«Еврейский Обозреватель»
ИМЕНА
3/94
Февраль 2005
5765 Шват

ДАН ШАПИРА: «ВЫХОД ОДИН: СКАЗАТЬ, ЧТО МЫ НЕ ЗНАЕМ, КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ ИСТИНА»

НИКОЛАЙ КАРАЕВ

На главную страницу Распечатать

Суперполиглот, владеющий, кажется, всеми древними и современными восточными языками; историк, специалист по иудаизму, исламу, зороастризму; эксперт по международному терроризму. И все это - один человек: профессор Дан Шапира.

Дан Шапира родился в 1961 году в Москве. В 1987 году уехал в Израиль, где работал школьным учителем, переводчиком, журналистом, издателем. Окончил Еврейский университет Иерусалима, получил докторскую степень за исследование зороастрийских священных текстов. Сфера научных интересов: языки, история, религии Востока. Профессор университетов Иерусалима и Бар-Илана. Читает более чем на 50-ти языках, говорит на русском, иврите, идиш, немецком, персидском, турецком, украинском, польском, четырех диалектах арабского.

ПЯТЬДЕСЯТ ЯЗЫКОВ И ОЧЕНЬ «ВОСТОЧНАЯ» ФАМИЛИЯ

- Откуда у вас фантастическая тяга к знаниям?

- Я с детства хотел знать и понимать, как все вокруг устроено на самом деле, кто я такой. Для этого я должен знать все о своем прошлом и о том культурном пространстве, которому по всем параметрам принадлежу. В частности, я старался понять, что собой представляет СССР. Когда в Израиле меня спрашивают, где я родился, и пишут "Россия", я всегда поправляю: "Советский Союз". Последние лет шесть-семь я по работе часто бываю в России, в Украине, у меня завелось большое количество студентов в Москве.

- С 17 лет вы преподавали иврит, арамейский и арабский языки в разных организациях еврейского подпольного движения. Как вам удалось выучить три языка к столь юному возрасту?

- Большей частью я преподавал все-таки иврит. Языки учил самостоятельно, всеми возможными и невозможными способами. Практика тоже какая-то была - кроме, понятно, арамейского, который является мертвым языком.

- А почему именно в организациях подпольного движения?

- А где еще? Окончив школу, я знал несколько тюркских языков, иврит, идиш, кажется, уже начинал учить персидский и арабский... Я хотел поступить в престижный московский Институт Азии и Африки, пришел подавать документы, а мне говорят: вы понимаете, мы востоковедов готовим... А у вас фамилия очень "восточная". Так что никаких иных способов заниматься этими вещами, кроме подпольных, не было. В то время в Москве существовала целая субкультура, она охватывала сотни людей, которые жили в собственном еврейском культурном пространстве.

- Вы были диссидентом?

- Это сложный вопрос. Что такое диссидентство? В еврейском движении существовали течения, рассматривавшие это движение как часть диссидентского, имелись и те, кто был категорически против того, что мы имеем какое-то отношение к диссидентам.

- Вы владеете полусотней древних и современных языков. Это должен быть талант?

- Нет, у меня это не талант. Я всегда утверждал, что у меня способности к языкам чуть выше средних, и это не деланная скромность. Изучение языка - прежде всего вопрос мотивации. Кроме того, те языки, на которых я читаю, - это языки родственные, можно довольно легко перейти от одного языка к другому.

- Вы кроме семитских языков еще и китайский знаете.

- Сфера моих научных интересов включает Центральную Азию, манихеизм, христианство, зороастризм, буддизм на Шелковом Пути. Китайский культурно совсем недалеко отстоит от того мира, которым я занимаюсь. Над китайским я работаю годами, но знаю его плохо. Говорить могу на элементарные темы. Читаю легче.

НЕВЕСЕЛАЯ НЕСКУЧНОСТЬ ИЗРАИЛЯ

- Решение репатриироваться в Израиль в 1987 году, в разгар перестройки, было естественным?

- Перестройка меня совершенно не интересовала, она была абсолютно вне моего сознания. Репатриация не была связана с тем, хорошо в Союзе или плохо. Я еврей, нормальная, естественная жизнь для еврея в наше время возможна только в Израиле. Я к тому времени хорошо знал современную израильскую литературу, но с опозданием лет на десять-двадцать. У меня были очень низкие ожидания, страна меня "разочаровала" в лучшую сторону. С тех пор она стала намного лучше.

- Точка зрения, что в Израиле пробиться труднее, потому что туда уехало много "мозгов", справедлива?

- "Мозгов", может, уехало и много, другое дело, как эти "мозги" используются... Нет, я думаю, кто угодно где угодно может пробиться, если он будет стараться и пробиваться. В Израиле культурный потенциал - огромный, но он почти не используется. Существует проблема невостребованности большого количества людей по объективным и субъективным причинам.

- Вы написали большую статью о русских в Израиле. Они по-прежнему обособленная община или происходит какая-то интеграция?

- Израильское общество все состоит из отдельных общин, которые по-разному друг к другу относятся, границы могут быть размыты, но они есть. Русскоязычная община включает в себя массу самых разных людей, в том числе и этнических неевреев, не обязательно русских. Вы, наверное, хотите спросить, нет ли чего-то общего между русскими в Израиле и русскими в Эстонии?.. Нет, потому что в Израиле отсутствует дуальная оппозиция "русские" - "нерусские".

- То есть Израиль - многополярное сообщество, сложное... и потому интересное для изучения.

- Да, это могло бы быть интересно, но в Израиле все происходит очень быстро. В этом контексте мне вспоминается одна моя знакомая, этнически - немка, она в свое время приехала в Израиль на две недели и живет там семнадцать лет, работает исследователем в Академии иврита. Однажды она поехала в Германию - и не могла дождаться возвращения, потому что в Германии "очень скучно". Другое дело, что эта нескучность не обязательно веселая. Такой адреналин...

ДЖИХАД - ВОЙНА ИЛИ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ?

- Вы еще и эксперт по проблеме исламского терроризма. Почему вас увлекла эта тема?

- Меня интересуют радикальные учения, в частности, исламский мистицизм, у которого очень сильны зороастрийские корни. Я всегда понимал, что террор - это состояние души.

- Джихад - состояние души?

- Да. Джихад - это один из пяти столпов веры... Но есть разные толкования джихада. Есть исламская школа "ахмадийя", принадлежность к которой наказывается смертью во всех мусульманских странах, на Ближнем Востоке она легальна только в Израиле и в Индии. Ахмадийя возникла в Британской Индии во второй половине XIX века. Она утверждает, что джихад - это ни в коем случае не война и не насилие, это образование для женщин, строительство школ и фабрик, благотворительность и тому подобное. Поэтому ахмадийя была объявлена еретическим движением. Идея насильственного джихада пока доминирует, но ясно, что джихад, с которым мы сталкиваемся сегодня, не есть нечто, непременно свойственное исламу.

- То есть ислам достаточно гибок, чтобы в какой-то момент отказаться от джихада как войны?

- Я глубоко уверен в том, что ислам данный этап своей истории переживет. Но сколько будет продолжаться этот этап - сто лет, больше?..

- Ваххабизму уже двести лет.

- Ваххабизм возник в конце XVIII века как антизападная реакция на реформу ислама, он был направлен против конкретного человека, османского султана, который пытался очень медленно и неловко сделать то, что в России сделал Петр Великий.

- Есть ли нетупиковый выход из ситуации?

- Есть два способа противостоять мировому джихаду, они должны воплощаться в жизнь одновременно. С джихадом нужно бороться силой - но у мусульман при этом не должно остаться ощущения, что они унижены. Внутри ислама тоже должны происходить изменения. К моему удивлению, такие изменения уже происходят, в разных мусульманских странах появилась очень мощная оппозиция радикальному толкованию ислама, люди высказываются, пытаются показать, что у ислама другое лицо. Я не думал, что все это будет происходить так быстро. Сейчас мировой джихад и мировой террор угрожает не столько Западу, сколько исламскому истеблишменту в самих мусульманских странах. Это в первую и последнюю очередь борьба за захват власти внутри исламского общества посредством атак против неверных - американцев, испанцев, евреев, русских, - с тем, чтобы получить симпатии мусульманских масс и отнять эти симпатии у местных правителей, которые по сути своей - чиновники. Пока режимы в исламских странах не поймут, что взрывы на острове Бали, в Палестине или в Москве угрожают не Индонезии, израильтянам или русским, а им самим, они не начнут действовать против радикального ислама. Радикальные мусульмане - не какие-то несчастные люди, которые страдают от бедности. Почти все они происходят из обеспеченных семей, получили образование на Западе, знают, что такое Запад. Они сами - часть Запада, а их знания исламской традиции часто могут быть недостаточными. Они поняли, что не смогут стать частью Запада, что они рискуют потерять себя - и их вдобавок попросту не примут. Потому они обратились к столь радикальному исламу, какой только могут себе представить.

О ПУТЯХ ДВИЖЕНИЯ ИСТОРИИ

- Если вкратце - как быть евреем в христианском мире XXI века?

- Мир уже перестал быть христианским. Существование евреев, которое мы знаем, было возможно лишь в рамках христианской цивилизации. Эта цивилизация исчезает и, видимо, исчезнет совсем, мы вступаем в эпоху большой непонятности. На место христианства могут придти другие верования, в частности, ислам. Я не очень представляю, что это такое - быть евреем в новом веке. Об этом и буду говорить.

- А есть вероятность, что религии смогут договориться и перестанут соперничать?

- Есть религии, которые существуют сами по себе и ни с кем не соперничают, скажем, индуизм никак не соперничает с христианством. То же с буддизмом. Есть религии, которые претендуют на то, что вся мировая истина заключена в них: христианство и ислам. Я намеренно вывел из этого списка иудаизм, потому что он чуть по-другому устроен. В идеале христианство видит весь мир христианским, эту цель пытались достичь иногда военными методами, иногда миссионерскими, в некоторых христианских учениях этот идеал откинут далеко в будущее. Ислам тоже видит весь мир исламским. Мы сегодня переживаем очередную вспышку исламского стремления утвердить себя во всем мире. Вы не можете договориться о сосуществовании, если всерьез верите в то, что ваша религия абсолютно истинна. Хотя можно поступить так, как поступили пуритане при основании государства, позже ставшего Соединенными Штатами. А именно: сказать, что мы не знаем, кому принадлежит истина. Я думаю, что истина принадлежит мне, скажем, квакеру, а вы - евангелист или баптист - пойдете в ад. Вы думаете то же самое обо мне. Давайте договоримся это не обсуждать и быть друг с другом вежливыми, и пусть каждый учит своих детей чему хочет. Это - единственный способ.

- Для вас лично такая концепция приемлема?

- Я намеренно вывел из этого дискурса иудаизм. Я верю в то, что иудаизм является универсальным, но одновременно и партикулярным. Я верю в то, что хорошо было бы, чтобы мир воспринял базовые ценности иудаизма, которые, несмотря на крестовые походы, инквизицию, исламский джихад, оказались работающими. Я убежден в том, что это положительный путь движения истории. И я могу себе теоретически представить другие варианты вроде торжества неоязычества - но только теоретически.

- Вы говорите о ценностях именно иудаизма или о ценностях, которые легли в основу всех трех "авраамистических религий": иудаизма, христианства и ислама?

- Христианство и иудаизм - единственные религии, имеющие общий набор священных текстов. Они спорят относительно определений внутри единой системы. С исламом несколько сложнее, модный термин "авраамистическая религия" затемняет картину. Христианство утверждает, что оно естественно и последовательно развивает то, что заложено в Ветхом Завете. Ислам видит картину по-другому. Мы все знаем, что ислам - хронологически третья авраамистическая религия, а мусульмане считают себя самой древней религией, которая и есть религия Авраама, иудаизм и христианство с их точки зрения - намеренное искажение, ересь и ложь. Мухаммад не провозгласил новые откровения, он возродил древнюю религию, разница принципиальная.

Печатается с сокращениями
"Вести Недели", Эстония
"Ами", Санкт-Петербург
Вверх страницы

«Еврейский Обозреватель» - obozrevatel@  jewukr .org
© 2001-2005 Еврейская Конфедерация Украины - www. jewukr .org