ПОЗДНО ВСПОМНИЛИ...

БОРИС ФЕЛЬДМАН

Шел последний день киевского семинара, посвященного проблеме языка идиш. Все наболевшее было уже высказано, мнения участников определились и люди покинули аудиторию.

Кстати, среди участников семинара были и неординарные люди, и в общении с ними можно было услышать много интересного. Вот и теперь, прохаживаясь по аллее, я набрел на группку людей, оживленно говоривших о Владимире Жаботинском. Я неравнодушен к этому имени и поэтому подошел к ним.

-   А  я видела Жаботинского. Вот так, как вас, - со вздохом сказала пожилая женщина.

- Как, где, когда? Расскажите подробнее! - обратился я к ней.

- Это было давно, в бессарабском местечке Сороки, где я жила с родителями. Помню, евреев активно агитировали за выезд в Палестину, где предполагалось купить землю у арабов и начать новую жизнь. Тогда в каждом еврейском доме стояла кружка, куда собирались монетки в пользу тех, кто на эти деньги будет выкупать землю. Собирали мало, и приходивший в конце недели за этими деньгами мужчина говорил: "Мало, очень мало! На эти деньги мы ничего в Палестине не выкупим". И однажды в наш город приехал сам Жаботинский. Худощавый, в очках. То, что он говорил, ошеломляло: "Никакими деньгами землю в Палестине не выкупить. Это наша земля. Нужно готовиться к борьбе, создавать отряды...".

- Слушайте, он же сумасшедший, - говорили многие из собравшихся, - где это видано, чтобы евреи держали в руках оружие?

 А  Жаботинский, словно отвечая им, с горечью говорил: "В Европе ждет нас погибель. Из Европы надо поскорее уезжать! Здесь будет большая беда и, поверьте мне, что придет такое время, когда вы вспомните мои слова. Здесь все пропадет - и наши дома, и добро, и мы сами!".

Все это было в 1938 году...

- Ну  а  что было потом? - заторопил я.

-  А  что было потом? Разве вы не знаете? Потом пришли Советы и половину населения городка, как вредный буржуазный элемент, сослали в Сибирь.  А  в 1941 году началась война и пришли румыны. Настало жуткое время. Всех евреев согнали в концентрационные лагеря, каждый месяц нас колоннами перегоняли с места на место. Чтобы набрать из колодца ведро воды, нужно было отдать конвоирам колечко или другую ценную вещь. Были случаи, когда они издевались над нами. Мы жили впроголодь, каждый день ждали смерти.

- Выходит, прав был Жаботинский?

- Еще как! Мы его тогда очень часто вспоминали и удивлялись: как он мог заранее все это предвидеть, в то время, когда наша жизнь была спокойной и безоблачной? Вот только жаль, что мы его поздно вспомнили...