ОТКРЫТИЯ «ЕГУПЦА»

АННА ЛОБАНОВСКАЯ

Не каждое периодическое издание способно вызвать у читателя столь яркую эмоциональную гамму, как новый, 13-й номер альманаха «Егупец».

Этот номер открывает «Письмо забытого еврея» Дэвида Харриса, посвященное судьбе еврейского беженца из арабского мира. В «Письме...» затронуты актуальные проблемы сосуществования израильтян и палестинцев, и хотя о проигранной Израилем информационной войне не говорится прямо, вопросы, поднимаемые в этом обращении, лежат как раз в основе этого проигрыша.

Проза. Раздел прозы представлен одним произведением: это «Моисей» Януша Корчака из цикла «Дети Библии» в замечательном переводе на украинский Андрея Ирванца. Для многих эта повесть-размышление на основе библейского сюжета станет настоящим открытием литературно-философского наследия Корчака. Небольшая по объему, она построена на вопросах и различных вариантах ответов, реконструирующих действительность, и содержит глубокие рассуждения о судьбе величайшего еврейского лидера.

Интересна также небольшая повесть Виктора Некрасова «Персональное дело коммуниста Юфы», события которой развиваются в 1970-х, в эпоху унылой советской действительности, не оставляющей героям никаких надежд на перемену своей судьбы. Это история «маленького человека», проливавшего кровь на фронте и честно прослужившего на своем рабочем месте до самой пенсии. Однако стоило ему возжелать уехать на старости лет с единственным сыном в Израиль, как он оказался жертвой бесчеловечной системы, которая свела его в могилу. Здесь же опубликованы два радиовыступления Некрасова, направленные против антисемитских выпадов в советской периодике.

Поэзия. Новый «Егупец» дарит читателям встречу с одним из лучших образцов идишистской поэзии Хаима Нахмана Бялика — «Останнє чекання», а также с не переиздававшейся с 1920 года поэмой Переца Маркиша «Купа», посвященной жертвам погромов гражданской войны, впервые переведенной полностью на украинский язык Валерией Богуславской. В свое время, пишет переводчица в предисловии, «поэму не признали ни палачи, ни жертвы, потому что обе стороны не устраивала точка зрения поэта». Богуславская долго не могла разыскать полный текст поэмы «Купа» в идишистском оригинале, пока не познакомилась с молодой американской исследовательницей Амалией Глейзер, которая и подарила переводчице ксерокопию первого киевского издания поэмы, экземпляр которого сохранился в Нью-Йоркской библиотеке. Поэма насыщена экспрессивными образами и метафорами; текст ее выдержан в ритме заупокойной молитвы — именно молитвой по убитым и непохороненным евреям назвал автор свою поэму.

Замечу, что текст поэмы лег в основу большого живописного полотна художника Э.Шехтмана «Погромленные», хранящегося в собрании Национального художественного музея.

Поэтическая подборка «Егупца» открывается несколькими стихотворениями Рильке в украинском переводе Моисея Фишбейна.

Авантюрная поэма практически неизвестного автора Мойше Кульбака (1896–1952) «Дисневский Чайлд Гарольд» (в переводе с идиш Богуславской) описывает быт немецких бюргеров после Первой мировой войны, ставший идеальной почвой для развития национал-социализма.

«Поэма с двумя героями» Инны Лесовой столь же повествовательна, как и ее замечательная проза. А герои — интеллектуал-нонконформист образца 1960–1970-х годов и до смешного пытающийся ему подражать сексот.

Публицистика. К теме гражданской войны возвращает нас глава из еще незавершенной книги молодого киевского историка Ярослава Тинченко «Еврейские формирования Западной Украины. Гражданская война». Автор реконструирует исторический фактаж, пользуясь уникальными архивными материалами и эмигрантскими изданиями. Действительно, что сегодня известно о героизме отрядов еврейской милиции во Львове, которые защищали свои кварталы от поляков; о войсках «Еврейской народной республики»; о еврейском ударном курене?

Прогуливаясь по современной Барселоне Александр Иванов в своем эссе «Каталония Ир Ве Ир» мысленно воссоздает средневековое еврейское гетто. Мы окунаемся в атмосферу не только старинного еврейского квартала, но и философского диспута между выдающимся еврейским философом Рамбамом, главным раввином Каталонии и доминиканским монахом, крещеным евреем, Пабло Христиани в присутствии короля Якова I Арагонского.

Безусловный интерес вызывает филологическое исследование Йоханана Петровского-Штерна «Исаак Вавилонский: язык и миф «Одесских рассказов». Автор обстоятельно размышляет над особенностями бабелевской прозы — «вавилонском смешении языков», отражающем жизнь одесситов первой четверти ХХ века: «Язык Одессы, объект бабелевского смеха — всегда суржик. Здесь мы услышим идиш, иврит, украинский, русский городской и русский деревенский, снова украинский... «У бабелевских героев была возможность говорить и горланить. У них было «слово» и «человечество» — слово, равновеликое человечеству. У нас его нет», — заключает И.Петровский-Штерн.

Посмертная публикация Шимона Маркиша «Вячеслав Иванов и еврейство» затрагивает вопрос об антисемитизме русской интеллигенции в канун Первой мировой войны. Автор анализирует некоторые аспекты философии Вячеслава Иванова, в частности, статью «К идеологии еврейского вопроса». Маркиш убежден, что «Вячеслав Иванов полностью принимает позицию Достоевского в этом вопросе». В этот период антисемитизм становится одной из «модных духовных идеологий», чему способствовало нагромождение мифологических смыслов, характерное для эпохи символизма не только в России, но и в Западной Европе. В конце концов, гитлеровская идеология тоже взросла на почве мифов об «идеальном арийце».

Архивы, Мемуары, Эпистолярии. «Семейное предание» Селима Ялкута — один из увлекательнейших образцов мемуаристики: на примере трех, не связанных между собой, судеб — хасидского ребе из Чернобыля Шлойме Бенциона Тверски, художника Абрама Балазовского и ученого-химика Владимира Барбоя, — соткана история противостояния Личности репрессивному режиму советской власти.

Следующая публикация — «Жизнь и дневник Осипа Дымова» в биографическом очерке Василия Щедрина — читается, словно роман странствий. А странствий на долю одного из крупнейших представителей идишистской литературы в эмиграции О.Дымова (настоящее имя — Иосиф Перельман) выпало немало. Один из ярких штрихов портрета еврейского писателя первой половины ХХ века — мотив выбора между возвращением к истокам и ассимиляцией.

Искусство. На одном дыхании читается биография кинематографистов — братьев Кауфман, написанная Евгением Цымбалом. Затем, вместе с Яковом Бердичевским, вы можете совершить увлекательное путешествие в историю еврейского экслибриса.

Очерк искусствоведа Олега Сидор-Гибелинды посвящен творчеству Бруно Шульца, точнее, отражению образа писателя и художника Шульца в кинематографе.

В небольшой статье о мастере рисунка, киевском художнике Леониде Туровецком Галина Скляренко размышляет о реалистической живописи. К последователям этой школы относится и Туровецкий, среди творческого наследия которого сохранилась целая галерея портретов выдающихся деятелей искусства — М.Сарьяна, М.Рыльского,   Д .Ойстраха и Э.Гилельса.

Публикация «Моя иудаика» — интервью искусствоведа Богданы Козаченко с известным киевским коллекционером Игорем Дыченко. Беседа удачно проиллюстрирована произведениями еврейских художников из собрания И.Дыченко. Коллекционер признается, что для него «еврейская культура — книга, до сих пор не прочитанная, а очень хотелось бы в нее вчитаться», и рассказывает об организованной им 10 лет назад в Музее истории Киева первой в Киеве выставке еврейского искусства «Рош а-Шана».

«De mortuis». 13-й выпуск «Егупца» завершает раздел «De mortuis» — некрологи выдающихся деятелей современной культуры: одного из крупнейших мыслителей ХХ века Сергея Аверинцева; поэта и журналиста Хаима Бейдера; поэта Абрама Кацнельсона; филолога и публициста Шимона Маркиша; поэтессы Евдокии Ольшанской; профессора Мартена Феллера. В процессе верстки номера пришло известие о кончине писателя и публициста Риталия Заславского.

Хотелось бы, чтобы повод открывать рубрику-мартиролог возникал как можно реже, но мы всегда должны помнить имена тех, кто все свои силы отдал развитию и становлению гуманитарных ценностей.