ЕВРЕЙ В ТАЛЕСЕ

МАРИНА ГОРДОН

Художник Виктор Бриндатч родился в 1941 году. Жил и учился в Харькове. Выпускник Московского университета, член Союза художников СССР и Международной ассоциации живописцев и скульпторов. С 1993 года живет в Израиле. Мастер классического реализма, великолепно владеющий цветом. Его излюбленные сюжеты связаны с еврейством - Торой, традициями и современной жизнью, которая нашла свое воплощение не только в живописи, но и в скульптуре.

Картины Виктора Бриндатча украшают частные коллекции во всем мире. Начиная с 1996 года его выставки прошли в иерусалимской галерее Давида, а также в галереях Нью-Йорка (Бруклин) и Сан-Франциско. В 1999 году состоялась его персональная выставка в тель-авивском Зале живописцев и скульпторов.

...Я рассматриваю картины Виктора Бриндатча на его сайте в Интернете. Седобородые старцы и мальчики с пейсами, райские кроткие звери, умиротворенная вечность священных букв Торы. Это узнаваемо еврейский мир. Щелчок мышью - и передо мной начинает медленно разворачиваться страничка советского периода. Ага, сейчас, наверняка, начнутся всякие пионеры-герои, жизнерадостные спортсменки, суровые сталевары и прочие строители коммунизма. Но что это? Ни малейших признаков соцреализма! Все те же ветхозаветные мотивы, те же сюжеты: бар-мицва, хасиды, дети и животные с почти человеческими лицами. Все та же нестерпимая, ликующая палитра картин, та же строгая завершенность и сдержанность медного литья. В образах Виктора Бриндатча вы не найдете никакого "до и после" - советского, постсоветского. Его восприятие мира цельно. Перемены в нем, прежде всего, циклические, календарные: смена дня и ночи, юности и зрелости, чередование смерти и рождения, возвещающее незыблемость замысла Творца.

Еврейский народ в картинах Бриндатча также предстает как единое целое. Время, растянувшееся от сотворения мира до наших дней, сжимается и исчезает, тысячелетняя история предстает одной емкой притчей. Вот почему Моисей и Яаков похожи на современных сефардов, а праматерь Рахель - на сказочную средневековую принцессу; вот почему ашкеназские мальчишки весело скачут по обнажившемуся дну морскому, обгоняя патриархов, уходящих из Египта.

Излюбленный герой Бриндатча - еврей в талесе. Он путешествует из картины в картину, превращаясь иногда в черноглазого любопытного ребенка или почтенного старика. Характерно преобладание мужских образов. Женщин у Бриндатча мало: эта тема, несущая сокровенную тайну, остается недосказанной. Художник избегает говорить о женском начале впрямую, через человеческую натуру, зато природа в его картинах насквозь пронизана чарующей, неодолимо притягательной силой истинной женственности.

Мы привыкли к тому, что музами художникам служили жены и возлюбленные. У Рембрандта была Саския, у Дали - Гала. Музой Бриндатча стала его дочь Вера. Возможно, именно ей мы обязаны детской незамутненности образов, праздничной яркости красок, которая пленяет нас в работах ее отца. Детству свойственно из всего творить сказку, поэтому даже тревожное и страшное, вроде казней египетских или призраков в бейт-кнессете, у Бриндатча не пугает, а завораживает. А скульптура "Вера на черепахе" - маленький шедевр, глядя на который понимаешь, почему в старину наши предки не создавали изображений: этой простой и чистой, трогательной красоте невольно хочется поклоняться.