25 ЛЕТ БЕЗ ПРАВА ПЕРЕСТРЕЛКИ

МИХАИЛ ГОЛЬД

25 лет назад произошло невероятное — Египет и Израиль, за несколько лет до этого схлестнувшиеся в яростной схватке очередной ближневосточной войны, подписали мирный договор. Не ...надцатое перемирие,   а  именно полномасштабный договор — первый между еврейским государством и арабской страной, ведущей державой мусульманского мира.

Все началось в 1977-м, когда новый (и оч-ч-чень правый!) израильский премьер Менахем Бегин посетил Румынию — на то время единственную социалистическую страну, сохранившую дипотношения с «сионистским агрессором». В приватной беседе с Чаушеску «непримиримый» Бегин намекнул о готовности встретиться с президентом Египта Садатом «в любое удобное для него время и в любом месте». Впрочем, это могло быть и прощупыванием почвы. Как и тайный визит, совершенный незадолго до этого Моше Даяном и главой Моссада Ицхаком Хофи в Марокко, где они встретились с Хасаном Тохами — заместителем египетского премьер-министра.

Так или иначе, через полтора месяца в Бухаресте объявился Анвар Садат. Ободренному заверениями Чаушеску, что на Бегина можно положиться, президенту предстояло принять важнейшее и, как оказалось впоследствии, стоившее ему жизни решение.

Взвесив всю опасность подобного шага, Герой войны, как называли Садата после Октябрьской кампании 1973 года, вскоре публично заявил: «Ради достижения мира я готов даже приехать в Израиль и выступить перед Кнессетом».

Это был уже вызов. Бегин не заставил себя ждать и через американских конгрессменов пригласил египетского коллегу в Иерусалим.

Тот настаивал на официальном приглашении, и оно было получено. Кроме того, Бегин, перехватив инициативу, выступил по «Голосу Израиля» с прямым обращением к египетскому народу:

— Граждане Египта! 29 лет продолжается между нами трагический и ненужный конфликт... Четыре израильско-египетские войны пролили много крови. ...Мы протягиваем вам руку дружбы, и это не слабая рука. В случае войны мы в очередной раз сможем защитить себя. Так ...давайте построим новые отношения дружбы и честного сотрудничества.

...Ваш президент Садат сказал два дня назад, что ради спасения жизни хотя бы одного своего солдата он готов прибыть в Иерусалим... Я буду рад принять Анвара Садата со всем почетом и доброжелательством, которое и вы, и мы унаследовали от нашего общего праотца Авраама.

19 ноября 1977 года, когда из президентского самолета «Египет-01», приземлившегося в аэропорту Бен-Гуриона, вышел элегантный Анвар Садат, встреченный почетным караулом и армейским оркестром, прильнувшие к экранам телевизоров израильтяне не могли поверить своим глазам. «Этого не может быть», повторяли многие, когда заклятый враг Израиля обнялся с премьер-министром Менахемом Бегином.

Садат выступил в Кнессете. Помолился в мечети Аль-Акса. Посетил музей Холокоста Яд ва-Шем. Артистично покрасовался перед камерами.

Перед отлетом домой заявил:

— Мы пришли к одному важному взаимопониманию — война Судного дня (в Египте ее называют Октябрьская кампания или война месяца Рамадан — прим. авт.) была последней между нами.

Когда смолк гром оваций, оказалось, что наступает самый тяжелый этап — взаимных уступок. Египтяне хотели полного возврата Синайского полуострова, занятого Израилем в ходе Шестидневной войны 1967 года. Израильтяне успели за десять лет возвести в Синае несколько поселений, туристический комплекс, проложить дороги... Сам Бегин собирался, выйдя на пенсию, обосноваться в одном из новых мошавов — Неот-Синай.

И тут стремительно терявший популярность президент США Джимми Картер решил попробовать себя в роли миротворца. В августе 1978-го Садат и Бегин получили приглашение в пасторальный Кемп-Дэвид.

Бывший генсек ООН,  а  в 70-е годы министр иностранных дел Египта, профессор Бутрос Гали вспоминает о первых встречах со своим легендарным израильским коллегой — Моше Даяном. Завязать знакомство профессор решил с беседы об археологии, любителем и знатоком которой слыл Даян. Улыбнувшись, экс-полководец отвел Гали в сторону и шепнул: « А  ведь нас роднит нечто большее, чем археология. У нас жены— еврейки». И это было чистой правдой — Бутрос Гали женат на еврейке из Александрии. Впрочем, подобные личные симпатии не очень сближали позиции сторон.

Тем не менее тяжелейшие 12-дневные переговоры, когда делегации являлись, по сути, почетными заложниками американского президента, принесли свои плоды.

Дебаты, предшествовавшие ратификации договора в Кнессете, продолжались 17(!) часов.

Казалось, Бегин может быть доволен результатом — 84 депутата проголосовали за, 19 — против, 17 воздержались. Но, парадокс, среди этих «против» большинство составляли его идейные единомышленники, с которыми он пришел в большую политику в «сороковые-роковые».

Еще до подписания соглашения Садат и Бегин стали лауретами Нобелевской премии мира за 1978 год. Садат, правда, не захотел дразнить своих гусей и за премией не приехал, прислав помощника — Саида Мари.

26 марта 1979 года на северной лужайке Белого дома был торжественно подписан египетско-израильский мирный договор. Менахем Бегин подчеркнул, что это третий великий день в его жизни: «Первый — когда была провозглашена независимость Израиля. Второй — когда Иерусалим стал единым городом... Третий день — сегодняшний. Я подписал мирный договор с нашим соседом — Египтом. Мое сердце переполнено...».

В СССР иначе как «сделкой» или «сговором» мирное соглашение не называли. И не только потому, что «почетный гражданин Израиля» Андрей Громыко, сыгравший (впрочем, обозначенную Сталиным) определенную роль в создании еврейского государства, воспринял Кемп-Дэвид как личное оскорбление. Главный расчет Садата строился на окончательном выходе из орбиты советского влияния и переориентации на США. Он вступил на этот путь в 1972-м, изгнав советских советников и военспецов, и, похоже, его страна в накладе не осталась. После Кемп-Дэвида Египет стал вторым в мире (после Израиля) получателем американской помощи. Два миллиарда долларов ежегодно плюс реорганизация армии, насчитывающей сегодня 450 тысяч солдат и офицеров, — больше, чем войска НАТО, плюс респектабельный имидж союзника США в глазах западного мира — плюсов более чем достаточно.

Были и минусы. Египет на пять лет исключили из Лиги арабских государств, штаб-квартиру организации перенесли из Каира в Тунис. На некоторое время страна из лидера превратилась в парию арабского мира. Дороже всех за мир с Израилем заплатил сам Анвар Садат, которого однажды даже назвали египетским Горбачевым, коренным образом изменившим лицо страны. Ливанский премьер Шафик Ваззан в свое время прямо заявил, что Садата убил Кемп-Дэвид.

Произошло это по злой иронии судьбы на параде в честь 8-й годовщины наступления египетской армии на израильские позиции в районе Суэцкого канала. Несмотря на мирный договор, парад этот был неотъемлемой частью египетской действительности,  а  для самого президента имел и символическое значение — Садат потерял на той войне младшего брата.

До сих пор непонятно, как грузовику с заговорщиками удалось остановиться перед правительственной трибуной, несмотря на приказ охране стрелять по всему, что движется по направлению к президенту. Непонятно, и как «шоферу» того злополучного грузовика лейтенанту Халеду Исламбули удалось накануне парада подменить трех солдат на своих людей. Все произошло, как в дешевом боевике, и длилось считанные секунды. За гранатой, брошенной Исламбули в сторону Садата, из машины выскочили пятеро десантников и почти в упор расстреляли цвет египетского истеблишмента.

Фундаменталисты ликовали. Операция «Убить фараона», разработанная организацией «Новый Джихад», прошла успешно. Большинство историков убеждены, что Садату не простили именно Кемп-Дэвид, хотя существует и периферийная версия убийства — иранская; ведь кроме крамольного мира с Израилем Египет рискнул приютить свергнутого иранского шаха. Кстати, после убийства «предателя арабского мира» одной из центральных магистралей Тегерана — проспекту Возара присвоили имя убийцы президента — Халеда Исламбули.

Тем не менее, и в этом, пожалуй, главная историческая заслуга Садата, в самом Египте мало что изменилось. Американская помощь продолжала исправно поступать. Новый президент Хосни Мубарак продолжил курс на «холодный» мир с Израилем, который, несмотря на весь свой холод и антиизраильскую риторику, все-таки лучше горячей войны.

Израиль, в свою очередь, к 1982 году, как и было предусмотрено мирным договором, полностью освободил территорию Синайского полуострова. Интересно, что именно нынешний премьер-министр,  а  тогда министр обороны Израиля Ариэль Шарон руководил насильственной эвакуацией еврейских поселенцев, распахав бульдозерами обезлюдевший город Ямит. В Египте же и по сей день 25 апреля отмечается освобождение Синайского полуострова.

Еще совсем недавно, в эпоху ословской оттепели, в середине 90-х действовал ряд совместных экологических и сельскохозяйственных проектов, египетские фермеры стажировались в Израиле, в поисках выгодных контрактов вояжировали бизнесмены. Были за эти 25 лет и заморозки,  а  иногда ударяли и вовсе не средиземноморские морозы. В свое время Египет голосовал против отмены ООНовской резолюции, приравнивавшей сионизм к расизму, протестовал против еврейской репатриации из СССР, по государственному TV с успехом демонстрировался антисемитский сериал «Всадник без лошади» по мотивам «Протоколов сионских мудрецов». Подобным примерам несть числа, и они — козырная карта сторонников «жесткой линии» в Израиле. Не любят, мол, нас, несмотря на все договоры. И здесь напрашивается вопрос: чего все-таки хочет Израиль — любви или покоя? Если любви, то на призрачности идеи Нового Ближнего Востока, с открытыми границами и свободными экономическими зонами, не потоптался разве что ленивый. Израиль, согласимся с исламскими идеологами, действительно, заноза в сердце арабского мира. Другое дело, что за годы противостояния он «уважать себя заставил». Уважать заставить можно, любить — нет. Но, несмотря на всеобщую нелюбовь, можно ли себе представить, чтобы Египет или Иордания променяли нынешний закавыченный мир на настоящую войну?

Сегодня отношения между странами далеко не безоблачны. Египет еще в 2000 году, с началом интифады, фактически отозвал своего посла из Израиля, товарооборот составляет смешную цифру в несколько десятков миллионов долларов...

И все же кемп-дэвидский договор и мирное соглашение со всеми «но» и «однако» давно и прочно стали ближневосточной реальностью. Памятные фото, запечатлевшие подписантов исторического документа, и сегодня украшают стены многих израильских школ и госучреждений.

***

Известнейший израильский востоковед Эхуд Яари — автор множества книг об истории арабо-израильского конфликта. И только один его труд не связан с политикой — путеводитель по Египту для израильских туристов. «Мой гонорар за эту книгу превысил все предыдущие, — говорит ученый. — Путеводитель шел, как горячие пирожки».

Что ж, после 25 лет относительного спокойствия египтяне и израильтяне, по крайней мере, знают, что им есть что терять. Да и с фотоаппаратом путешествовать уже привычней, чем с автоматом и на танке...

«В последнее время мы являемся свидетелями потепления наших отношений с Египтом, — заявил премьер-министр Ариэль Шарон на церемонии в Кнессете, посвященной 25-летию подписания мирного договора. — Мы надеемся, что арабские государства смогут последовать примеру Египта и Иордании».

Массовость мероприятия была обеспечена за счет гостей — иностранных послов, что составило резкий контраст с залом Кнессета, где присутствовало только 20 депутатов.

Шарон рассказал о своей первой встрече с президентом Садатом в Каире в 1981 году, в бытность министром сельского хозяйства. «Даже в период, предшествовавший подписанию мирных соглашений, мы не испытывали ненависти к нашим соседям, несмотря на обидные высказывания многих египтян в адрес евреев», — подчеркнул премьер. Он даже процитировал талмудическое изречение: «Не гнушайся египтянином, ибо ты жил в его земле».

На торжественном заседании бросалось в глаза отсутствие высокопоставленных представителей Каира.