ЛИКИ НЕНАВИСТИ

АЛЕКСАНДР МАЙСТРОВОЙ

Эхуд Барак сумел войти   в  историю — хотя и не с парадного входа, как рассчитывал. Но его «толкание» с Арафатом  в  Кэмп-Дэвиде и вопросы  в  разгар кровопролития о том, можно ли считать Арафата «партнером» или нет, несомненно, запомнятся потомкам.

Возможно, Амраму Мицне не дают покоя лавры его предшественника. Как и Барак, он претендует на то, чтобы считаться «воспитанником Рабина» («солдат номер два»?), разрывается между пацифистскими заявлениями (мир «сегодня и сейчас») и угрозами («мы им покажем, если...»), и, как и Эхуд Барак, не может определиться с Арафатом. С одной стороны, он, Мицна, готов вести переговоры с «любым представителем палестинской администрации», с другой — Арафат «нерелевантен». Итак, снова все то же: «Партнер или не партнер?».

Вряд ли Мицне,  в  отличие от вконец запутавшего самого себя Барака, придется отвечать на данный вопрос, но все эти попытки совместить несовместимое отражают полную неразбериху  в  левом лагере и, главное, — безнадежное стремление предельно упростить всю ситуацию, свести ее к Арафату, палестинцам, поселениям, Шарону, Нетаниягу, «забору», ставшему панацеей от всех проблем Ближнего Востока. (Чего стоит такой забор, кстати, доказали недавно сами палестинцы, когда прорыли тоннель из сектора Газа  в  Египет, а из Египта —  в  собственно Израиль.)

Когда Шарона упрекают  в  том, что у него нет программы «по решению конфликта», то важно знать, что такой программы у него попросту не может быть. И у другого политика, каким бы прозорливым и изобретательным он ни был, — ее тоже не может быть. Ибо ключ к решению проблемы находится вне досягаемости израильских политиков.

Израильско-палестинское противостояние — эпицентр конфликта, но решится этот конфликт на внешнем своем круге: между США и арабским миром. И то, каким будет это решение, определит судьбу Израиля.

Палестинская проблема может быть решена только при решении проблемы всего арабского мира. И не Мицне решать эту проблему — одно дело мирное сосуществование с миролюбивыми бахаями Хайфы и совсем другое — переговоры с вожаками палестинских отрядов, за которыми стоит исступленный  в  своей ярости арабский мир.

ПАЛЕСТИНСКАЯ ПИРАМИДА

Думаю, все решат не «дорожная карта», не ООН, не «саудовская инициатива» и даже не свержение Саддама, которое практически неизбежно, а то,  в  каком направлении США будут дальше строить свою стратегию.

Попытаются ли они перенести центр тяжести своей политики на палестино-израильский конфликт и купить тем самым доверие арабов или же действительно перевернут арабский мир, освободив его от потерявших связь с реальностью правителей-сумасбродов и приверженцев фанатичной квазирелигиозной идеологии?

У нас нет ответа на этот вопрос, и  в  такой ситуации оптимальная политика может строиться только на постулате «не навреди». Не навреди односторонними шагами, уступками, поспешными переговорами.

И то, как ведет себя Шарон, наилучшим образом соответствует этому принципу. Нельзя найти решение сегодня, но можно пытаться влиять на американскую политику и одновременно блокадой и «хирургическими» операциями лишать палестинцев веры  в  возможность победы.

Тенденции  в  сегодняшней Палестинской автономии вряд ли можно назвать обнадеживающими, но  в  них, при всей мрачности положения, есть и положительный элемент. Он заключается  в  прозрачности и недвусмысленности ситуации,  в  которой нет места иллюзиям на «мир — сегодня».

Расстановку сил  в  ПА можно сравнить со слоеным пирогом или с состоящей из трех частей пирамидой.

Верх пирамиды — царек без царства — Ясир Арафат. Было бы неправильно утверждать, что он совершенно не располагает влиянием. Влияния и опыта у него вполне достаточно, чтобы поддерживать обстановку хаоса, стравливая всех претендентов на власть, манипулируя страданиями соотечественников и действуя по принципу «чем хуже, тем лучше».

«Второй этаж» — его недавние пособники: теряющая влияние и посты «камарилья», лишившиеся власти, но по-прежнему амбициозные «службисты», соратники по борьбе типа главы службы безопасности Хани эль-Хасана, вожаки ФАТХа, отчаянно борющиеся за выживание, и т.п. Большинство из них растеряны и готовы многое отдать за временное спокойствие и стабильность. Некоторые превращаются  в  «козлов отпущения», как Рази Джебали, глава полиции  в  секторе Газа, которому приходится отбиваться от обвинений во взяточничестве. Они бы с радостью низложили Арафата, собрали бы остатки сил, чтобы расправиться со своими противниками, и даже приняли бы условия Израиля. Но разрозненность, отсутствие харизматичного лидера и наличие сильных соперников блокируют все их планы.

И, наконец, внизу,  в  основании пирамиды — хаос. Броуновское движение, которое трудно поддается описанию, — банды, группировки, полувоенизированные формирования, гангстеры и демагоги, отколовшиеся от ФАТХа группы, враждующие кланы и, конечно же, исламисты. Ситуацию к рукам прибирают здесь прежде всего те, кто лучше организован, дисциплинирован и имеет более высокий уровень мотивации. То есть — ХАМАС и «Исламский джихад».

ВЫВЕСКА СТАРАЯ — ХОЗЯЕВА НОВЫЕ

Крушение структур автономии и ФАТХа позволило двум этим группировкам вытеснить своих традиционных конкурентов. Вытеснение это далеко не всегда носит характер противостояния. Исламисты действуют намного более изощренно — они берут на подряд боевиков ФАТХа, даже не заставляя последних отказываться от своей принадлежности.

Впервые эта практика была использована «Хизбаллой» — эта группировка, пользуясь безденежьем активистов ФАТХа и «полицейских» Арафата, привлекала их к террористической деятельности щедрыми подачками.

Теперь аналогичную тактику, даже  в  более изящной форме, начал практиковать «Исламский джихад». Еще недавно «Исламский джихад» был маргинальной, находящейся  в  тени ХАМАСа группировкой. Будучи необычайно законспирированным и децентрализованным (как и ХАМАС), «Исламский джихад» нашел способ расширить свой «ареал», сохраняя присущую ему закрытость. «Исламский джихад» попросту скупает ячейки ФАТХа на Западном берегу, как быстро растущая компания скупает мелкие обанкротившиеся фирмы.

При этом от отрядов ФАТХа даже не требуется менять вывеску — они действуют под собственным именем, но работают уже на нового хозяина. Эта «реинкарнация» наиболее активно происходит на севере Самарии, где, напомним, до операции «Защитная стена» сложился блок из разнородных террористических группировок.

Все это не мешает тем же бандам ФАТХа работать и на других «хозяев» —  в  том числе на Ирак, не оставивший надежд «взорвать Палестину».

Активное и бесконтрольное проникновение Ирана и Ирака, усиление исламских группировок, раскол и потеря влияния  в  ФАТХе — все это пугает недавних опальных «баронов», не утративших надежд на власть.

Страх и неуверенность заставили недавно Мухаммада Дахлана потребовать от ФАТХа проведения безотлагательных выборов  в  ЦК этой организации. Дахлан обвиняет Абу-Мазена, Абу-Аллу, эль-Хасана  в  отрыве от реальности и утрате влияния на молодое поколение палестинцев.

 В  выборах  в  ЦК ФАТХа и централизации движения Дахлан видит шанс утвердить свое влияние и укрепить структуру, способную проложить ему путь наверх. Вероятно, Абу-Мазен и его сторонники также были бы заинтересованы  в  том, чтобы ослабить Арафата. Но «старый лис» и сильнее, и хитрее своих соперников.

Время, между тем, работает не на прагматиков. «Придонная область» увеличивается, хаос возрастает, а исламисты усиливаются. Это отодвигает возможность достижения соглашений, но развязывает руки Израилю, позволяя ему еще более решительно вести борьбу с палестинским террором.