ДЕМОКРАТИЯ И «ОТЛОЖЕННЫЙ» ЛИБЕРАЛИЗМ

Начало в № 20(87)

Беседа с доктором физико-математических наук Георгием Фининым

- Выдающийся политик прошлого века Уинстон Черчилль говорил, что демократия - это очень несовершенная вещь, но человечество ничего лучшего еще не придумало.

Так как же все-таки сделать так, чтобы демократия оказалась либеральной?

- Это очень сложная проблема. Дело в том, что история свидетельствует - человек, пришедший к власти даже демократическим путем, очень часто стремится к авторитаризму. Такова суть власти. Демократия - это достижение цивилизации. Либерализм - это следующий шаг. Что будет за либерализмом? Гуманизм! Это когда один-единственный человек и есть главное во всей Вселенной.

- Это та самая слезинка ребенка, которая дороже всех мировых проблем?

- Верно. Понятно, что слезинка ребенка - это метафора. До сегодняшнего дня человечеству в своем развитии не удалось достичь идеала. Но такова роль интеллигенции в обществе - объяснять хотя бы направленность вектора развития цивилизации.

- Давайте уточним, что такое интеллигенция, потому что у нас, да и не только у нас, часто путают понятия.

В интеллигенты автоматически зачисляются все люди, имеющие высшее образование. Между тем у Солженицына, к которому у меня очень разное отношение, есть неплохое определение - "образованщина". Это о людях как бы образованных, но не являющихся интеллигентными, то есть не придерживающихся ни либеральных, ни гуманистических ценностей. Они не обязательно умны, несмотря на то, что окончили вузы и даже написали какие-то диссертации.

А главное, история показывает, что именно эти субъекты чаще всего разжигают огонь межнациональной или религиозной нетерпимости. Что же такое интеллигенция, ее отношение к либерализму?

- Когда-то на 16-  й  странице "Литературной газеты" была интересная, естественно, юмористическая статья "Кто есть интеллигент?". В ней мне запомнилось утверждение, что если ты директор - то ты интеллигент по должности, а если ты надел шляпу, то ты уже точно интеллигент.

Вся штука состоит в том, что великие бескорыстные подвижники рождаются очень редко.

Ограничимся примером академика Сахарова, - вершиной, которую трудно достичь. И это исключение лишь подчеркивает, что "человек обычный" всегда будет действовать, в основном, только во благо себе.

Поэтому важно, чтобы в обществе существовали механизмы, которые бы держали "образованщину" в неких правовых нормах.

- Чем же "образованщина" опаснее люмпена?

- Она гораздо опаснее люмпена тем, что имеет склонность направлять. Люмпен, в общем-то, находится в состоянии устойчивом, он не генерирует мысли. А вот "образованщина" может подбросить идею вроде "грабь награбленное" и обосновать ее, исходя из своего извращенного представления об устройстве мира.

И мы это сегодня видим на примере мирового терроризма. Его ведь генерируют отнюдь не люмпены.

- Конечно. Усама Бен-Ладен - миллиардер, образованный человек.

И, к слову, я думаю, нам совсем не случайно постоянно навязывают мнение, что якобы мировой террор - это борьба бедных с богатыми.

На самом деле - это война мирового терроризма с наиболее экономически развитыми странами, и, наоборот, - их борьба с ним - это битва богатых с богатыми за передел мира.

Кое-кто решил, что пора его осуществить. Поэтому развязал эту дикую войну.

Племена и народы, находящиеся действительно в бедственном положении, например, в африканских странах, никак не участвуют в терроре. У них существуют кровавые междоусобицы, но они не задействованы в общемировом терроризме.

- Безусловно, идет борьба за владение миром. Но он, к сожалению или к счастью, не только материален, у него есть еще некое идеалистическое начало.

И вот достижение поставленной цели - насаждение своих взглядов путем террора и есть отсутствие либерального мировоззрения.

Как привить этим людям либеральный взгляд?

- Боюсь, что никак.

Когда мы имеем дело с террористическими организациями, сеющими смерть, то безумие и утопия - бороться с ними либеральными методами. Такими методами можно строить общество, исповедующее хотя бы десять библейских заповедей. Вот такое демократическое общество еще можно пытаться сделать либеральным.

Но когда убивают невинных людей и наказывают женщину за то, что она появилась без паранджи, уничтожают реликвии другой религии, когда сеют террор, - увещевания бессмысленны.

Самоубийственно ласково уговаривать скорпиона, взбирающегося вам на ногу, только потому, что он еще не успел вас укусить.

- Вы ведь меня спросили, каков должен быть механизм поддержания демократии и либерализма. Вы высказали свою точку зрения на террор.

Так вот, гарантией существования и демократии, и либерализма должно быть то, что у меня есть возможность вам возражать. Ваша точка зрения на террор - это точка зрения многих людей, более того, по сути, я ее абсолютно поддерживаю.

Но есть ли вообще непререкаемые истины как таковые? Это тоже сложный вопрос. Да, засунув пальцы в розетку, - мы узнаем определенную истину. Но это примитивный подход.

А я хочу сказать, что на самом деле истина в развитии. И она может изменяться с развитием наших знаний.

Любая система существует благодаря борьбе и единству своих противоположностей.

Должен быть баланс. Мы не можем двигаться только в сторону применения силы. Ибо тогда любая демократия сама превратится в агрессора. Конечно, необходимо защищаться. Но при этом нужно стремиться по возможности сделать эту агрессию минимальной.

- Это, очевидно, правильная мысль. Но в нынешних реалиях - доза демократии, доза уменьшения или увеличения агрессии все-таки зависит от того, с кем мы имеем дело.

Не так давно в одной из антисемитских газет, к сожалению, все еще издающихся в Украине, я прочел статью. В ней утверждалось, что Израиль - недемократическое государство, что израильтяне постоянно обижают живущих в стране арабов, у которых практически нет никаких прав.

Вначале я не обратил внимания на то, кто написал эту статью. Однако, прочитав особенно резкий выпад в сторону евреев, взглянул на подпись и обнаружил, что автор... депутат израильского парламента. Да уж, подумалось, демократии нет, арабов обижают, но в Кнессете они заседают. А представьте себе на минутку еврея - депутата палестинского парламента. Не можете? И я не могу. Нереально это. Вот вам и разница в словах и делах тех, для кого демократия, а тем более либерализм - пустой звук. Сложно договариваться с людьми, для которых переговоры о мире не являются потребностью, а лишь временной тактической уловкой.

- И это весьма прискорбно. Ведь даже в нашей Верховной Раде, которую мы можем критиковать за многое, все-таки есть дискуссии, слышен голос оппозиции...

- Однако я хотел подчеркнуть совершенно другое.

В Верховной Раде среди депутатов есть не только этнические украинцы, есть русские, есть, кстати, и евреи, хотя их число в ксенофобской прессе крайне преувеличено, но они есть. Но никогда никто из них себе не позволял выступать и говорить, что украинцы - "ксенофобская нация", что украинцы агрессивные, плохие, что украинцы угнетают русских, белорусов, евреев, поляков и кого-то еще.

Даже намека на подобные заявления в украинском парламенте не было. Вот о чем речь.

- И это как раз говорит об уровне политической культуры этого арабского депутата, о котором вы упомянули. Вернее, об отсутствии этой культуры.

Между тем, в реалиях сегодняшнего дня в результате развязанной кровавой террористической войны, будем считать ее началом 11 сентября 2001 года, наконец-то мировое сообщество осознало, что идет террористическая мировая война, и что на передовом рубеже этой борьбы находится государство Израиль. И ведет эту борьбу ежедневно. К сожалению, ценой жизни своих сограждан.

И нельзя подходить к не признающему гуманных законов неприятелю с мерками "демократия и либерализм" во время войны. Во время войны нужно спасать жизнь людей.

И нет парадокса в том, что говорить о "либерализме" во время войны - абсолютно безнравственно. И более того, это преступно по отношению к тем, кто подвергся актам террора и агрессии.

- Бывает, конечно, разная война. Сегодня речь идет о войне без всяческих правил, которую навязал мировой терроризм миру.

Когда уничтожили еврейских детей в дискотеке, вся Европа стыдливо отворачивалась. И Россия тоже. Но вот случилась трагедия в Беслане, когда детям стреляли в спину, и "вдруг" в России поняли, с кем имеет дело Израиль.

Со страшным врагом всего человечества невозможен разговор на уровне либерализма и демократии.

- Совершенно верно. И если сегодня Израиль пытается построить оборонительную стену, а ему говорят - нет, это не демократически, не либерально, не гуманно, то у меня есть сомнения в искренности этих западных демократий.

- В таком случае получается, что терроризм можно остановить только силовыми методами.

- Да. Только силовыми. Где сегодня абсолютно точно нет терроризма? Его нет в тюрьме.

И такая модель государства известна - это тоталитарный режим. Он характерен тем, что одни бандиты незаметны, в тени более сильных бандитов. Но, грубо говоря, когда пахан исчезает, то бандиты не приемлют демократию, они начинают навязывать свою волю всем остальным.

- Так с кем же в их среде договариваться?

С фанатиками - бесполезно. Они либо одурманены наркотиками, либо свято верят в то, что за свой "подвиг" их ожидает жизнь в раю с гуриями в обнимку.

Может, с идеологами террора? С теми, кто умирать как раз не хочет, а, наоборот, любит хорошо пожить не на небе, а на грешной земле. Но они-то находятся в "глубоком подполье".

И весьма вероятно, что ими являются именно те люди в исламском мире, которые время от времени официально выражают сочувствие жертвам террора.

- Раз Вы упомянули об исламском мире вообще, то я думаю, что нужно договариваться с теми из исповедующих эту религию, кто тоже хочет спокойно жить. А их немало.

Да, они во многом смотрят на мир иначе, чем представители иудейско-христианской цивилизации или буддисты.

Но у всех нас есть одно объединяющее желание - мы хотим жить без войн...

- Сложность, однако, в том, что как раз такие люди, мягко говоря, еще далеко не везде имеют вес в исламском мире.

- Да, это правда. Но диалог возможен только с ними. И надо налаживать его параллельно с самой решительной борьбой с террором.

Только так цивилизованный мир сможет победить террор в будущем.

... Хотя такое будущее пока что не видится близким.