это — точное описание существующего положения вещей. Интенсивность их ненависти превосходит границы человеческого воображения. Арабские матери с гордостью благословляют своих сыновей на смерть ради шанса убить нескольких евреев — в ресторане, в автобусе, в школе, на улице.
Невозможно забыть короткую документальную ленту, показанную в новостях: мать прощается с сыном перед камерами репортеров. Прощается немногословно и без сантиментов. Она знает, что сын не вернется: так задумано. Она делится с репортерами своей заветной мечтой: у нее есть еще десять детей, и она надеется, что все они последуют примеру своего брата. Будущий мученик одет в военную форму и вооружен американской винтовкой. Он долговяз и нескладен как подросток. Перед камерами он держится скованно, и прощальный поцелуй, которым он награждает свою суровую мать, неловок. Его улыбка застенчива и не лишена обаяния. Сейчас он выйдет из кадра и отправится в расположенную неподалеку ешиву. Там он откроет огонь по школьникам и успеет убить пятерых, прежде чем застрелят его самого.
Нет, не надо недооценивать «палестинскую мечту». Одержимые ею шахиды прольют еще немало еврейской крови. Но и переоценивать ее тоже не следует, ибо в ней недостает одного компонента, без которого создание нации абсолютно невозможно: «палестинская мечта» целиком направлена на разрушение и не содержит ничего позитивного, ничего созидательного. Попросту говоря, палестинцы сами не хотят независимости. Они убедительнейшим образом доказали это в 2000 году, ответив войной на предложение мира.
Создание страны требует гения. А гений и злодейство, как известно, две вещи несовместимые.
Mignews
|
