В конце 70-х из народных любимцев они превратились во врагов народа. Популярнейший дуэт, Алла Иошпе и Стахан Рахимов, песни которых — «Алеша», «Соловьи» и «До свидания, мальчики» — знала наизусть вся страна, в одночасье потеряли все. Знаменитую пару лишили званий, из продажи были изъяты и уничтожены все их пластинки и кассеты, Стахана исключили из партии...
— Да бросьте вы ее, эту предательницу, эту сионистку! — уговаривал Рахимова представитель «органов». — Из-за какой-то жидовки портите себе жизнь. Пусть она катится к чертовой матери, но вы-то...
Тогда на увещевания молодого сотрудника КГБ Стахан Рахимов ответил фразой, ставшей впоследствии их девизом по жизни:
— Даже если Иошпе поставить на один конец Земного шара, а Рахимова — на другой и развернуть их спиной друг к другу, они все равно возьмут дыхание в одном месте... Мы не можем не петь вместе. Мы не можем не жить вместе. Это исключено.
В этом году исполняется 40 лет, как Алла Иошпе и Стахан Рахимов живут и поют вместе.
...Алла увидела его случайно по телевизору. Вдруг какая-то неведомая сила приковала ее взгляд к экрану. С полузакрытыми глазами то ли пел, то ли молился худенький нерусский мальчик. «Боже, как он поет!» — прошептала Алла.
«Боже, как она поет!», — теперь уже настал черед удивляться Стахану. Он сидел в зрительном зале, когда на сцену поднялась Алла. Худенькая, прихрамывающая на одну ногу. «Конец концерта, — усмехнулся про себя Стахан, — зачем она вышла?». И тут девушка начала петь. Он достал из кармана ручку, нашел в программке имя неизвестной певицы — Алла Иошпе — и обвел его кружочком.
Через какое-то время они встретились. В Колонном зале проходил заключительный конкурс студенческой самодеятельности. Фаворитов, по общему мнению, было двое: солистка оркестра МГУ Алла Иошпе и восходящая звезда МЭИ Стахан Рахимов. Они в итоге и поделили первое место.
Алла: «Когда услышала, как он поет, я не выдержала, подошла к нему и сказала: «Стахан, какой же вы молодец!». А потом он пошел провожать меня домой и рассказывал сказки на узбекском языке. Это было так красиво... Через неделю Стахан привел меня в свою компанию...».
В семьях Стахана и Аллы известие об их браке восприняли в штыки. Родители Аллы возмущались: «Ты замужем, у тебя такой прекрасный муж, он тебя так любит! А этот — узбек. Ты что, не знаешь, они многоженцы, они коварные». Алла умоляла родителей: «Но мы не можем, мы так поем вместе!..».
Мама Стахана поначалу тоже казалась непреклонной. Говорила: «Москвичка. Они же все избалованные. У нас тут что, мало узбечек своих?». «Мама, — пытался возразить Стахан, — конечно, Алла москвичка, но она не русская, она еврейка...». Как ни странно, эта фраза подействовала. Женщина вдруг на минутку задумалась, тяжело вздохнула. «Ну, что ж, — сказала, — все-таки своя». « В смысле, нацменка» — поясняет Стахан.
В начале 1970-х ни один кремлевский концерт, ни один новогодний «Огонек» не обходился без песен интернационального дуэта. Иошпе и Рахимов стали звездами первой величины в Советском Союзе и объездили весь мир.
Их называли «эстрада во фраке». Мягкая, лиричная манера исполнения. Негромкие, чистые, приятные голоса, неподдельная искренность. Зрители их боготворили. А вот коллеги — недолюбливали.
Стахан: «А недолюбливали нас в основном те артисты, которым в свое время мы, студенты, перекрыли кислород своими «леваками». У нас была слаженная команда, которая называлась «семь плюс семь»: мы с Аллой, пятеро наших музыкантов и семь «разговорников»: Марик Розовский, Алик Аксельрод, Семен Фарада, Александр Филиппенко и другие. Нас «кадрили» знаменитые коллективы: Московский мюзик-холл, оркестры Лундстрема, Рознера...».
— Кстати, — перебивает мужа Алла, — однажды мы пришли к Эдди Рознеру домой. Уже договорились о репертуаре, но только вышли, Стахан мне сказал: «Не пойдем, мне не понравилось, как он на тебя посмотрел». И со многими известными композиторами выходила точно такая же история — Стахан снова говорил: нет.
Со стороны могло показаться, что Алла и Стахан — эдакие баловни судьбы: молодые, талантливые, обласканные властями. На самом деле их путь к эстрадному Олимпу был усеян не только розами, но и шипами. Первый раз «по шапке» они получили за то, что во время Шестидневной войны исполнили в Лужниках «вражескую» «Хаву Нагилу». Тогда, с формулировкой «за нарушение трудовой дисциплины» Аллу и Стахана не пустили на гастроли в Германию.
Дальше — больше. На концерте памяти Марка Бернеса сугубо патриотическую песню «С чего начинается Родина» Иошпе и Рахимов позволили себе исполнить в виде диалога, а в концовке еще и оставили вопрос открытым. Это уже была настоящая крамола.
Но все это были цветочки — трагедия в их жизни случилась позже...
...Как-то раз Иошпе и Рахимова пригласили в Министерство культуры. Тогдашний министр Демичев начал деловито: «Тут к нам поступило письмо, подписанное сотнями зрителей. Пишут: «Неужели наше великое государство не может помочь в лечении талантливой артистке Алле Иошпе?». Чем могу помочь?». «Нужна операция за границей» — ответил Стахан. «Почему за границей?! — возмутился Демичев. — Оперируйтесь здесь. У нас нет таких денег, чтобы оплачивать ваше лечение за границей».
Стахан: «Тогда, в конце 70-х, Аллу еще можно было вылечить. Мы нашли три клиники: в Израиле, Нью-Йорке и Париже. После отказа Министерства культуры мы сказали, что можем и сами оплатить лечение, готовы продать все, что есть... Ответ был тот же: не положено».
И тогда Стахан решился, как посчитали многие, на безумство: подал документы на выезд на постоянное место жительства в Израиль. Реакция властей последовала незамедлительно: запретить. «Вы слишком много сделали для советского государства, чтобы вами рисковать, — сказали им на Лубянке. — Может случиться все что угодно». «Вы нам угрожаете?» — глядя в глаза сотруднику КГБ, спросила Алла.
Уже на следующий день вчерашних любимцев объявили отщепенцами и предателями. Артистов лишили званий, уничтожили все их записи, запретили выступать с концертами. Ежедневно Алла и Стахан получали письма с угрозами, их дочка Таня вздрагивала от каждого телефонного звонка после того, как однажды услышала в трубке от незнакомца: «Приехал из Ташкента человек — убить твоего отца». Им поджигали двери, почтовый ящик, разбивали машину... И постоянно вызывали на Лубянку, где Алле предлагали отказаться от Стахана, Стахану — от Аллы, а их дочери Тане — от обоих родителей.
Алла: «Для телевидения и прессы мы как будто умерли — ни одного упоминания. И лишь лекторы общества «Знание», вещавшие на различных предприятиях о международном положении, поминали нас «добрым» словом. Говорили, что некогда популярные певцы Алла Иошпе и Стахан Рахимов эмигрировали в Израиль. Что ведут там нищенский образ жизни. Что Стахан там варит плов и продает. Что просимся обратно, но Советский Союз не хочет принимать предателей».
Почти десять лет Иошпе и Рахимову не давали работать. Деньги, накопленные за долгие годы выступлений, таяли буквально на глазах. Сначала пришлось продать машину. Через некоторое время стены их квартиры украшали лишь книжные полки — вся остальная мебель, а также посуда осели в комиссионке.
В один из дней Алла и Стахан написали ровно сто писем во все столичные издания: «Мы не уехали, мы живы, мы здесь. Нам не дают работать...». Часто из телефонов-автоматов им звонили какие-то незнакомые люди, говорили: «Ребята, мы с вами, держитесь». И вскоре по Москве распространились слухи: Иошпе и Рахимов устраивают домашние концерты. Действительно, каждую субботу в их доме стали собираться люди: актер Савелий Крамаров, музыкант Александр Брусиловский, пианист Владимир Фельцман, академик Александр Лернер, Натан Щаранский — все те, кому в разное время было отказано в выезде.
Окончательно их «простили» только в 1989-м. Да и то когда на заседание парткома, где решался вопрос снимать или не снимать со Стахана Рахимова формулировку «враг родины», пришел Иосиф Кобзон. Певец, к слову которого привыкли прислушиваться на самом верху, сказал: «Отстаньте уже от них». И от них отстали.
Они и сегодня собирают полные залы. А два года назад Иошпе и Рахимову присвоили звания народных артистов России. Их не забыли. И когда Иошпе и Рахимов выходят на сцену, зал встает. Потому что они выжили. Потому что остались вместе. Потому что не предали друг друга. Не изменили своему стилю. Они не в обойме. Они — в сердцах людей.
Печатается с сокращениями «Московский комсомолец»
|