ПЫТАЯСЬ ПОНЯТЬ «ДРУГОГО»

МИХАИЛ ДОР

«Поступив в свое время в Иерусалимский университет на факультет арабского языка, я вызвала у окружающих множество недоуменных вопросов», — так начала свою встречу с киевлянами израильский журналист и востоковед, обозреватель газеты «Новости недели» и телеканала «Израиль плюс» Ксения Светлова.

На ее счету — освещение последней иракской кампании (в район боевых действий Ксения прибыла на американском линкоре), интервью с шейхом Ясином и многое другое. Между тем, по мнению журналиста, некоторое пренебрежение к арабскому языку — одному из официальных языков Израиля, и, разумеется, государственному языку всех его соседей — роскошь, которое еврейское государство не может себе позволить. Доминирующая сегодня концепция основывается на том, что арабо-израильский конфликт — неотъемлемая часть глобального столкновения цивилизаций. Однако, постоянно подчеркивая принципиальную непознаваемость «другого», стороны отрезают себе пути к сосуществованию.

Арабский мир вовсе не так целостен и единообразен, как нам порой представляется. Так, египтяне (то есть граждане Арабской Республики Египет) вообще не считают себя арабами, идентифицируя их в основном, с жителями Аравийского полуострова — саудовцами, кувейтцами и т.  д . Кроме того, тех же египтян не любят, например, в Иордании, в Бахрейне почему-то не жалуют марокканцев, к палестинцам же относится настороженно практически весь арабский мир. Таким образом, совершенно естественно, что между Саудовской Аравией, где женщину до сих пор могут забить камнями, и Ливаном с его европейскими шоу и показами мод, порой больше различий, чем между Ливаном и Израилем.

Ислам очень неоднороден, и в последние годы раздираем двумя основными тенденциями. Одна из них настаивает на переоценке ценностей, взглядов и подходов ко всему, что касается столкновения между Западом и Востоком, Израилем и исламским миром.

Так, буквально на днях, эмир Катара призвал глав арабских государств к либерализации и демократизации внутренней жизни, пересмотру политики ненависти и изоляции. К сожалению, на протяжении многих лет такую политику проводила Саудовская Аравия, недаром именно отсюда в мир пришел Бен Ладен. И даже в этой, наиболее консервативной стране арабского мира сегодня пересматриваются старые догмы — вовсе не из любви к Израилю, а самосохранения ради, поскольку терроризм стал угрожать и саудовскому режиму.

Другая тенденция тоже ратует за пересмотр ислама, но уже в сторону радикализации.

Интересно, что лидеры «непримиримых», стремящиеся к мировой экспансии ислама — вовсе не теологи, получившие классическое кораническое образование, а современные технократы — инженеры, врачи. Многие из них, будучи элитой арабского общества, получили образование за рубежом (как и пилоты-камикадзе, таранившие башни-близнецы). Именно они разбавляют ислам густой примесью радикального национализма.

Западный мир, к сожалению, осознает эти тенденции слишком поздно. Ведь не секрет, что ту же Аль Каиду в середине 80-х активно поддерживали американцы, поддерживали как противовес советскому влиянию в Афганистане и на Среднем Востоке. Точно так же Израиль в конце 80-х поддержал ХАМАС в его борьбе с арафатовским светским ФАТХом. Расчет на то, что в хамасовских кружках смиренные шейхи будут толковать простым мусульманам суры Корана, не оправдался, и сегодня, ХАМАС вкупе с Исламским Джихадом опаснее ставшего «умеренным» ФАТХа.

Европейцы, равно как американцы и израильтяне, подчас не улавливают культурных исламских кодов, расплачиваясь потом собственными иллюзиями, а иногда и жизнями.

Уже классическим стал пример с одной из лекций Арафата, прочитанной им в 1994 году, где он сравнил соглашения Осло с договором Худайбия, подписанным пророком Мухаммадом. Мирный договор, заключенный на 10 лет с жителями Мекки, не принявшими ислам, был нарушен окрепшим Мухаммадом уже через год. Разумеется, подобные сравнения должны были насторожить окрыленных надеждой на мир израильтян, но...

Только в последние годы в Израиле как грибы после дождя стали множиться мониторинговые агентства, отслеживающие настроения в Палестинской автономии и арабских странах. И, согласно их выводам, многие в арабском мире приходят к мнению, что развитие ислама пошло совсем не по тому либеральному пути, которое виделось его лидерам на заре XX века. Хотя, по одному из социологических опросов (весьма оптимистическому), если бы сегодня, после 4-х лет эскалации насилия, прошли выборы в ПА, ХАМАС получил бы всего 17–18% голосов. То есть гораздо меньше, чем та роль, которую он стремится играть на палестинской улице. Проблема в том, что экстремисты гораздо активнее умеренных, и решить ее в состоянии только само палестинское общество. А остальному миру пора, наконец, избавиться от пропагандистских клише разных оттенков и попытаться понять, что же на самом деле представляют собой их соседи, партнеры, враги...