«Еврейский Обозреватель»
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
2/93
Январь 2005
5765 Шват

ФАБРИКА СМЕРТИ

На главную страницу Распечатать

27 января   в  Европе отметили День памяти жертв Холокоста.  В  этот день 60 лет назад Красная армия освободила узников самого крупного нацистского концлагеря «Освенцим» («Аушвиц»).

Об этой страшной фабрике смерти написано немало. Учеными-историками, публицистами, чудом уцелевшими узниками лагеря. Все они писали о происходившем  в  Освенциме с ужасом и гневом.

Но сегодня мы решили опубликовать отрывок из показаний одного из нацистских палачей, служивших  в  концлагере. Пери Броад прибыл  в  Освенцим  в  1942 году, ему был всего 21 год и он с рвением выполнял приказы своих эсэсовских начальников. После войны он был взят  в  плен англичанами и стал давать показания,  в  которых, конечно же, попытался обелить себя и свалить всю вину за содеянное на других.

Это так похоже на всех палачей, призванных к ответу.

И тем не менее, сегодня, когда время от времени появляются  в  печати омерзительные «исследования», утверждающие, что «Холокоста и вовсе не было», именно свидетельства субъектов вроде Броада вновь и вновь напоминают миру, что Катастрофа была, и уроки из нее человечество обязано извлечь, если не хочет повторения геноцида любого народа...

... Эсэсовцы из КЛ Аушвиц убивали с радостью и систематически, не забывая о том, чтобы пополнить кассу. Когда открывали газовую камеру и немного проветрили, приступали к своей адской принудительной работе узники специальной команды, которые вырывали у трупов золотые зубы и собирали их  в  кастрюли. Продавали даже волосы узников, остриженных  в  бане!

Когда перед лежавшими на земле трупами мужчин, женщин и словно заснувших детей спрашивал какого-нибудь эсэсовца, почему нужно было истребить этих людей, он отвечал: «Так должно быть». Пропаганда нашла  в  этих людях слишком благодатную почву. Склонности к садизму, мания величия и духовная ограниченность позволяли этим существам, недостойным называться людьми, чувствовать себя представителями высшей расы, которая имела право отказать другим  в  самом праве на жизнь и, более того, уничтожать их всеми доступными средствами.  В  еврее не видели человека. Кажется, никогда еще поговорка «Смерть одного — хлеб другого» не подтверждалась так полно, как  в  этом лагере уничтожения. Убийцы из КЛ Аушвиц жили весело и гордо до 17 января 1945 года, когда наступление русской армии положило конец этому кошмару.

Гиммлер был недоволен освенцимскими методами уничтожения. Прежде всего, потому, что дело шло слишком медленно. Во-вторых, огромные костры распространяли на многие километры такое зловоние, что оно чувствовалось далеко  в  окрестностях. Ночью за километры было видно небо над Освенцимом, светившееся красноватым цветом. А без этих огромных костров не было абсолютно никакой возможности уничтожать бесчисленное количество трупов умерших  в  лагере и уничтоженных  в  газовых камерах. Труба освенцимского крематория и так бросалась  в  глаза от постоянного перегрева. Несмотря на то, что болтливых часовых наказывали безжалостно, обвиняя  в  том, что это по их вине происходит утечка секретной информации из лагеря, невозможно было помешать тому, чтобы сладковатый запах и зарево огней не разносили по ночам вестей о происходившем  в  лагере по близлежащим селам. Железнодорожники рассказывали населению о том, что ежедневно  в  Освенцим привозят тысячи людей, а лагерь расширяется не настолько, чтобы вместить всех. Полицейские, сопровождавшие эшелоны, эту информацию подтверждали.(...)

...Весной 1944 года КЛ Аушвиц был  в  апогее своей деятельности. Длинные составы курсировали между лагерем  в  Бжезинке (Биркенау) и Венгрией, туда и обратно. Планировалось уничтожить всех венгерских евреев за один раз. Ответственным за эту операцию был назначен бывший комендант КЛ Аушвиц штурмбанфюрер СС Гесс, возглавлявший теперь отделение Д1 Главного административно-хозяйственного управления СС  в  Берлине. Комендантом лагеря  в  Бжезинке был тогда гаупт-штурмфюрер СС Крамер, позднее продолжавший свою преступную деятельность  в  Бельзене. Железнодорожная ветка, ведущая к новым крематориям, состояла из трех путей, что позволяло одновременно разгружать больше составов с людьми, обреченными на гибель.

 В  среднем  в  КЛ Биркенау привозили каждый день около 10000 человек. Процент людей, охваченных «особым размещением», был  в  этих эшелонах особенно высоким; многие уже  в  пути сходили с ума от душевной депрессии и жажды.

А между тем вести о лагере  в  Освенциме продолжали широко расходиться. Когда люди, запертые  в  переполненных товарных вагонах, видели через маленькое окошко вывеску с названием этого печальной известности города, переставали верить сказкам, которыми их пичкали.

Все четыре крематория работали  в  полную силу. Однако  в  результате перегрузки вскоре снова перегорели печи, и только крематорий III(IV) продолжал еще дымить. Делать было нечего, пришлось опять разжигать костры, чтобы успевать уничтожать растущие за крематориями горы из тысяч трупов. Едва замирал последний стон, газовые камеры открывали и проветривали. Лагерные улицы вновь были забиты бесконечными колоннами новых жертв. Зондеркоммандо работали лихорадочно, чтобы как можно быстрее освобождать газовые камеры. Снова начал работать один из белых крестьянских домиков. Его назвали бункером 5, и Молль вел там свои «веселые» дела. За крематории I(II) и II(III) ответственным был назначен обершарфюрер СС Мусфельд, который уже  в  Люблине приобрел опыт  в  делах массового уничтожения людей. Обершарфюрер СС Фосс отвечал за крематории III(IV) и IV(V). Крематории работали непрерывно.

Когда вытаскивали последние трупы из камер и везли их через площадь, усеянную мертвыми телами, чтобы сбросить  в  ямы за крематориями,  в  раздевалки газовых камер уже вводили следующую партию жертв. Едва хватало времени убирать из раздевалок одежду. Иногда из-под груды вещей раздавались крики забытого ребенка. Кто-нибудь из абсолютно озверевших палачей вытаскивал ребенка, поднимал вверх и простреливал ему головку. Гесс всячески торопил эсэсовцев, которые, часто пьяные, обслуживали пять объектов.

Русские заняли уже всю восточную Венгрию. Нельзя было терять ни минуты. Люблин, близнец Освенцима, был уже  в  руках у русских, и на его газовые камеры нельзя было рассчитывать при массовом уничтожении людей. Поговаривали, что Гесс получит Рыцарский Крест к своему Военному Кресту Заслуги.

За несколько недель было уничтожено более 1/2 миллиона человек. Продолжали регулярно прибывать эшелоны из Польши, Терезенштадта и других мест.

Это массовое человекоубийство подействовало особенно угнетающе на находившихся  в  лагере узников всех национальностей. Жуткая смерть, которая  в  таком масштабе не косила даже узников КЛ Аушвиц, повсюду создавала атмосферу депрессии. Многие потеряли своих последних родственников из Словакии или Польши, которые до 1944 года спасались на территории Венгрии. Узникам-немцам из Германии приходилось смотреть на совершаемые чудовищные преступления  в  бессильной ярости, стыдясь. Они понимали, что этот беспримерный позор падает на немецкую культуру и ляжет на историю Германии несмываемым пятном.

Недели ликвидации венгерских евреев были одновременно апофеозом безумства и чем-то особенным  в  истории этого лагеря. Вскоре гитлеровцы были вынуждены прекратить истребление евреев при помощи газа. Немецкие войска вытесняли со всех некогда оккупированных ими территорий. Прошло время, когда узники с мрачной безнадежностью смотрели  в  будущее. Теперь они знали, что день освобождения наступит скоро, и эта уверенность заряжала их энергией, помогала выдерживать. Эсэсовцы также чувствовали себя не очень-то уверенно во время пиров, на которых доедались остатки греческих фиг и венгерских колбас.  В  душе они проклинали татуировку подмышкой и стали мягче относиться к узникам. Но забыть о содеянном было невозможно...

Из книги «Освенцим» глазами СС»
Вверх страницы

«Еврейский Обозреватель» - obozrevatel@jewukr.org
© 2001-2005 Еврейская Конфедерация Украины - www.jewukr.org