«ЕВРЕЙСКИЙ БОГАТЫРЬ» ПИКИНЕР

МИХАИЛ ФРЕНКЕЛЬ

...Словно поэт когда-то, достаю я из широких штанин и гляжу, не нагляжусь. Никакой, впрочем, серпастости и молоткастости. Золотой красавец — тризуб на синей «корочке» моего украинского паспорта. И я вспоминаю...

Не правда ли, верно сказано: «Заставь дурака молиться   Б-гу , он себе и лоб расшибет». Впрочем, куда похуже дурак, стремящийся расшибить лоб другому. Однако втройне опасен дурак, жаждущий «расшибить лоб сразу многим и на «идейной основе»...

Уверен, именно такой дурак и запретил лет тридцать «с гаком» назад исполнять в «заведениях ресторанного типа» еврейские мелодии. Запретил, так сказать, «в рамках борьбы с агрессией на Ближнем Востоке». В Израиле он, конечно, никого этим идеологическим пассажем не напугал. А вот в СССР...

Идеологический «удар в лоб» ощутил на себе как-то и один мой родственник. Был он очень лояльный советский гражданин. Да и любимец начальников отделов кадров — анкета была у него отменная по многим пунктам: ветеран войны, рабочий...

Одним словом, все в порядке. А тут и юбилей подошел. Поднатужился и заказал стол в ресторане. Собрал гостей. Выслушал поздравления. Сели, выпили, закусили. Ну а потом, как водится, захотели потанцевать. Под свою, народную. Э-э-э. Не тут-то было. На дворе стоял 73-й год, год Войны Судного дня на Ближнем Востоке и «суровой борьбы с сионизмом» в СССР.

Забыл, забыл, дорогой товарищ, еще об одной графе в своей анкете. И так бы и стоял он перед ресторанным оркестром с полными слез глазами, если бы не выручил «Дядя Ваня». Ну, вы его, не сомневаюсь, знаете. Мелодия — еврейская, а текста два. И между ними, как говорят в «жемчужине у моря», две большие разницы. «Ах, Одесса» — это вам не «Дядя Ваня». И наоборот. Одним словом, нашла в тот вечер наша, кстати, весьма интернациональная компания выход из положения. Сплясали дружно «Ах, Одессу» под «Дядю Ваню»...

Впрочем, поскольку то, о чем я вам хочу рассказать, не сценарий современного «мыльного» телесериала, то о ресторане больше ни слова. Лучше о дяде Ване. Вернее, о молодом и сильном парне Ване и о том, как на газетном репортаже о нем чуть не прервалась моя журналистская карьера. А это было бы очень мне обидно. Ведь как раз с данной заметки она, можно сказать, по-настоящему и начиналась.

В те годы в штат популярной газеты было труднее пробиться, чем сейчас в депутаты. Что только для этого не пускали в ход: и высокопоставленные звонки, и высокосортный коньяк, и высокопороднейшие ножки. Ну, а у кого с покровителями или фигурой не все было в порядке, старались заявить о себе чем-то иным. Например, хлестким материалом. Среди таких наивных мечтателей был и я, когда на следующее утро после того ресторанного юбилея отправлялся в свою первую командировку в высоком ранге постоянного внештатного сотрудника отдела спорта молодежной газеты. Вы думаете, писать предстояло о футболе?  Б-же  упаси, это была прерогатива старших товарищей. Я же отправился на чемпионат республики по гиревому спорту...

Лето. Теплый вечер в покрытом зеленью городке на Черкасщине — коренной казацкой Украине. Просторный полутемный чертог Дворца культуры. Запах пота и мерный стук железа об пол. Кроме участников состязаний и арбитров, в зале несколько кряжистых старичков и две девушки-дурнушки, горящими взглядами впившиеся в молодых мускулистых хлопцев, размахивающих гирями на сцене. Приведшего меня сюда представителя замечательного сельского спортобщества «Колос» в зале давно уже нет. В данный момент он смакует очередной стакан водки в компании с председателем горспорткомитета. Ему скучно в этой дыре. А мне радостно в предвкушении проблемного материала и немного стыдно за свою не очень развитую мускулатуру.

Первенство завершилось на следующий вечер. И до утра мы просидели с парнями, шумно споря о том, как бы сделать так, чтобы молодые ребята не только смотрели по телеку футбол, но и сами были бы атлетами.

Вот об этом-то, подытожив попутно результаты чемпионата, я и написал в статье, которую, что называется, «с колес», принес в редакцию. Завспортотделом, симпатичный шумный парень, напустив на себя мудрый вид, бегло прочел эту пустяковую, не о столь любимом же в ЦК футболе, заметку и пошел подписывать ее к руководству.

Вернулся он оттуда быстро, но мрачным. «Тема не прошла? — екнуло у меня сердце. — Или написано плохо? Бездарь я несчастный».

Между тем завотделом немного походил по комнате, а затем тяжело вобрал в себя воздух и выдохнул:

— Ну, ты это того, дружище. Оно тебе надо было?

— Так не одним же футболом, — начал было оправдываться я.

— Да причем тут футбол? Они говорят: «Не успел этот парень к нам прийти, как сразу уже о своих пишет».

Завотделом нахмурился, посопел и снова выдохнул:

— Ты же знаешь — я не антисемит. Но действительно, зачем тебе нужно было об этом чемпионе Пикинере так много писать. Они мне, — кивок в сторону руководящего кабинета, так и сказали: мол, эти евреи просто пищат от восторга, когда о своих рассказывают. Тут я не выдержал и стал нервно смеяться. Меня трясло несколько минут без передыху. Хотя, наверное, уместней было плакать, поскольку работа в газете грозила прекратиться, толком не начавшись. Собеседник смотрел на меня с недоумением и укоризной.

Взгляд его изменился, когда, придя в себя, я кое-что объяснил. Как человек, забросивший еще в восьмом классе все на свете, кроме футбола и чтения исторических трудов, я знал то, чего, оказывается, и не ведали об истории своего народа руководящие товарищи. И я, как мог спокойно и убедительно, объяснил своему шефу, что, во-первых, чемпиона определял не я, а судьи. А, во-вторых, его и других руководящих товарищей ввели в заблуждение некоторые деятели кино. Дело в том, что главной ударной силой запорожского войска была не лихая конница, а пешие воины, вооруженные длинными боевыми пиками. Вот их-то и называли пи-ки-не-ра-ми. Так что у моего героя Ивана Пикинера не еврейская, а самая что ни есть казацкая фамилия...

Если бы я был большим писателем, то, наверное, смог бы полно и точно описать изумление, появившееся на лице моего шефа. Но и без этого могу сказать, что замешательство его длилось долго. Так что, окончательно овладев обстановкой, я успел еще ехидно и назидательно заметить, что в спорте главное не национальность. И вообще, разве товарищи руководители не знают, что в свое время товарищ Сталин назвал первого советского чемпиона мира штангиста Григория Новака (еврея из тогда никому не известного городка Чернобыль) «замечательным русским богатырем».

Придя в себя, шеф взял со стола материал и в задумчивости вышел из кабинета... Так я и остался работать в молодежной газете...

Говоря откровенно, я не перестаю удивляться загадкам человеческой психики. Ведь никогда ни один субъект не поинтересуется национальностью пожарника или врача «Скорой помощи», спасающего его от беды. Но сколько раз в былые времена, сидя в приемной комиссии или отделе кадров, пристальным тяжелым взглядом всматривались эти субъекты в лицо претендента на место в вузе или учреждении, стараясь разглядеть «не родные» для себя черты. И раз за разом придирчиво вчитывались в фамилию более удачливого сослуживца, выискивая в ней «чуждые» корни.

И, наверное, хорошо, что сегодня в Украине таким троглодитам стало сложнее выслеживать «неблагонадежных». Ведь в украинском паспорте графа «национальность» отсутствует.

Однако не все так просто. Когда я подавал анкету на получение нового паспорта, то тщательно сверял ее с образцом, висевшим на стене. Заполнил, сдал по назначению. Но что это? Окинув анкету опытным чиновничьим взглядом, паспортистка вернула мне бланк.

— Вы забыли указать национальность, — с усмешкой сказала она. При этом на лице у нее отчетливо можно было прочесть, что она хорошо, очень хорошо понимает, почему именно я не сделал нужной записи в анкете.

— Но ведь здесь нет такой графы, — указал я в сторону образца.

— Да, возможно, но указать надо.

Я указал. По той простой причине, что никогда не скрывал, что я еврей. Я вообще, в отличие от неискренних в своем большинстве ура-пропагандистов, всегда считал, что национальное происхождение — не повод для гордости или стыда.

Вся мировая история показала, что нет хороших или плохих народов, а бывают хорошие или плохие люди. И об этом весьма кстати вспомнить именно сегодня, когда некие типы вновь заголосили о «врагах Украины» из числа «москалей» и «жидов». Они, эти типы, ужасно похожи на карикатурного Гитлера из комедийных кинофильмов. Однако бед, если им дать волю, могут принести немало. И вовсе не «врагам», а Украине. Но отдают ли себе отчет в этом те политики, которые ради лишнего голоса во время голосования в Верховной Раде готовы обниматься хоть с самим сатаной?..

Впрочем, меньше всего хотелось бы впадать в назидательный тон, вполне бессмысленный, когда речь идет о таком иррациональном, как национальные чувства.

В одном я уверен, как бы и кто бы меня не настраивал, и твердо знаю, что и еврейские мелодии, и знаменитую «Червону калину» запрещали не представители какой-то национальности, а дураки от идеологии.

Вот почему, вспоминая о знаменитом Григории Новаке или малоизвестном Иване Пикинере, я думаю не о том, кто из них «украинский», а кто «еврейский», а о том, что оба они богатыри...